Я отодвигаюсь в сторону, и она проходит в квартиру. Ко мне внезапно возвращается воспоминание о том, как она прижималась к стене и как мой язык бродил между ее грудей, и я закусываю губу. Это будет нелегко… – Как я удостоился такой чести? – сглотнув, спрашиваю я. Она останавливается посреди гостиной, осматривая каждый уголок комнаты. Полагаю, в прошлый раз у нее не было на это времени. Мне вдруг становится не по себе оттого, что она оказалась в моем личном пространстве. И причина в том, что я немножко неряшлив – Лоан всегда меня за это упрекал. Черт, я забыл помыть посуду. Это что, носок на лампе? Зои, кажется, не обращает на это внимания и с невозмутимым выражением лица оборачивается ко мне: – Говорю сразу: мне чертовски не нравится, что приходится это делать… но мне нужна твоя помощь. Она пробормотала последнее предложение так, словно не хотела, чтобы ее услышали. Я сдерживаю смех и упираю руки в бедра, давая понять, чтобы она продолжала. Это может быть интересно. – Ладно, не стану ходить вокруг да около: как ты, думаю, знаешь, в понедельник начинается Неделя моды. Для меня это потрясающая возможность, особенно учитывая, что я учусь последний год в ЭСМОД. Я бы хотела посетить хотя бы один показ от-кутюр… но проблема в том, что нет и шанса, что меня туда пригласят. Я напрягаюсь, понимая, к чему она клонит. Разумеется, она вернулась не за умопомрачительным сексом. Ей просто нужен очень, очень богатый мужчина. – Понятно. И ты думаешь, у меня есть деньги ходить на показы от-кутюр? В двадцать два года? На секунду ей становится неловко. – Ну, может, не у тебя… но я только поняла, кто твой отец. До сегодняшнего дня я и не задумывалась о твоей фамилии. Все так… Мой отец – владелец. Моя мать – наследница. Я всю жизнь в этом варился. Конечно же, у них есть пригласительные на Неделю моды. Я поджимаю губы, опуская взгляд в пол. Вот почему я не хочу, чтобы люди знали. С одной стороны, меня злит, что она пришла по такой причине. С другой стороны… она честна. Она могла бы соврать и добиться своего обманным путем. Но нет, это не в стиле Зои. Она продолжает: – Я знаю, что ты наверняка подумал, что я типичная корыстная дурочка, но мне плевать. Для меня это очень важно, и я не хочу упустить возможность. Я сделаю все, что захочешь… Не стану только спать с тобой, это я уже делала, – добавляет она, рукой отмахиваясь от этой мысли. Я поднимаю на нее глаза и замечаю, что она насмешливо улыбается. Не сводя с нее пристального взгляда, я раздумываю над ее словами. Ей неловко, и я точно знаю, что она не пришла бы, не будь это важно. Да к черту, на кой нужны деньги, если ими нельзя поделиться? – Хорошо, – соглашаюсь я. – При двух условиях. Несколько минут сдерживавшая дыхание, она облегченно выдыхает и спрашивает, чего я хочу. Я сажусь на диванную подушку и улыбаюсь: – Во-первых, напиши в твиттере, что тебе нравятся «Звездные войны». Она укоризненно смотрит на меня, но я не отступаю. – Если тебе так хочется… Что еще? Я взмахом руки говорю ей подождать и ухожу за тем, что оставил у телевизора. Я аккуратно разворачиваю перед ней список и жду, когда она его узнает. – Во-вторых, закончи то, что начала. Проходит пара секунд, и лишь затем она все понимает. Я считываю это по тому, как она внезапно бледнеет, ее глаза становятся размером с блюдца, а тонкие черты лица искажаются от сильной боли, которая быстро сменяется гневом. Она пытается выхватить листок, но я прячу его за спину. Ох, да я самоубийца. – Где ты это взял? – возмущается она