Молодец, старик. Не было у него в голосе обреченности, одна сплошная деловитость. Но по мне так даже лучше. Сейчас он прекрасно оценивает свои шансы и не выкинет нечто этакое, прекрасно осознавая последствия. Взгляд на часы. До обеда час. Отстаем от графика… По крайней мере, моего собственного. А ведь мне надо довести дело до конца таким образом, чтобы дать не только обществу целом, но и его молодежной среде, что ТАК со Светланой Александровной Меньшиковой нельзя поступать никому. Так что закругляемся. — Петр Евгеньевич, время поджимает, — сообщаю нашему главному противнику. — Так что план таков. Сейчас я переломаю вашему сыну руки и ноги, после чего вы оправитесь с нами. Уж извините, придется слегка ограничить вашу подвижность. На этом все. Дальнейшую цену вашего поведения определит отец и его финансисты. Мне лично более вы будете не интересны. У вас возражения? — Очень благородно, господин Николай Александрович! — Кивнул старик, едко усмехнувшись. — Как это достойно, избивать человека, не предоставив ему возможности защититься. Я расхохотался такому интересному выводу. Смеялся долго, от души. — Оххх… Уморили вы меня, Петр Евгеньевич. — Вполне искренне сообщил я. — Вот разрешите задать всего один вопрос: почему все подлецы, стоит им получить по зубам, тут же начинают верещать о чести и честности? Тишина. — Не можете ответить, да? Ну вот и я не знаю… — Только и остается, что вздохнуть — еще одна тайна вселенной осталось нераскрытой. — В любом случае, Данила Петрович волен защищаться так, как ему заблагорассудится. Исключая огнестрельное оружие. — И с твоей стороны тоже?! — Рявкнул покрасневший отпрыск. — Естественно. — Любезно сообщил молодому человеку я. — Прошу? Я рукой махнул чуть в сторону. Вот совсем не улыбалось мне устраивать рукомашество в зоне поражения мин. А ведь летящие с огромной скоростью осколки на несколько десятков метров даже траву скосят. Если честно, то близко не уверен, что мой щит поможет мне хотя бы остаться в живых. У каждой защиты есть предел насыщения. А я вовсе не столь одарен, как, например, Арнольд Фарисович. А вот Данила Петрович резко приободрился, шагая в указанную сторону. Я аж удивился. Не в его положении демонстрировать такой оптимизм. Даже на дядьку оглянулся. Тот только плечами пожал принимая детонатор. Пиджак же и кобуру с пистолетом я аккуратно сложил на чисто вымытую с утра крышку багажника. На том закончив с приготовлениями, я направилься в сторону противника. Тот даже улыбаться изволил. Мне же было лень. Движение: "начинай, мол!". Молча, без слов. Толстяк и начал. С победным кличем выхватив небольшой… Кортик? Да. Но как же неумело он выставил его перед собой на вытянутой "грабке". Мои руки "выстрелили" на автомате, двумя плетьми стегнув по конечности Данилы Петровича. Правая ладонь хлестко ударила в запястье, в левая по тыльной стороне кисти придурка. Тут же разрыв дистанции. Противник и не думает нападать, схватившись за руку. Не то чтобы ей сильно досталось. Просто неожиданно. И попробуй в такой ситуации удержи оружие. А он и не удержал. Еще один жест с моей стороны. Продолжай, мол! Следующая ставка Данилы Петровича была явно на массу. Во всяком случае, он растопырил мясистые руки, демонстрируя вполне себе развитые предплечья и рванул вперед. Легкое скользящее движение, и вот я уже за спиной толстяка, не забыв прихватить одну из конечностей. Удар в локтевой сустав. Вой оглашает полянку, а ревущий от боли наследник пытается просто отмахнуться от меня здоровой рукой. Зря. Еще один неприятный "Хрясь!" и минус плечо. Вой стал еще громче. Хотя, какзалось бы, куда уж… Вот только эмоций у меня он не вызывал от слова совсем. По упавшему на землю телу я нанес еще два удара. На этот раз не руками. Как и обещал, все конечности придурку я переломал. Ничего, потратится на целителя и будет жить дальше. Но, надеюсь, чего-то запомнит. Такие же акции — они очень полезны. И в первую очередь для меня. Ведь как пообещать какому-нибудь ублюдку, что ты повесишь его за яйца на фонарном столбе так. чтобы он поверил? Исполнить с десяток подобных обещаний