- Я и так знаю прекрасно своего сына, - парировала свекровь в ответ. – Он не мог так поступить. Ты просто наговариваешь на… - Не мог? – ухмыльнулась, перебивая ее, спросила я. – Вы сами-то верите в то, что говорите? Он обвиняет меня в том, чего я не делала. Придумывает что-то и наговаривает обо мне всяких небылиц. Пытается через дочь манипулировать, хотя если посмотреть правде в глаза, Анна ему ни капельки не нужна. Да он даже не хотел, чтобы она вообще появлялась на этот свет. Пытался отправить меня на аборт, - походу этим признанием я все же добила Любовь Владимировну, ибо после них, она сильно побледнела. – Потом кричал мне в лицо, что она не его дочь. Не уж-то вы тоже не видите их сходства? А еще он всячески старается очернить меня. Я признаюсь, что не идеальна, но я хотя бы не вру, глядя людям в глаза. А теперь скажите мне, Любовь Владимировна, вы точно уверены, что ваш сын белый и пушистый? Ответить она так ничего и не смогла, в этот момент в дом вернулись дядя Витя с моей девочкой. Она уже полностью успокоилась. Заметив меня, малышка тут же потянула ко мне ручки. Я подхватила ее и бережно опустила на кровать. Погладила доченьку по белокурой головке, поцеловала в носик, и, обернувшись ко всем собравшимся, выразительно на них посмотрела, намекая им, что пора меру знать. Анюту уже давно нужно было уложить спать. Нас оставили одних. Слава богу Андрей тоже свалил из комнаты. Видеть его не хотелось совсем. Читать доченьке на ночь сказку не стала. Вместо этого сама рассказала ей короткий пересказ любимой книжки про трех поросят. Через десять минут Анюта уснула. Я полежала рядом с ней еще десять минут, потом осторожно встала, поднялась на второй этаж, предупредив свекров о том, что дочь уснула, а мы с Сашкой недолго побудем на участке Артемьевых. Потом спустилась вниз, взяла свою сумку и вышла из дома на веранду. После того, что случилось, не хотелось оставлять сумку с документами в доме, пока меня там не будет. Даже если пусть мы максимум вышли на улицу на полчаса. Сашка ждала меня именно там. Переглянувшись, не сговариваясь, пошли на участок крестного отца моей дочурки. Как ни странно, Андрей сидел там же и выпивал. Завидев нас с Сашкой, скривился. Быстро допил банку пива, попрощался и ушел. Проходя мимо меня, чуть слышно проговорил: - В дом можешь не возвращаться. Что именно он хотел этим сказать, я поняла через полчаса, когда Артемьевы уехали обратно в город, а мы с Сашкой столкнулись с тем, что не могли попасть в дом. Сначала подумали, что дверь просто случайно захлопнулась, но когда не нашли запасных ключей, которые всегда лежали припрятанные на веранде на всякий случай, стало понятно. Дверь специально заперли, чтобы я не могла попасть в дом. Да ладно бы я была одна, но со мной находилась Александра! Неужели Андрей настолько крышанулся, что из-за меня, даже родную племянницу готов не пустить в дом? Хотя чему тут удивляться? Это было вполне ожидаемо. Не растерявшись мы с Сашкой стали тихонько стучать в окна. В ответ нам была полная тишина. Не, мы конечно вполне себе могли начать орать во все горло под самыми окнами, но там спала моя девочка. А будить ее, мне совершенно не хотелось. Проторчав так еще около часа и начав замерзать, я сняла с себя кофту с длинным рукавом и отдала ее Сашке. Она вообще в тоненькой футболке щеголяла. Потом, как вариант, чтобы согреться, пошли к бане. Хорошо, что ключи от нее находились в скважине. Отперев баню и зажигая там свет, открыли двери в парилку и в предбанник, чтобы оставшееся тепло помогло нам хоть немного согреться. Сев на скамейку, вдруг накатила усталость. И тут меня словно прорвало. Слезы ручьем покатились по щекам. У меня началась самая настоящая истерика, ибо я ревела, почти выла и смеялась одновременно. Видя, в каком я состоянии, недолго думая, Сашка вдруг схватилась за телефон и начала кому-то звонить. Я не вслушивалась в этот разговор. По правде говоря, даже не заметила этого. В чувство пришла, когда Александра отвесила мне несколько оплеух по обеим щекам. И то не сразу поняла смысл ее слов, когда она произнесла: - Соберись, мать. Пошли, давай. Сейчас Миха приедет. - Какой