с красным от ярости лицом. – Он выпал из твоей сумки. Я в ней не копался, клянусь. – Это мое! Тебя, мать твою, это не касается. – Не волнуйся, я его верну. Но таково мое второе условие. Почему ты не продолжила его исполнять? Я наклоняю к плечу голову. Мне любопытно. Она скрещивает руки на груди, пытаясь скрыть то, что они трясутся, – немного запоздало, ведь я уже заметил. Она молчит, пытаясь успокоиться. В ее взгляде будто отображаются все те способы пыток, которым она в данный момент подвергает меня в своем воображении. – Это была не моя чертова идея, – наконец бормочет она. – Мне было шестнадцать, и она… это она меня подтолкнула. – Сара? Она вздрагивает и смотрит на меня так, будто впервые видит. Ее глаза пронзают меня, и сердце вдруг обволакивает неожиданная нежность. Я узнаю человека с душевной раной, стоит мне только с ним встретиться. – Кто она?.. – Моя бывшая. Я понимающе киваю. Легко догадаться, что упомянутая Сара разбила ей сердце. И если именно она написала этот список, то вполне объяснимо, что Зои не хочет выполнять его пункты. Но почему даже спустя четыре года она носит его в сумке? Потому что она, очевидно, до сих пор ее не отпустила. Называйте это как хотите: мой психолог наверняка бы сказал, что у меня синдром спасателя, – но мне плевать. Девушка напротив меня несчастна, и от этого у меня сердце разрывается. – Знаешь что? – говорю я. – Думаю, так даже лучше. Не веди себя как подросток после летнего романа только потому, что вы больше не вместе. Она с тобой порвала? Да и пошла она! Знаю, в это тяжело поверить, но меня тоже бросали… Нет, правда, клянусь. И знаешь, что я сделал? Все еще неподвижная, словно статуя, она смотрит на меня своими большими глазами и кажется наполовину напуганной, наполовину раздраженной. – Ну? – повторяю я. – Знаешь, что я сделал? Она отвечает «нет» тихим, непривычным голосом. Я хмурюсь. – Я тоже не знаю, – отвечаю я, пытаясь вспомнить. – Черт, кажется, я всю ночь бухал у Итана на диване. Короче, какая разница? Главное, что я с этим справился. Потому что «одна пропала – море найдется». Она мотает головой: – Не в этом… – Тебе нужно больше веселиться. Как давно ты не делала чего-нибудь просто так, чтобы развлечься? Она молчит. Я знаю, что она не может подобрать внятного ответа. Потому что она знает, что спать с незнакомцами из баров – ответ так себе. Она делает это не чтобы развлечься, а чтобы забыться. – Исключено, – твердо отрезает она. – Я не могу. – Даже если на следующей неделе я проведу тебя на показ «Валентино»? Она мотает головой, не поднимая глаз. Не знаю, почему я так стараюсь, но мой голос звучит почти отчаянно, когда я говорю: – А летом – на показ «Эли Сааба» в Нью-Йорке? На этот раз она замирает, сильно бледнея. Я понимаю, что попал в яблочко, но запрещаю себе улыбаться. Она недоверчиво спрашивает, серьезен ли я, и я заверяю ее, что да. Она сомневается, верить ли мне, но я ее понимаю. – Зачем тебе это? – Понятия не имею, – искренне отвечаю я. – Мне очень нравится эта идея со списком: думаю, может быть весело. И, признаюсь, мне хочется провести с тобой больше времени. Это преступление? – Я не стану с тобой спать. Ты ведь понял, да? – Господь! – вздыхаю я. – Я и не говорил, что ты должна, расслабься. Она снова обдумывает предложение, кусая нижнюю губу. Я и так знаю, что ответ будет положительным. И мне не особо за это стыдно: в конце концов, я получаю лишь ее компанию, ничего более. – Ладно, договорились. 9 ЗОИ Сегодня вечером показ, а мне нечего надеть.