И, отшвырнув мобильник на диван, выругался. Резко дернувшись, он схватил со стола первый попавшийся стакан, одним глотком осушил содержимое… а потом, не сдержавшись швырнул его в стену! От звука разбитого стекла я, кажется, вскрикнула, сжавшись в комок, зачем-то закрывая голову руками, продолжая лежать на полу. Сердце колотилось с бешеной скоростью, руки тряслись, а в голове было пусто — от страха я не могла даже думать. — Шеф, что случилось? — я вздрогнула еще сильнее, когда распахнулась входная дверь, и в бильярдную вошел охранник в классическом костюме и с рацией в руках. Оглядевшись, он моментально повернул запор на ручке, блокируя вход, и вскинул брови. — Это что? — Это я у тебя, бл*ть, должен спросить, что случилось! — рыкнув, владелец клуба развернулся. Он был в такой ярости, что не удержавшись, подхватив первую попавшуюся бутылку со стола, швырнул ее в сторону охранника. — Ты где, сука, был?! Когда раздался очередной звон разбитого стекла и на пол посыпались осколки, я зажмурилась, начиная дрожать уже всем телом. И вскрикнула, когда Роман, неожиданно подойдя ко мне, наклонился и схватил за волосы на затылке, заставив повернуть шею так, чтобы охранник, увернувшийся от бутылки, увидел мое лицо: — Как она, млять, сюда попала?! — Так это, — неуверенно промямлил мужчина. — Вместе с вами, Ларионыча встречал с черного входа. Вы ж сами сказали… — А сразу журналистов я позвать не просил, случаем?! Вместо себя оставить кого-нибудь ты не догадался?! — заорал Роман, отпуская мои волосы с рывком вниз, специально ударяя меня головой об пол. Я успела повернуться только чудом. И вместо разбитого лица и сломанного носа, черепная коробка взорвалась такой болью… На несколько долгих минут мое сознание помутилось. Как сквозь вату я слышала крики и маты владельца клуба. Угрозы убить бесполезную охрану, какие-то попытки оправдаться, что-то еще… Последнее, что я помню отчетливо — это отрывистый приказ осмотреть туалет, где я пряталась, затем шаги и щелчок, скорее всего, зажигалки. Не совсем, что я делаю, я попыталась подняться… и замерла, наткнувшись взглядом на Романа, сидевшего прямо передо мной на корточках. — Ну? — выпустив струйку дыма, усмехнулся мужчина. Вроде бы не зло, как-то спокойно, даже задумчиво. Но мне стало жутко. — И что мне с тобой делать? — Ни… — мой голос заметно дрожал, и не только он. С трудом справившись с заиканием, я прошептала едва слышно. — Ничего не надо. Пожалуйста. Я ничего не видела… — Да ты чё? — усмехнувшись, владелец клуба стряхнул пепел прямо на пол. Уголек упал на тыльную сторону моей ладони, на миг обжигая, и сразу же потух. — Может, и не видела. Но наверняка слышала. — Нет, — я замотала головой так, будто бы от этого зависела моя жизнь. И ведь на самом деле, так оно и было! От осознания этого душу сковал животный страх. — Нет, нет, нет! Я ничего не слышала! Обрывки… только обрывки слов и ваши голоса. Но это всё! — Допустим, я тебя поверю, — затушив окурок прямо о ковролин, сунув его под подошву ботинка, Роман вдруг протянул руку и схватил мое лицо за подбородок, внимательно всматриваясь в глаза. — Но как же ты здесь очутилась, а? — Случайно, — чувствуя, как по щеке скатываются предательские слезы, с трудом выдавила я из себя. Меня начинало трясти, и голос звучал очень тихо, едва слышно. — Выпила лишнего и перепутала лестницы. Я… — Шеф, я нашел! — перебив меня, обратно в комнату влетел охранник, скорее всего, с моим телефоном в руках. — Эта тварь засняла весь ваш разговор и сохранила на облаке! — Случайно, значит? — как-то странно усмехнувшись, мужчина перевел взгляд на мое лицо, прищурился… и от сильнейшей пощечины я грохнулась обратно на пол, ударившись головой о ножку