Миха? – не поняла я. - Твой, блин, - огрызнулась Сашка. – Не тупи. Я Михаэлю позвонила, попросила нас забрать. Так что давай, шевели своими культяпками. Нам до остановки по темноте еще топать. Я не знаю, сколько у нас заняло времени, чтобы добраться до остановки, но когда мы туда подошли, машина Михаэля уже стояла там. Мы молча забрались в нее, и сорвались с места, возвращаясь в город в полной тишине. Ключей от квартиры у Сашки не было. Они тупо остались в доме на даче. Ко мне тоже было нельзя. Мать с отчимом вновь ушли в запой. А потом оказалось, что родные Михаэля уехали в деревню на все выходные. И мы, заехав на заправку и купив, что пожрать, целенаправленно поехали к нему. А там нас уже дожидался мой любимый «Black Velvet». ГЛАВА 34 ГЛАВА 34 2011- 2015 года Именно после этого конфликта между мной и Андреем, свидетелем которого невольно стала наша дочь, и о котором я потом сообщила своему адвокату, муж, в конце концов, согласился на развод. И так уж вышло, что к этому моменту мы с Михаэлем поругались. А причиной ссоры была Сашка. Я совершенно случайно увидела их переписку, которая ой как мне не понравилась. Итог, решили снова расстаться. Свой развод я отмечала с двумя подругами и коллегами по работе. После вечерней смены, в начале, блин рабочей недели! Мы так на отмечались, что спать легли только в десять часов утра. И это при том, что в два часа дня нам нужно было выходить на работу. Вставать было очень тяжело. Плюсом к головной боли, еще и сильный перегар. Жесть. Ну а что поделать, работу ведь никто не отменял. С дикого похмелья работать было тяжело. Слава богам, мастера ничего не сказали по поводу перегара, только предупредили: «Мы понимаем, что ты славно отметила свой развод, но пожалуйста, пожуй жвачку и постарайся не дышать в сторону начальства, когда они мимо проходить будут, хорошо?» Блин, вот откуда они-то про развод узнали? Это я уже выяснила на перекуре. Подружки проболтались. Им оказывается, то же самое сказали, что и мне. Кроме нашего расставания с Михаэлем, изменений в моей жизни больше не происходило. Развод поставил жирную точку в нашем с Андреем разбирательстве. А спустя еще некоторое время, из суда пришло постановление. Мы с мужем, должны были выплачивать по сто евро, бабушке с дедушкой. С ним же просто не общались. Все вопросы, касающиеся дочери, я обсуждала со свекрами. С тетей Любой у нас более менее наладились отношения. По крайней мере, мы больше с ней не припирались, но в остальном холод в общение все еще присутствовал. Только с дядей Витей у нас осталось дружелюбное общение. Что касается Александры, то я ее не винила в том, что она и Михаэль нашли общий язык, и вроде как у них намечалась любовь. Было конечно больно это осознавать, но сама в какой-то степени виновата, не стоило вообще кого-либо посвящать в свою жизнь. Не зря говорят, что счастье любит тишину! А так как Сашка все время таскалась за мной, и знала абсолютно все, что происходило в моей жизни, неудивительно, что я не замечала очевидного. Один тот звонок Александры моему парню, когда он нас забирал после того инцидента с удушением, должен был насторожить меня. Во-первых, она позвонила не с моего телефона, а со своего. Во-вторых, при мне они все время собачились, и я не видела, чтобы они вообще обменивались телефонными номерами, ну и в третьих, они практически всегда находились вместе, когда Михаэль забирал меня после работы. Да и вообще, все чаще и чаще они приезжали вдвоем ко мне. Ну а потом еще на глаза попалась эта дурацкая их переписка. Ох, как же тогда больно было читать все что там было написано. И вот не знаю почему, но о том, что знаю, не обмолвилась ни словом. Утаила. Стала наблюдательней. Поругались только после того, как я напилась и все-таки не удержала язык за зубами. Высказала Михаэлю все, что думаю по этому поводу. В итоге разошлись. С Сашкой все же продолжила общаться, только уже я не была такой дурой, чтобы полностью ей все рассказывать. Как-то так получилось, но мы все еще время от времени пересекались все вместе и даже общались так, словно ничего не было. Своей боли и обиды на парня не показывала, только вот все