Берхард проехал немного вперёд. Вдруг слева от него раздался далёкий глухой звук, как от топора, бьющего по дереву. Юноша резко остановился прямо напротив тропинки и вгляделся в лес. Звук больше не повторялся. – По этой тропе часто ходят, – заметил Берхард. – Смотри, Кларк, как хорошо она протоптана. – Возможно, её провели охотники, егеря. – Странно. Мы с отцом в этих лесах никогда не охотились. – Значит, крестьяне проложили. – Тропа совсем не трогала интерес Кларка, и на странный звук он тоже не обратил внимания. – Поехали обратно, нас, наверное, уже ждут в замке. Но Берхард по-прежнему не отрывал пристального взора от глубин леса. У него было такое чувство, будто в лесу кто-то есть, и этот таинственный кто-то не так далеко от дороги. Однако никакого шевеления в чаще не было заметно, и тишина стояла… Нет. Вот опять повторился тот глухой звук. – Кларк, давай проведаем, куда ведёт тропа, – предложил Берхард. – Для чего? – спросил молодой граф. – А вдруг там кто-то живёт? – не унимался Берхард. – Да кто станет жить в этой глуши? Действительно, кто поселится так далеко от селения, от города? И всё же любопытство уже взыграло в Берхарде, и юноша, отбросив доводы и осторожность, направил коня на узкую тропку, уводящую в лесной сумрак. Кларку ничего не оставалось, как последовать за другом. Ехать пришлось не слишком долго. Лес становился гуще, темнее, торчащие ветви кустарников пытались скрыть путь, но тропка по-прежнему хорошо просматривалась на зелёном травяном ковре. Вскоре юноши выехали на открытую лучам солнца небольшую опушку, посреди которой стояла неказистая деревянная изба; из её трубы поднималась тонкая струя дыма. – Как видишь, Кларк, кто-то может поселиться и в глуши, – сказал Берхард. – Да, может. – Клак подозрительно всматривался в убогий домишко. – Однако честный человек скрываться здесь не станет. Значит, это пристанище разбойников… Но Берхард лишь усмехнулся. – Что ж ты сразу о плохом, друг? – упрекнул он. – Почему обязательно разбойники? Может, здесь живёт отшельник, старик безобидный? Нет в лесах Регенплатца разбойников. А даже если и появились, не бежать же нам от них. Здесь, в их логове и поставим точку их чёрному делу. Берхард спрыгнул с коня, привязал поводья к ближайшему дереву и уверенно направился к избе. Кларк сделал то же самое. Дверь оказалась не запертой, и юноши беспрепятственно вошли в дом. У разожжённой печи копошилась женщина в чёрных одеждах; её голова не покрыта, седые волосы заплетены в тугую косу. Женщина что-то варила в небольшом котле, добавляла в него листья, отщипывая их от лежащего рядом сухого пучка травы, бормотала себе под нос какие-то невнятные слова. Она была столь увлечена своим занятием, что не обратила внимания на непрошенных гостей. Юноши некоторое время молча и с интересом наблюдали за странной женщиной. – Да это же ведьма, – прошептал Кларк, осознав наконец, кто хозяйка избы. Хозяйка избы услышала его и, прервав своё бормотание, резко обернулась, вонзив в гостей колючий взор чёрных глаз. От неожиданности юноши даже отступили, в их душах зашевелился суеверный страх. Однако взгляд женщины стал быстро менять эмоции: недовольство резко сменилось изумлением, а остановившись на молодом сыне ландграфа, вдруг потеплел и приобрёл оттенок нежности. – Как ты похож на неё, – тихо произнесла хозяйка, медленно приближаясь к Берхарду. Берхард удивлённо приподнял брови. Он сразу понял, кого имела в виду эта женщина. – Ты знаешь мою мать? – спросил он. – Да, знаю, – печально улыбнулась женщина. – И рада, что и ты ведаешь правду своего рождения. Берхард больше не боялся ведьмы. Страх уступил место любопытству. – Кто ты? И что делаешь в глуши лесной? – Моё имя Хельга, – охотно ответила женщина. – Я известная в округе знахарка, зла людям не делаю, лишь помогаю в хвори. А здесь дом мой. – Хельга… Да, я слышал о тебе. – Тебя чаще называют ведьмой, – подхватил Кларк. – Да, называют и так, – не стала отрицать Хельга. – Но лишь те, кто не сталкивался со мной, не просил о помощи. – И что варишь ты в своём котле? – Кларку отшельница казалась подозрительной. – Что за зелье? – Лекарство это для недужной женщины из деревни… Однако Берхарда интересовало совсем другое. – Откуда ты знаешь мою мать? – вновь спросил он. Хельга вдруг опустила глаза и отвернулась. – Это долгая история, – после паузы раздумья проговорила она. – Возможно, когда-нибудь ты её узнаешь, но сейчас не время. – Почему? Расскажи мне всё сейчас! Хельга молча повернулась к юноше, подошла к нему совсем близко и, заглянув в самую глубь его глаз, тихо произнесла: – У тебя её глаза. Их цвет чёрен, но светятся они