предварительно! И тогда, даже если противник не в курсе судьбы своих "предшественников", ты сам не будешь сомневаться в собственных словах. Возвращаться к диалогу я спешил. Неторопливо дошел до машины и неспешно оделся. И лишь когда убедился, что вновь выгляду достойно наследника Рода, вернулся на поле для дальнейших переговоров. — Так, очередной пункт нашей программы выполнен, так? — Протянул я тоном "А не забыл ли я чего?". — Угу! — Равнодушно сообщил дядька Игорь, которому, собственно и был адресован вопрос. — Ну, тогда следующий акт. — Сообщил только и остается пожать плечами. — Петр Евгеньевич, готовы прокатиться с нами до людей государевых? Старик молчал. Я пока не спешил. Да, если он сядет в машину, то вывернуть ситуацию в свою пользу его шансы падают с отметки "практически невероятно" до уровня "чудо". — Я могу и подождать, — развожу руками. — В конце концов, это не мой сын сейчас воет от боли… Глава Гончаровых поморщился. Он прекрасно понимал, что как только мы уедем, оставшиеся бойцы смогут оказать помощь наследнику, если конечно, "кровавый ублюдок" не зачистит всех. — … Вы не торопитесь! В конце концов, я полагаю, отец простит, если я опоздаю на обед. Вой стал тише. Одной нотой толстяк поскуливал, стараясь не шевелиться. Ведь любое движение причиняло ему боль. — Маньяк. — Негромко сообщил Петр Евгеньевич. Скорее себе под нос буркнул, вообще-то, чем хотел сказать что-нибудь новое мне. Но я не гордый. Отвечу. — Естественно, — слегка удивленно развожу руками. — И не приведи Господь вам дать повод мне поделиться этим знанием еще с кем-то из вашей семьи. Увы, наше общество очень далеко от прекраснодушия. И за действия одного зачастую отвечают все. Удерживает, знаете ли, некоторые горячие головы от опрометчивых поступков. А поголовье тех, кто не способен уместить в своей черепушке довольно простые правила дворянского сосуществования, планомерно сокращали. Причем очень нередко свои же. Взгляд на часы. И все-таки привычка к постоянному хронометражу въелась в кровь. Петр Евгеньевич решился через сорок секунд ровно, спокойно выдав: — Я согласен. — Прекрасно, — уже без всяких эмоций в голосе сообщил я. — Прошу подойти ко мне. И, пожалуйста, без резких движений. Тон вновь стал вежливо-нейтральным. Наши требования приняты. В "ломке" больше нет необходимости. К чему давить более, чтобы оскорбленный до глубины души старик выкинул какую-нибудь неприятную штуку в самом конце. Мы же здесь не эмоциями балуемся. Передо мной Родом поставлена конкретная задача. Все остальное — лишь максимально удобные в данный момент времени инструмент для ее исполнения. Гончаров-старший только хмыкнул. Он такие нюансы влет просекать должен. Младшему же немного не до того, а мнение бойцов меня вообще как-то сейчас не интересует. — Прошу. — Протянул я в сторону дядьки руку. Тот тут же вложил в руку несколько кожаных самозатягивающихся "удавок". Наложенные на них конструкты и куда более серьезному магу не позволят обратиться к своему Дару. Пожалуй, даже Арнольд Фарисович не смог разорвать их. Не говоря уж о том, чтобы сделать это столь быстро и незаметно, не дав шанса среагировать охране. То есть, мне и дядьке Игорю. За руль в этот раз придется сесть главному отцовскому инженеру самостоятельно. Справиться. Водить он не любил. Но это вовсе не значит, что не умел… А с учетом того, что процесс восстановления "Волги" с самого начала находился под его контролем, равно как и ходовые испытания… Короче, сладит с непростою удумкою! — Руки, пожалуйста. — Попросил я. Петр Евгеньевич, уже принявший решение, подчинился. Довольно привычно я закинул петлю на сведенные запястья, в одно движение затянув ее. На автомате проверив, чтобы возможности освободиться не было, я перешел к ногам. Тут поступил хитрее. — Левую, пожалуйста. — На нее я петлю пока только накинул. Затягивать не стал. Так же поступил и с правой. А вот их вместе уже соединил куда большей "стяжкой", оставив главе поверженного Рода возможность вполне приемлемо семенить собственными конечностями. Теперь остается только затянуть "крепежные" петли. Гордой