бильярдного стола! Несколько следующих минут мне показались бесконечным, непрекращающимся адом. Удары сыпались со всех сторон, то тут, то там, впиваясь в тело. Поясница, ребра, плечо, ноги… Роман бил, не глядя, пытаясь выместить свою злость. А я… Все, что оставалось мне, это крепко зажмуриться, закрывая голову руками, катаясь по полу с боку на бок, пытаясь инстинктивно избежать нового пинка в тяжелом ботинке, за которым каждый раз следовала все новая и сильная боль. Я не пыталась сбежать, не плакала и не просила прощения, не умоляла меня отпустить. Прошла минута, может меньше — всего лишь. Но я думала, это никогда не закончится, а в голове набатом билась одна единственная мысль, не желавшая уходить до тех пор, пока я не потеряла сознание. Только бы выжить. Только бы выжить… Сознание возвращалось медленно и с явной неохотой. Первым, что я почувствовала, был холод. Вторым — я лежала щекой на чем-то влажном и мягком, очень похожим на траву. Третьим же я ощутила полное непонимание происходящего, даже когда, наконец, открыла глаза. В предрассветных сумерках было холодно. Сначала я увидела свою собственную руку, вытянутую вперед. Она была вся в грязи и в потеках крови, и лежала на земле, в лужице битого стекла. Я попыталась пошевелить пальцами, и это получилось — слава богу, рука все еще была связана с моим телом, и у меня не пропала возможность двигаться! С трудом согнув руку, опираясь на локоть, я привстала, оглядываясь вокруг. Сзади была узкая тропа, заваленная мусором, редкие кусты, слева тянулись длинные ряды гаражей, а справа высокий бетонный забор. Лежала я прямо на земле, чудом угодив щекой на островок травы, а впереди маячил просвет с не заасфальтированной дорогой… Кое-как собравшись с силами, я постаралась сесть, и чуть не упала, сжимая голову ладонями, когда перед глазами вспыхнули миллиарды искр. Она болела, кружилась. Меня мутило и качало даже в положении сидя, и все равно, воспоминания о случившимся медленно, но верно возвращались на свое законное место. Я помнила все, что произошло накануне. Помнила клуб, виски, помнила, как ошиблась лестницей, и что произошло потом. Перекошенное от злости лицо Романа, удары, боль… и потеря сознания. Помню, как очнулась от негромких разговоров, и как чуть не скатилась с заднего сидения, когда машина парковалась задним ходом и резко остановилась. Помню недолгий спор двух мужчин на переднем сидении, помню, как один куда-то вышел, вроде купить еды. Потом, вроде, второй, пару раз посмотрев на меня и, убедившись в моем бессознательном состоянии, тоже отошел. Недалеко — буквально на десять метров до ближайшего темного угла за зданием мини-маркета, построенном на заправочной станции… А что было дальше, я помню уже смутно. Как, перестав притворяться, собравшись силами, открыла дверцу и выпала из машины. Как рванула в ближайшие кусты, потом в дырку в заборе, как позади раздался крик охранника, пытающегося справиться с молнией на брюках. Как бежала сначала по какой-то старой стоянке с ржавой грузовой техникой, как очутилась в жилом массиве, как бежала по темным дворам… Все это смешалось в череду ярких вспышек, сверкающих, быстро сменяющих друг друга событий, словно те долгие минуты вдруг превратились в крутящийся калейдоскоп. Я вообще не понимала, как у меня это получилось, как со всеми травмами я не осталась там же, у заправки. Как неслась по переулкам, чувствуя, как бешено колотится сердце, не ощущая ни боли, ни усталости. Ноги сами несли меня вперед до тех пор, пока легкие не начало разрывать от недостатка воздуха и не заболело все тело разом. Казалось бы, такой забег в таком состоянии просто невозможен! Но… Я всего лишь очень хотела жить. И только оказавшись в