добром. И печалью. – Пойдём отсюда. – Кларк предостерегающе коснулся плеча друга. – Эта ведьма что-то задумала. – Неужели я опаснее войска вражеских солдат? – тут же вскинула голову Хельга, а после снова обратилась к Берхарду. – Не надо меня бояться, мой мальчик. Я не желаю тебе зла и не причиню его. Но я хочу тебя предостеречь, ибо могу видеть то, чего не видят другие. – Говори, – глухо отозвался Берхард. И Хельга начала вещать: – Смерть ходит рядом с тобой. Эта костлявая старуха преследует тебя уже давно, с самого твоего рождения. Она то приближается к тебе, то отступает, но она всегда близко и всегда наготове. Хельга остановилась, а Берхард молча ждал продолжения, и лишь его взгляд стал тяжелее. – Мачеха желает твоей погибели с того самого момента, как ты появился на свет. Сейчас того же желает и Густав, её сын. У них есть помощники. Послушай меня, Берхард, они не так слабы, как кажется, их намерения серьёзны, их не остановить. Если хочешь выжить, уничтожь их первым. Берхард резко отвернулся. Ведьма обнажила все его тайные подозрения и убила надежду, что эти подозрения неверны. – У мачехи была тысяча возможностей избавиться от меня, – всё-таки попробовал он оправдать близкого ему человека. – Я жил с ней под одной крышей, я ел с рук её. Если б она столь горячо желала убить меня, то уже давно бы сделала это. – У неё есть преграда. – Какая? – Берхард вновь ткнул взор в вещунью. – Заклятье, которое не позволяет ей причинить тебе вред. Твоя жизнь и жизнь её сына связаны крепким узлом. Но Густав от этого заклятия свободен. Опасайся Густава, не доверяй ему, он ненавидит тебя. Ему нужны твой трон, твоя женщина, твоя жизнь. Он не остановится, пока не займёт твоё место. Носишь ли ты жемчужный кулон, Берхард? Юноша молча засунул руку под воротник и достал жемчужину на золотой цепочке. – Хорошо. – Хельгу это успокоило. – Носи его, не снимая. Это твой амулет, твоя защита. Помни, пока жемчужина с тобой, смерть не коснётся тебя. В ней заключена душа твоей матери, которая убережёт тебя от любой напасти. Но всё же будь осторожен и подумай над моим советом. Медленно пряча кулон обратно под воротник, Берхард пристально вглядывался в лицо странной женщины. Она была уже старой. Морщины пересекали её лоб, лучиками расходились от глаз, сжимали губы; бледные щёки осунулись. Но всё же былая красота ещё проступала и… Берхарду она показалась знакомой… И вдруг догадка коснулась его разума. – Ты тоже на неё похожа, – с тревогой прошептал он. – У тебя её глаза… Кто ты? Черты лица Хельги смягчились, губ коснулась тёплая улыбка, и только взгляд был полон печали. – Эльза была моей дочерью, Берхард, – призналась женщина. Это известие встревожило юношу даже сильнее, нежели предыдущее предсказание. Ведьма, живущая отшельницей в глухом лесу – его родная бабушка? Ведьма… Чёрная женщина… Значит… Значит, и в его жилах течёт её чёрная кровь? В груди стало тяжело, и сорвалось дыхание. Обескураженный Берхард попятился назад. Нет, этого не может быть. Этого не должно быть! Тревога внезапно взорвалась непонятным суеверным страхом и сорвала юношу с места. Выбежав из избы, Берхард вскочил на коня и помчался по тропинке прочь от этого дома. Он гнал коня, он захлёбывался в собственном дыхании, ему хотелось унестись, улететь как можно дальше и как можно быстрее. Сердце билось, обгоняя стук копыт, и глаза застилал туман тяжёлых мыслей. Кларк с трудом догнал своего друга. Он кричал ему, просил остановиться, но Берхард ничего не слышал. Наконец Кларку удалось поравняться с обезумевшим всадником и схватить его за руку. Вернувшись в реальность, Берхард остановился. – Что с тобой случилось? – обеспокоенно спросил Кларк, приблизившись к другу совсем близко. Берхард опустил взор. Он и сам не понимал, что его так подгоняло. – Мне страшно, Кларк, – тихо признался юноша. – Чего же так пугает тебя? – Не знаю. Кларк Кроненберг пустил коня шагом, и Берхард поступил так же. – Если разобраться, тебе нечего бояться, Берхард, – продолжил разговор Кларк. – Что тебя страшит? Ненависть Патриции? Она тебе мачеха, не мать. А мачехи редко относятся с любовью к приёмным детям. Угрозы Густава? Но очень скоро он сам станет зависимым от твоей власти, и бояться уже придётся ему. – А эта женщина? Ты слышал? Оказалось, что я её родной внук… Внук ведьмы. – Для ведьмы у неё слишком доброе лицо. Мне кажется, она действительно всего лишь знахарка. – Она сотворила заклятье на Патрицию. – Ну и что? Для твоего же блага сделано это. – Кларк старался выглядеть предельно спокойным. – Знаешь, от знакомства с колдуньей порой бывает больше выгоды, нежели от знакомства с королём.