Стоя в одном нижнем белье, я ровно час роюсь в шкафу, пытаясь подобрать идеальный наряд. Через сорок пять минут за мной должен заехать Джейсон, а я ненавижу опаздывать. Я вздыхаю и, уперев руки в бедра, смотрю на свое отражение в зеркале. Мое тело округлое и все в шрамах; оно несовершенно. Я отхожу и с тяжелым сердцем заматываюсь в полотенце. Слава богу, после приступа на прошлой неделе я решила сесть на диету. Чтобы меня поддержать, Виолетта решила сделать то же самое, и мне это кажется очень милым. Кстати, о ней: она все еще дома, ждет Лоана. Я позаботилась о том, чтобы эти двое сходили куда-нибудь поужинать, дабы приезд Джейсона не вызвал у них подозрений. Я знаю свою лучшую подругу: если бы ей стало известно, что происходит между мной и Джейсоном, она бы сделала все возможное, лишь бы мы как можно скорее поженились. Нет уж, спасибо. – Вы еще не ушли? – спрашиваю я, останавливаясь напротив нее. Она сидит за кухонной стойкой, и ее лица не видно из-за модного журнала. Услышав мой голос, она опускает его и невинно отвечает: – Нет, Лоан все еще одевается. Только представь, я собралась быстрее него! Я не свожу с нее глаз, когда упомянутый, наконец-то собравшись, заходит в гостиную. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но вдруг замирает и пристально вглядывается в Виолетту. Моя подруга по очереди вопросительно на нас смотрит. – Вио. Ты ела «Нутеллу»? – спрашиваю я скептически. Она выглядит оскорбленной, и мне почти хочется протянуть ей зеркало, чтобы она увидела след от шоколада на своей нижней губе. – Нет, конечно! Мы же решили, что сидим на диете, и именно это я и делаю! Лоан качает головой, сдерживая смех. Я ограничиваюсь вздохом и возвращаюсь в комнату. Виолетте все равно не нужно худеть, у нее идеальное тело. Вот сучка. Когда они наконец уходят, я успеваю померить три платья и тихо поплакать из-за того, что не нравлюсь себе. Недолго думая, я отправляю Джейсону сообщение с просьбой все отменить. В конце концов, с нашей встречи прошла почти неделя, наверняка он забыл о своем обещании. И тогда мне не придется выполнять этот идиотский список, который он у меня украл! В тот самый момент, когда я натягиваю толстовку размера XXL и носки, кто-то звонит в дверь. Я не реагирую, уверенная, что это Джейсон. Он продолжает упорствовать, снова и снова. В конце концов я рычу и иду открывать. Я уже собираюсь его выпроводить, но он меня опережает: – Никакой отмены! Ты знаешь, сколько времени я потратил на то, чтобы стать таким красавчиком? Я закрываю дверь, прожигая его взглядом. Серьезное выражение его лица сменяется широкой улыбкой, и вот она я – умерла от пробравшего меня удара током. – Шучу, еще двадцать минут назад я спал. Не знаю, шутит он или нет, но нужно признать, что выглядит он действительно великолепно. На нем белая рубашка, заправленная в черные брюки, темный галстук, идеально чистые дерби и кожаная куртка, подчеркивающая его хулиганскую сторону. И днем и ночью он выглядит просто роскошно, и по спине у меня пробегают мурашки. Если бы я тоже могла только просыпаться и сразу так выглядеть. – Мне нечего надеть, – просто говорю я. – Понятно, – отвечает он, оценивающе осматривая мои толстовку и голые ноги. – Верится с трудом. Пошли-ка найдем тебе что-нибудь! Не дожидаясь ответа, он исчезает в моей комнате. Я иду следом и кричу, чтобы он ничего не трогал грязными руками. Слишком поздно: Джейсон стоит посреди комнаты, которую я делю с Виолеттой, и обходит валяющиеся на полу кучи одежды. – Не волнуйся, мои руки, кажется, гораздо чище, чем пол в этой комнате. Тебе знакомо слово «уборка»? – Не тебе говорить! В прошлый раз, когда я была у тебя дома, на твоей лампе висел носок. Я молча наблюдаю за тем, как он, посвистывая и ничуть не смущаясь, роется в вещах. Иногда, глядя на некоторые свои находки, он улыбается или приподнимает бровь, но не более. В конце концов он протягивает мне три разных наряда, явно гордый собой. Я недоверчиво их забираю. Клянусь: если этот парень еще и в моде разбирается, то жизнь просто несправедлива. – Вот, примерь-ка их и выбери тот, что понравится больше. Лично я питаю слабость к костюмам – меня до смерти возбуждают деловые девушки, ничего не