походкой, конечно, не выступишь, но это всяко лучше, чем мы тело вынесем на руках, для передачи людям императора. Убедившись, что все готово, я, попросив прощения (мне не жалко, ему меньше поводов рыпнуться!), провел быстрый обыск. Ничего криминального не нашел. Но перстни и прочие украшения снял, отдав главе охраны Гончаровых. — Ну что ж… Поехали! Глава 10 — Уууууу!.. — Дружеский гул голосов встретил меня на подходе к нашим плацкартным местам. Сколько всего можно было бы "прочитать" в нем при желании: поздравления, толика зависти, надеюсь, что доброй, и даже оттенок подколки. — Так, бойцы, хорош подкалывать командира! — Потребовал я, "грозно" хмуря брови. Частично предупреждение подействовало. Гул стал куда тише, но не исчез полностью. Экипаж Терской, что естественно, слушать готов был только своего командира. А та и не думала примолкнуть. Впрочем, в меньшинстве "ууукать" им надоело быстро, так что блондиночка ограничилась ехидным взглядом. Однако тут я ничего сделать уже не смогу. Остается только смириться. Принять как данность. Почти что неизбежное зло, которое мне еще предстоит терпеть две ночи и три дня, считая с нынешнего момента. Чем же вызвана столь "острая" реакция? Да просто Горская таки определилась на мой счет и даже пришла проводить перед отправкой в район довольно крупного города, некогда носившего название Пермь. Под окнами нашего вагона, никого особенно не стесняясь, она выдала мне такое "возвращайся скорее", что в вагон я зашел под завистливый хмык дежурного офицера. Да и состояние у меня было… Словно мешком по голове нахлобучили. Сама она тоже отправлялась в путь. Но уже по персональному предписанию и ее бепо должен был отправиться прямо с Новгородского вокзала. Через несколько часов. Что ж, буду ОЧЕНЬ ждать встречи. Итак, пару слов о нашей цели. Некогда миллионник. Пермь. Как и любой другой город крупнее небольших ПГТ, был ныне фактически необитаем. Впрочем, такая точка на карте имеется даже сегодня. Для удобства навигации. Вот только сама территория… Мда. Там есть… Хм, жизнь. Как и в любом бывшем городе, где до сих пор можно найти очень много полезного и нужного. Даже не самостоятельно, а просто получая ту же еду за возможность другим покопаться в остатках былой роскоши. Вот только "контингент" нынче там тот еще. Договариваться не с кем. Разве по частным вопросам и с конкретной бандой/общиной/стадом. Да, там и не такое встречается. Впрочем, повторюсь, как и практически повсюду за исключением "зеленых" и "желтых" зон, где поддерживается порядок. Говорят, сразу после переломного момента остались несколько крупных общин и анклавов, но они отказались присоединиться к новой империи. Император особо и не настаивал. Уже контролируемые территории требовалось удержать и защитить. В течение пары десятков лет почти все "свободные общины" были уничтожены. Их просто сметали одичавшие людские орды в поисках еды и тепла. Таких кочующих образований и по сию пору немало. Ограбить и захватить территорию они способны. Даже организовать какое-то подобие общественного строя. Но вот даже просто обслуживать существующую инфраструктуру, не говоря уже про наладку коммунального хозяйства, было им не под силу. Хотя, если честно, немногие и пытались. Довольно скоро стало понятно, что если у тебя есть тепло, вода и хотя бы одна горящая лампочка, но нет танков, которые способны все это защитить, то к тебе обязательно придут. Рано или поздно. А вопрос с одаренными, как оказалось, вполне неплохо решает обычный обдолбыш с обрезом, подобравшийся на достаточное расстояние. Оказалось, что Дар, вовсе не панацея, а как тот пулемет, что достался выжившему после кораблекрушения боцману. Вот добрался он до суши, нашел дикое племя, да и засел с "машинкой" на самой высокой кочке. Вроде как он сильнее всех. И чего? Покрошить всех разом можно… Но как заставить служить? Ведь человеку нужно спать, чтобы кто-то обеспечивал его едой и многое другое… Короче, зачастую свалившегося без всякой системы Дара вполне хватало чтобы уничтожить привычную среду обитания. А вот построить что-то новое было уже гораздо сложнее.