- Хорошо. Давай так, - говорю, а сама не испытываю никакой уверенности в том, что это правильное решение. В больницу собираюсь, как на свидание. Меня не покидает странное предчувствие, что сегодня будет очень важный день. Словно вот именно там все и решится. Чтобы как-то притупить это состояние, болтаю с Игнатом про всякие мелочи. И аккуратно обхожу тему Волкова. Тот словно чувствует, даже не заговаривает об этом. Но уже в самой больнице вдруг резко тормозит и смотрит на телефон. - Оль, подождешь? Или пойдешь пока наверх? - Ты долго? - Как пойдет, - пожимает плечами. - Подожду у палаты. Поднимаюсь, а сама не могу отделаться от желания сбежать. Сама не знаю, почему. Игната все нет, и я уже всерьез думаю позвонить ему, как слышу из-за двери звонкий женский голос. Внутри все застывает. Неужели опять? С какой-то отчаянной обреченностью нажимаю на ручку двери и дергаю ту слишком сильно. Раздается удар, но я его и не слышу особо. Потому что вижу то, что ставит окончательную точку в моей борьбе за свою любовь. Дима обнимается с какой-то длинноногой девкой, а та демонстративно вытирает губы, и мне не надо даже гадать, чем они тут занимаются. - Оля? Что ты тут делаешь? - довольно холодно спрашивает Дима. - Пришла проведать. И пожелать тебе поправляться поскорее, - отвечаю, хотя не уверена, слышно ли меня. В этот момент во мне что-то ломается окончательно. У меня опускаются руки. Все мои усилия напрасны. Все, что я себе нафантазировала - бред. Не было ничего. Дима с самого начала говорил, что не любит, что все это игра. Я просто дурочка, которая верила в чудо, а его не случилось. - Димуль, а это кто? - капризно спрашивает девчонка, практически сидящая на нем. Не уверена, что после аварии такое вообще допустимо, но кто я такая, чтобы раздавать советы? - Просто знакомая. Пожалуй, эти два слова - это прямо контрольный выстрел. Перед глазами мелькают кадры, когда мы были вместе, как занимались любовью, как мне казалось. А на деле для Волкова все это было просто игрой. Не более. Он действительно просто трахался, хорошо проводил со мной время. А я дура. Вот и все. - Поправляйся, Дим, - говорю и тихо прикрываю за собой дверь. Разворачиваюсь и едва ли не утыкаюсь в грудь Игната. - Прости, задержался, - виновато смотрит он. - Уже уходишь? - Да, дела. Извини, дальше без меня, - отвечаю довольно спокойно. - Оль? - Трофимов удерживает меня на месте. - У тебя все нормально? - Более чем, - даже получается улыбнуться. - У меня, считай, новая жизнь начинается. Вырываюсь из его рук и, обойдя по дуге, иду к лестнице. - Подожди, я тебя отвезу! - кричит Игнат, но я отмахиваюсь и сбегаю. Не знаю, сколько времени я бесцельно брожу по городу. Во мне нет боли или слез. Во мне нет ничего. Словно все, чем я жила последние пару лет, испарилось. А на этом месте не появилось ничего. Вся моя жизнь была дорогой к Диме. Я лелеяла мечту о нашей любви. Верила, что он любит. Думала, что просто он вырос и не видел во мне равноценного партнера. Но все оказалось куда прозаичнее. Не было любви. Это мои розовые очки мешали мне увидеть правду. Во мне нет даже злости как таковой. Волков не раз, и не два твердил мне об этом. Какие теперь могут быть претензии? Я во всем виновата сама. И, возможно, не ко мне он спешил в тот вечер. Хотя… Скорее всего, ко мне. Но только потому, что он чувствует за меня ответственность перед родителями. Вот и все. Я прокручиваю в памяти каждую нашу встречу, начиная с того, как я подлила ему ту самую настойку. И все больше убеждаюсь, что если бы я не сделала этого, Дима никогда бы меня не тронул. Потому что это не нужно было ему. У него и так хватало девушек. А тут еще я с этой своей любовью… Я так верила, что есть какая-то тайная причина, и надо просто показать Димесвою готовность быть рядом, что не замечала очевидного - ему и правда всё это было не нужно. Я была не нужна. Моя любовь ослепила меня. И теперь я не просто разбита. Я сломлена. Мне придется выстраивать все заново. Начинать с нуля. Учиться не думать о нем, не ставить во главу угла мой план по завоеванию любимого мужчины. Я с самого детства мечтала о сказке. Что у меня будет семья, как у мамы с папой. Что все будет так же идеально. Но оказалось, что любить - это больно. И я не хочу больше никакой любви. Не хочу! Потому как это ломает тебя, лишает воли и всего, что есть. Я больше не хочу… - Оля? - вздрагиваю и резко оборачиваюсь. Вижу молодого человека, спешащего ко мне. Даже не сразу понимаю, что это тот самый Виктор, который меня спас. - 30 Дима - Стоит Оле уйти, как тут же вваливается Игнат. Проходится по нам оценивающим взглядом, а затем рявкает: - А ну свалила! - Чего? - возмущается Лина. - Да ты… - Тебе лучше уйти, - подтверждаю слова друга. - Знаете что? - пыхтит та. - Да вы оба козлы! И гордой походкой удаляется. Откидываюсь на спину, прикрывая глаза. - Оля все видела? - мрачно интересуется Тимофеев. - Видела. - И как? Все еще думаешь, что поступил правильно? - Да. Что мне еще сказать? Что ее пустой взгляд - это все равно, что ножом по сердцу? Больно. Жестко. Но это для ее блага. - Дурак ты, - вздыхает друг. - Может, есть шанс излечить эту хреноту, а ты… Ты хоть понимаешь, что она тебя больше видеть не хочет? - Так и сказала? - Конечно, нет. Оля боец. Просто ушла. Считай, молча. Киваю, а у самого во рту горечь. Чувствую себя последним козлом. Но какой у меня выбор? Испоганить жизнь любимой девушки? - Сам-то как? Мы звонили, но сказали, в реанимацию не пускают. Как узнал, что перевели, сразу к тебе. - Иваныч в курсе? - Конечно. Сказал, завтра заедет. Пока он умотал куда-то. Так что? Сильно хреново? - Терпимо. Но лучше, конечно, сюда не попадать. Мы еще полчаса болтаем ни о чем. Призрачное чувство облегчения рассасывается сразу же, как только друг уходит. Понимание того, что я натворил, оседает все сильнее. Это правильно. Но до черта больно. Дорофеев и правда приезжает на следующий день. Только не один, а с тем своим другом. - Привет, Волков, - бодро здоровается Иваныч. - Вижу, уже на поправку пошел. - Здравствуйте, - киваю и пожимаю руку обоим. - А вы…