– Мне очень нравится. Очень по-колинфертовски, – заявляю я. Он снова улыбается и, повернувшись к продавщице, говорит, что возьмет эту пару. Я спрашиваю, почему он должен выглядеть безупречно: не потому ли, что на этом настаивает его мать. – Не совсем. Моей матери все равно, хотя она всегда оценивает приложенные усилия. Непреклонен скорее мой отец. В конце концов, он работает в сфере моды, – говорит он, подмигивая мне. Я не успеваю развить тему. Он с очаровательным видом благодарит продавщицу и, держа в руках пакет, уводит меня за собой. – Ты куда? – Раз уж мы здесь, примерим-ка кое-чего, – объясняет он, подходя к магазину «Берберри». Я понимаю, к чему он клонит, в ту же секунду, когда замечаю платья и другие женские модели. Запонки были всего лишь предлогом – ну или почти. Он просто хотел устроить мне шопинг. Я замираю на месте и прожигаю его взглядом: – Мне не по карману «кое-что примерять» в таких местах. – С каких пор примерять шмотки стало значить тратить деньги? Не дожидаясь моего ответа, он уходит осматривать магазин. Я четко понимаю, что не обязана ничего покупать, что бы это ни было. Речь идет лишь о примерке. И все-таки как я должна наслаждаться примеркой одежды, которую не могу себе позволить? Все мои логические мысли испаряются в тот момент, когда мой взгляд падает на винтажное атласное платье. Я подхожу ближе и поглаживаю ткань кончиками пальцев, представляя, как оно скользит по моей коже, и от этого у меня почти бегут мурашки. Как и ожидалось, в конце концов я поддаюсь на его авантюру. – Помни, – шепчет Джейсон. – Мы молодожены с тонной бабла. Ты шопоголик, а я покупаю тебе все, чего ты только захочешь, чтобы загладить свою измену. Этот человек просто невозможен. Я ухожу в примерочную примерить парочку нарядов, а Джейсон в это время спокойно ожидает меня, сидя на диванчике в зале, и постоянно с кем-то болтает – в частности, с богатыми старушками. Он дает им советы как по поводу последних тенденций, так и по поводу того, что делать с охладевшим мужем. Надевая вельветовый комбинезон, я слышу, как там, за занавеской, он рассказывает одной из этих старушек, что мы поженились на гавайском пляже. – Наши друзья называют нас Зейзон, – говорит он, озвончая в середине «с». Я закатываю глаза и выхожу из примерочной. – Чел, никто нас так не называет. – Пока, – уточняет он и поднимается, держа в руках какую-то красную ткань. – Боже, какая же ты пессимистка! Старушки, улыбнувшись, уходят, и Джейсон прощается с ними: «До свидания, Сюзанна. Не позволяйте своим неблагодарным внукам вас облапошить!» – после чего поворачивается ко мне и пальцем играется с одной из моих бретелек. – К слову, мне очень нравится. Повернувшись спиной к зеркалу, я окидываю взглядом черный комбинезон с декольте. Мне не нужно себя видеть, чтобы знать: он мне в обтяжку. Со слитной одеждой всегда так; не знаю, зачем я продолжаю пытаться. – А мне нет. Я в нем толстая. Он хмурит брови, на мгновение удивляясь и даже теряясь, а затем возвращает невозмутимый вид: – Толстая? Я вздыхаю: – Забудь. Я сказала это не для того, чтобы ты меня разубедил. – Мне глубоко насрать, что ты сказала это не для этого, – говорит он твердо и серьезно. – Я прекрасно понимаю, что все женщины недовольны своим телом, но уже второй раз слышу, что ты называешь себя толстой. Я отказываюсь на него смотреть и просто отворачиваюсь. Рука Джейсона ловит меня, обнимая за талию и прижимая к нему. Мой нос касается его носа, его дыхание согревает мои губы. – Полагаю, парню, который каждый день тащится от того, что видит в зеркале, такое представить трудно. Когда он отстраняется, я начинаю сожалеть о том, что сказала. Джейсон выгибает бровь, скрещивая на своей сильной груди руки: – Кто сказал, что у меня нет комплексов? Или парни не имеют права сомневаться в своей внешности? – Я этого не говорила. – Вот и хорошо. Потому что было бы тупо. С красными от унижения щеками я посылаю его куда подальше. – У тебя идеальная фигура, и, исходя из этого, я делаю вывод, что у тебя нет комплексов. – Я мог бы сказать тебе то же самое. Я раздраженно