почему-то все равно знали, как мне без него хренова. Уж не знаю, как так получилось, только вот ближе к новому году, Михаэль неожиданно попросил меня о помощи. Естественно я согласилась помочь. Все-таки мне его очень сильно не хватало. Таким образом, узнала, что он наконец-то решил снять себе жилье и съехать от родных. И так как именно я помогла ему с подбором жилья, теперь знала, не только район и номер дома, но и номер квартиры, где Михаэль теперь обитал. А после нового года, мы вновь начали тесно общаться. К тому моменту я уже знала, что Михаэль лишил девственности Александру, а через некоторое время, она порвала с ним все отношения и с головой окунулась в новую любовь. И смех, и грех! Вот стоило тогда влезать в чужие отношения и рушить их? Не понимала этого, хотя и сама была когда-то подростком. Еще через месяц, мы с Михаэлем вновь сошлись и даже начали жить вместе. Естественно, об этом никто не знал. Я всем говорила, что снимаю квартиру с подругой, но где именно, умалчивала. И даже никого к себе не звала. Первой об этом узнала моя мама, потом младшая сестра. Каким блин образом, до сих пор гадаю. Молчат, словно партизаны. Да и пофиг, если честно. Самое главное, что Сашка об этом не знала. Михаэль не хотел, чтобы она об этом знала, видимо все еще надеясь, что Александра вернется к нему. А я потому, что не хотела им делиться с ней. Все элементарно и просто. Любовь зла, полюбишь козла! Вот, походу на данный момент у меня так и было в этот раз. Готова была простить все, но вот забыть не получалось. Еще и ревновала дико. А так все было так же. Я продолжала работать в Ивангороде. Только уже не от эстонской фирмы, а устроилась напрямую, оформив у тетушки временную прописку, оплатив все сама. Несколько раз меняла паспорт, так как от штампов в нем, он быстро заканчивался. Тайно жила с Михаэлем, и естественно не забывала про дочь, с которой хоть и виделась редко, зато общалась по телефону несколько раз в день. Время от времени мы собирались в троем: я, Михаэль и Сашка, и отдыхали. Если она о чем-то и догадывалась, то молчала. Так пролетел год. Еще через четыре месяц после совместного проживания с любимым, я уволилась с работы. У меня начались проблемы со здоровьем. Сначала появилась аллергия на глаза, от того химического вещества, которым на работе обрабатывали провода, с которыми я работала, а потом и вовсе обнаружили кисту матки. Для лечения мне нужна была медицинская страховка. В Эстонии у меня ее не было. С биржи труда пришлось уходить, когда начала официально работать от эстонской фирмы. А когда уже уволилась с этой фирмы и ушла работать напрямую, страховка была, но только российская. Возможности тусить в российских поликлиниках и больницах не особо радовало. На очереди везде уходило по полдня. Вот я, недолго думая и написала заявление на работе об увольнении. Еще две недели я скрывала это от парня. Но основная причина, почему я решила уволиться состояла в том, что на этот раз мы с Михаэлем решили окончательно разойтись. Перед этим решением вновь состоялась встреча и отдых с Сашкой. Это произошло совершенно неожиданно. В тот день я опять виделась с дочкой. И закончилась эта встреча не айс, как хорошо.* Именно исход этой встречи подтолкнул меня на необдуманный шаг. Сплошное безденежье, любовь к человеку, который неожиданно перегорел чувствами ко мне, расставание с дочерью и полное безразличие своих родных, а так же постоянное напряжение и стресс довели меня до такого состояния, что в один прекрасный момент поняла: Я устала так жить! Короче, в аптеке накупила снотворного и после очередной ругани с Михаэлем, я сорвалась. Просто не выдержала свалившегося на меня «счастья». Просто открыла сначала одну упаковку снотворного и выпила ее полностью, а потом и вторую. В конечном итоге получилось шестьдесят штук. И если я думала, что просто засну и не проснусь, глубоко в этом заблуждалась. Эффект превзошел все ожидания. Элементарно у меня случился передоз. Я успела словить глюки, а потом затошнило. Еле доползла до ванны. Пыталась вызвать рвоту и пить много воды. Но ничего не получалось. Затем начало колбасить. Тряслась как осиновый лист.