значительном отдалении, очутившись почти в совершенно другом районе города, я забрела в этот гаражный массив… и рухнула, как подкошенная, потеряв сознание. Судя по стремительно наступающему рассвету вокруг, пролежала я на голой земле около часа, очнувшись потом от банального холода. Летом тепло даже ночью, на мне были надеты джинсы с джинсовкой, и все равно, это спасало мало. Поморщившись, я попыталась встать, и голову тут же раскололо тысячью осколков боли. Болело и все тело, которое мне почти не подчинялось. Тихо поскуливая от боли, сцепив зубы, я кое-как поднялась и, переместившись, прислонилась спиной к стене, пережидая, пока искры перестанут плясать перед глазами, а окоченевшие конечности начнут хоть немного слушаться. Что делать дальше, я не представляла себе совершенно. Я, как местный житель, хорошо знала город, особенно эти два района, между которыми сейчас и оказалась. Пешком, по короткой дороге. тут вряд ли бы получился километр, на машине, конечно, выйдет в десятки раз больше, если ехать по объездной. Многие водители во время пробок срезали путь через этот гаражный массив, но дорога здесь была настолько ужасная, что могли проехать или джипы, или те, кому ни капли не было жаль свое авто. Да и тем, кто ни разу тут не был, заплутать в многочисленных поворотах легче легкого. Кроме того, не все водители вообще знали об этом проезде… Так или иначе, отсюда до моего дома оставалось совсем немного. Только… немного — для здорового человека. А для меня? Адреналин закончился, сил не было, да и плана по спасению тоже. Все, что мне оставалось, это ждать, пока боль в каждой клеточке тела хоть немного отступит, да облизывать пересохшие, потрескавшиеся и разбитые губы, чувствуя, как сильно хочется пить. Пить… Кажется, где-то здесь должна быть колонка. Я помню, Стёпка набирал в ней воду, когда мы ехали к ним на дачу. У него и гараж здесь, и работает он не так далеко — в травмпункте, всего в квартале от моего дома. Осилю ли я сейчас такой длинный путь… я не знаю. Но больше мне идти некуда. Без денег, телефона и ключей от квартиры, да еще когда меня наверняка ищут по всем закоулкам — возвращаться в собственную квартиру смерти подобно. Мне нужна медицинская помощь, а затем полиция. Но опять же, как я могу знать, что в первом же попавшемся отделении окажутся честные и любящие свою работу сотрудники? Кто-то же крышует клуб, у него не может быть покровителей! Что если… что если я попаду не к тем людям? С моим-то очевидным «везением» именно так оно и будет! Рассеяно проведя ладонью по волосам, спутавшимся в невнятный комок, я попыталась встать с земли, опираясь на стену. Конечно, получалось очень медленно, но все-таки получалось, хотя мое состояние было не описать словами. Упираясь одной рукой в стену, второй держась за бок, я короткими шагами продвигалась вперед, чтобы потом свернуть в узкий проход, и из него уже выйти на широкую, ухабистую дорогу между гаражами. Я смогла пройти всего десять метров вдоль вереницы одинаковых красных ворот, и поняла, что всё. Силы на этом закончились. Прислонившись спиной к прохладному металлу, пережидая тошноту и головокружение, я совершенно не слышала, что происходило вокруг. И пропустила посторонний, приближающийся шум, слишком похожий на шуршание колес по земле… В глаза, мгновенно ослепив, ударил слишком яркий свет фар остановившейся напротив меня машины Я не смогла даже шевелиться, когда хлопнула дверца. Пульс резко сократился до одного-единственного удара в минуту, спина похолодела, пальцы на руках задрожали… — Эй, ты чего тут забыла? — раздался возмущенный женский голос. Не сумев сдержать стона облегчения, я медленно осела на землю, чувствуя, как меня больше не держат