могу с этим поделать. Я не успеваю ответить, поскольку он выходит из комнаты, закрывая дверь и оставляя меня наедине с собой. Я с любопытством оглядываю то, что он выбрал. К моему великому удивлению, все три наряда идеальны: кроваво-красный костюм с черным боди, желтый слитный костюм с брюками и открытой спиной и длинное платье с блестками цвета индиго под черную шубку из синтетического меха. Бог ты мой. Этот парень что, Ральф Лорен? Мне требуется пара секунд, чтобы прийти в себя. – Все хорошо? Я могу войти? – кричит он из коридора. Я говорю ему подождать и наконец принимаю решение. Уж если идти, то идти красиво! Я надеваю платье с фиолетовыми блестками, меховую шубку и бирюзовые лодочки и завершаю макияж блеском для губ. Когда я выхожу, ожидавший меня Джейсон отталкивается от стены и, сунув руки в карманы, осматривает меня с ног до головы. – Ты… – Почему ты выбрал такие яркие вещи? – перебиваю я его, искренне заинтригованная. – Что, если я не хотела выделяться? Он морщится: – Ты в курсе, что у тебя розовые волосы? Я отмахиваюсь от него, но он все равно отвечает: – Потому что тебе это к лицу. Ах да, ты только что испортила мне такой момент! Я хотел сказать, что ты очень красивая. Теперь можем идти? Я глубоко вдыхаю, когда слышу этот комплимент, и изображаю уверенный вид: я не собираюсь терять перед ним лицо. – Это для мисс. Я беру пригласительный, который он протягивает, и с волнением осматриваю его. На бумаге кремового цвета большими золотыми буквами написано название бренда. Хочется плакать. Джейсон придерживает для меня дверь, и мы молча выходим из квартиры. Я не говорю ему ни о том, что не осмелилась взглянуть перед уходом в зеркало, ни о том, что весь день ничего не ела. Этот вечер пройдет так, как я всегда хотела: без сучка и задоринки. * * * Никогда в жизни я не видела столько роскоши. Когда мы приезжаем в отель «Саломон де Ротшильд», на часах шесть вечера. В садах этого величественного каменного здания накрыты высокие столы, и пока часть гостей общаются друг с другом, папарацци делают фотографии. Все это более чем реально. Одной только мысли о том, чтобы выйти из машины, хватает, чтобы от нервов мне скрутило живот. Джейсон, видимо, это понимает, поскольку берет меня за руку и сжимает мою ладонь; этот жест меня удивляет. – Мы всегда можем развернуться… хоть я и знаю, что на самом деле ты этого не хочешь. Не хочу, чтобы ты потом сожалела. Он прав. Если я не пойду, то буду ненавидеть себя до конца своих дней. – Нет, все в порядке. Он отпускает мою руку, и я вдруг понимаю, что мне странно не хватает его тепла. Он выходит из машины и открывает мне дверь. Я совершенно не помню, как мы доходим до наших мест. Я пытаюсь абстрагироваться от внешнего мира и концентрируюсь лишь на том, чтобы не споткнуться у всех на глазах. Только этого не хватало. Я вдруг слишком хорошо начинаю чувствовать свое тело, как я двигаюсь, как короткие волосы касаются моих щек. Джейсон придерживает меня за спину и чувствует себя очень расслабленно – он явно в своей стихии. Я замечаю, как он приветственно кивает нескольким людям; сама я ограничиваюсь простой улыбкой. Внутри все еще изумительнее. – Ладно, решено, я хочу здесь жить, – бормочу я, занимая свое место. Джейсон смеется, пока я осматриваюсь. Лакированный паркет, огромная хрустальная люстра, освещающая коридор, обитые по бокам золотом стулья. Золото абсолютно везде, точно так же как и лепестки белых цветов, которыми проложена будущая дорожка для моделей. – Абсолютно никакого давления, – улыбается Джейсон. – А ты, как я понимаю, своего рода знаменитость. Он не смотрит на меня, когда отвечает: – В основном они знают моего отца. К тому же мои мама и сестры постоянно посещают показы. Я же – не особо. Я напрягаюсь и спрашиваю, будут ли они и сегодня. Он успокаивает меня, объясняя, что их наверняка уже кто-то занял. Мне до сих пор сложно свыкнуться с тем, что он Делоне. Интересно, знает ли Лоан, что его лучший друг богат… Стоит заметить, Джейсон хорошо это скрывает – и я не понимаю почему. – Если бы у меня были деньги, я бы использовала их на полную катушку. – Я так и делаю, просто по-другому. Я знаю, что мне очень повезло, но… порой это и бремя тоже.