рычу. Ладно, соглашусь, отстойно было так говорить. Комплексы – в голове, и, скорее всего, они есть даже у Кейт Мосс. К тому же совершенность была и остается чем-то субъективным. – Тогда скажи сам. У тебя есть комплексы? – неверяще спрашиваю я. Ответом мне служит тишина, а затем он вздыхает и отводит взгляд. Я не ожидала такой реакции. Как может парень вроде него быть не уверен в своем теле? Особенно учитывая то, что он кричит налево и направо о том, что самый красивый человек в мире. Ой, погодите-ка. Это мне кое-кого напоминает… Да пошло оно. – Мне никогда не нравились мои бедра, – нехотя признается он. – Когда я был маленьким, люди говорили, что я слишком худой. И что они напоминают лягушачьи лапки. Меня трогает его признание, и в то же время я чувствую вину за то, что повела себя как последняя дрянь. Кому, как не мне, знать, что за высокомерием может скрываться много боли. – Мне твои бедра очень нравятся. – Понятно. Смутившись, я сглатываю слюну. Судя по всему, он не хочет долго это мусолить. Не зная, что добавить, я просто легко улыбаюсь ему и захожу обратно в примерочную. Избегая своего отражения в зеркале, я снимаю комбинезон. Он падает к моим ногам, и в этот момент, не предупредив, ко мне заходит Джейсон. Я пячусь от него, закрывая руками голое тело. На мне остались лишь тонкие кружевные трусики, и они мало что скрывают. – Какого черта ты делаешь? – дрожащим голосом спрашиваю я. Я не ханжа и не скромница. Я привыкла раздеваться перед людьми. Но на этот раз темнота мне не поможет. Неоновый свет подчеркивает все мои недостатки, и у меня нет ни малейшего желания, чтобы Джейсон сидел в первом ряду. – Прячусь от старушек, – признается он, незаметно выглядывая через щель занавески. – Продавщица видела, как я вошел. Уверен, она решила, что мы собираемся заняться всякими пошлостями… – Сам виноват, нефиг было болтать со всеми подряд. А теперь – выметайся! Он поворачивается ко мне и умоляюще смотрит, не отрывая взгляда от моего лица. – Ну же, Зои… Не становись на сторону врага! Если хочешь, я закрою глаза, – добавляет он и, скрещивая ноги, садится в углу кабинки, закрывая лицо своими большими руками. Я вздыхаю и угрожаю, что ударю его сумкой, если он нарушит свое обещание. Но, как ни странно, я ему верю. Поэтому я расслабляюсь и, подняв комбинезон, нормально его складываю. Все это время Джейсон сидит спокойно. По крайней мере, до тех пор пока я не протягиваю руку к своему лифчику. Джейсон, нащупывая пол, встает и подходит ко мне, по-прежнему не открывая глаз. Замерев, я наблюдаю за ним. – Джейсон. Он не отвечает и просто встает рядом в самом центре примерочной. Его грудь так близко, что ткань его футболки болезненно задевает мои соски. – Я сказал ровно то, что думал, – шепотом признается он. – Ты бесподобна, Зои. И меня убивает то, что ты думаешь иначе. Знаешь… думаю, что проблема лишь в прилагательных. Я не понимаю, к чему он клонит. И я уже собираюсь сообщить ему об этом, как вдруг он поднимает подбородок и берет меня за руку. Его веки по-прежнему опущены, но мне кажется, что он смотрит мне прямо в глаза. – Ты мне доверяешь? Две недели назад он уже задавал мне этот вопрос. Тогда я без тени сомнения ответила «нет». На этот раз, сама себе удивляясь, я киваю, лишь затем вспоминая, что он меня не видит. – Да. – Отлично. Тогда возьми меня за руку и покажи каждую часть себя, которая тебе не нравится, объясняя почему. Обещаю, я не буду смотреть. – И с какой это целью? Это тебе не «Голая красавица». Его губы вздрагивают в сдерживаемом смехе. В итоге Джейсон говорит мне замолчать и следовать его указаниям. Первые несколько секунд я просто разглядываю его красивое лицо. Действительно ли это хорошая идея – признаваться в своих слабостях незнакомцу? В будущем будет так легко использовать это против меня… Да вот только Джейсон – не незнакомец. Он был им тогда, в ту первую ночь в «Голуэй», но не сейчас. Я сжимаю его руку в своей и медленно опускаю ее к своему не столь плоскому, как мне бы хотелось, животу. Где-то в горле перехватывает дыхание – настолько это тяжело.