ноги. Рассмотреть, кто ко мне приближался, было невозможно — свет фар до сих пор слепил. Но одно я поняла точно, чувствуя, как меня потряхивает от нереального облегчения. Это были не мои преследователи. — Эй, я с тобой разговариваю! — подошедшая девушка наклонилась, едва коснувшись рукой моего плеча. — Ты что забыла у моего гаража? Эй, я с тобой говорю! Эй! Э…эй. Больше она ничего не смогла сказать. Похоже, вид моего лица напрочь отбивал всякое желание разговаривать, и я вполне понимаю, почему. — Так ты это… — около меня на корточки опустилась девушка лет двадцати пяти на вид, по крайней мере, так мне показалось. Снова коснувшись моего плеча рукой, она спросила скорее с недоумением, чем со злостью. — Тебя избили что ли? Ограбили? Вот суки, а! Несмотря на все мое состояние, я не смогла сдержать короткого смешка — уж слишком забавной была реакция незнакомки, и слишком быстрый переход от одной эмоции к другой. — Сейчас, секунду! — подскочив, не дожидаясь моего ответа, девушка убежала в сторону машины и вернулась уже с бутылкой воды в руках, успев выключить фары. — Вот держи, попей. Как же тебя так угораздило, а? — Да… вот так, — невнятно пожала я плечами. Вода на самом деле оказалась минеральной, и разбитые губы мгновенно защипало так, что я скривилась. Но от неожиданной боли, не такой тупой и нудной, растекающейся все это время по телу, сознание чуть прояснилось. Я вроде ка даже попыталась слабо улыбнуться. — Неудачно сходила в клуб. — Охренеть, — девушка почесала бровь, окидывая меня взглядом с ног до головы. — Сходила так сходила! Ты как себя чувствуешь вообще? Кто это был, помнишь? Описать сможешь? Хотя нет, не отвечай! Сейчас я поставлю машину, мы доковыляем до моего дома и там ты все расскажешь. О-о-опа! Вот так, стоишь? — Спасибо, — тихо благодарила я, когда незнакомка с трудом, но помогла мне подняться, и отвела на несколько шагов влево, заставляя прислониться к соседним воротам. Мне было неудобно, но… Отказаться я не могла. Не в моем положении сейчас думать о приличиях и прочем — тут бы в обморок снова не свалиться. — Вот нашла, за что благодарить, — фыркнув, сдувая с носа тонкие прядки пушистых русых волос, девушка сбегала до машины за ключами и принялась отпирать гараж. — Что я, не человек, что ли? Так, всего лишь полурослик по имени Катя. Айн момент, стоять, не падать! Я сейчас. На то, чтобы загнать машину и запереть двери, у нее ушло минуты две, не больше. В это время я и могла только стоять там, где меня поставили, испытывая странные чувства. Я, конечно, боялась об этом думать, чтобы не сглазить! И всё же — почему-то наблюдая, как девушка суетливо звенит ключами, я ощущала нереальное чувство облегчения. Мне почему-то стало казаться, что вот теперь я по-настоящему в безопасности. Казалось бы, как так? Девушка на вид была маленькой и хрупкой, с длинной челкой, постоянно закрывающей глаза. Тряпичные кеды, джинсовые шорты, белая майка, да тонкий расстегнутый кардиган до колен длиной ни капли не скрывали худощавость моей спасительницы, и она даже в моем раздваивающемся зрении казалась почти подростком. Но кто бы мог подумать, что именно она, закончив со всеми делами, закинут мою руку себе на плечи и, приобняв, с упорством небольшого тягача потащит в сторону своего дома, не слушая никаких возражений? Оказалось, что живет она в двух шагах. Всего-то нужно было свернуть в следующий широкий проход, спуститься на тропинку, идущую через поваленный кусок бетонной стены, пара метров, и вот он — дом. Только свернуть за угол, а там нужный подъезд сразу. Правда подниматься пришлось на второй этаж, и как мы это делали, после того как медленным ползком преодолели весь предыдущий путь — лучше не рассказывать…