– Полагаю, с детьми это не так-то легко сделать. – Просто она дура, – возражает Офелия с таким напором, что я удивляюсь. – Я не понимаю, как можно оставаться с человеком, который тебя бьет. На сегодняшний день существуют места, куда подвергающиеся побоям женщины могут обратиться! И если она до сих пор остается с ним, то она сама… – Умоляю, не договаривай. Все головы оборачиваются ко мне. Я не хотела так резко ее перебивать. Но я настолько шокирована ее словами, что мой рот открывается быстрее, чем я успеваю ему помешать: – Ты очень классная, Офелия, но не смей говорить, что женщина сама виновата в том, что ее бьют, раз не уходит из семьи. Думаешь, твоей сестре нравится получать по лицу? Думаешь, ее это возбуждает? Как думаешь, что она чувствовала, когда рассказывала тебе о том, как живет? Да, ты ничего не сможешь сделать, пока она отказывается от помощи. Но тысячи женщин остаются, и это не потому, что они дуры. Иногда они любят и поэтому цепляются за эту чертову надежду на то, что все станет так, как было раньше. Бывает, что сегодня они получают в глаз, а на следующий день с ними обращаются как с принцессами; и поэтому они прощают… И пока ты не окажешься в такой ситуации, у тебя нет права их осуждать и уж тем более нет права оправдывать домашнее насилие тем фактом, что часть жертв остаются со своими насильниками, потому что это работает точно так же, как и то, что юбка на женщине не является призывом к изнасилованию. Я понимаю, что сказала слишком много и что повысила голос больше нужного. Я чувствую, как горят щеки и как на меня смотрит Джейсон. Пристально. Офелия совершенно не знает, что ей делать. Она запинается, и поэтому я ее перебиваю: – Забей. Я не должна была так набрасываться. Мне просто жаль твою сестру. К нам на помощь приходит Итан, искусно переводя тему. Подняв глаза, я замечаю лицо Джейсона совсем рядом с моим собственным. Он пристально и с сочувствием разглядывает меня. Я с легкостью догадываюсь о том, что происходит в его голове. Он связал все воедино, он не глуп. И поскольку мне это сейчас необходимо, я принимаю его протянутую под столом руку. Он медленно поглаживает ее на протяжении всего ужина и шутит, чтобы разрядить обстановку. – Джейсон, ты слышал? – говорит Итан за десертом. – Зои сказала, что переспала бы с Крисом Хемсвортом. Джейсон пожимает плечами, закидывая руку на спинку моего стула. – И правильно бы сделала. Я бы тоже с ним переспал. Ты видел тело этого чувака? После этого следует торжественное «дай пять». В конце концов я расплачиваюсь, как мы и договаривались, и наша небольшая компания отправляется на прогулку к Эйфелевой башне. Джейсон вытягивает меня в сторону и фотографирует для инстаграма. – Погоди минутку, бабочка, – шепчет он, когда я пытаюсь вернуться к остальным. – Куда это ты собралась? Я тихонько смеюсь, когда он притягивает меня к себе. Я целую его в подбородок, залезая руками ему под куртку. Он обнимает меня за плечи, накрывая нас обоих. – Я же говорила, что ты помешаешься… – И ты была права, – спрятав лицо в моих волосах, выдыхает он. Он отстраняется и мягко целует меня в верхнюю губу. – Теперь можешь вычеркнуть из списка еще кое-что. Поцеловаться под Эйфелевой башней. Ну конечно. Я улыбаюсь, удивленная тем, что он все это запомнил. Мы долго стоим и не двигаемся в объятиях парижской ночи. Я вспоминаю, как он отреагировал, когда я упрекнула Офелию за то, что она сказала. Его боль, вину, сочувствие. Мы с Джейсоном должны были просто разок переспать и разбежаться, и тем не менее теперь ему известны два моих самых больших секрета. Две мои самые большие слабости. – Хочешь об этом поговорить? – шепчет он. Я зажмуриваюсь. Как ему всегда удается прочитывать мои мысли? Это пугает меня очень сильно, я и не знала, что может быть так страшно. – Не сегодня, хорошо? – Хорошо. Когда я прижимаюсь губами к его шее, он делает глубокий вдох. Затем я замечаю, как он смотрит в сторону, на наших друзей. Итан избегает взгляда и отводит подальше Офелию. Это странно. Я уже собираюсь спросить у него, что происходит, как вдруг Джейсон достает что-то из кармана. – Это тебе. Я издаю неконтролируемый смешок, когда беру вещицу в руки. Это старый CD-диск в прозрачном футляре. На нем Джейсон написал черным маркером: «Я очень тебя люблю, но не мастак красиво говорить». А ниже: «Слушать на ночь перед сном». Вокруг этот идиот нарисовал звезды и планеты, и я даже замечаю маленькую голубую ракету. – Они до сих пор существуют? – шучу я. – Ты всегда можешь включить его на компьютере. Польщенная, я широко улыбаюсь. Это очень мило с его стороны. – Это… Спасибо большое. Я послушаю. – Это еще не все. Зо, я должен кое-что тебе сказать, – неуверенно добавляет он. – Но ты должна поклясться, что не станешь меня ненавидеть, хорошо? Мне тут же становится страшно. По той простой причине, что у него такой же взгляд, какой бывает у мужчин в кино, когда они собираются сделать предложение любимой женщине. Этот идиотский взгляд. Джейсон пристально смотрит мне в глаза, на мои губы, а затем вдруг ладонями обхватывает мои щеки. Мое сердце заходится в стуке. Если он сейчас признается мне, что мне ответить? «Спасибо»? – Я знаю, что мы договаривались, и… Его перебивает звонок моего телефона. Я тянусь к сумке, но Джейсон бормочет: – Зои, пожалуйста, не отвечай. – Но я должна… – Я пытаюсь сказать тебе кое-что важное, – умоляет он с серьезным видом. – Это ведь может подождать, нет? К сожалению, я догадываюсь, что может произойти, если я проигнорирую этот звонок. И поскольку я трусиха, я извиняюсь и отвечаю на него. Джейсон качает головой и разочарованно смотрит в сторону. – Алло? – Привет… Это Виолетта. Виолетта, которая должна ужинать со своим отцом и Клеманом. Я спрашиваю ее, что случилось. – Прости, что отвлекаю тебя от ужина. Кое-что… кое-что произошло, – монотонно говорит она. Я отстраняюсь от Джейсона. Мое сердце пронизывает страх. – Что? Что значит «кое-что произошло»? В ответ мне – тишина. А затем: – К нам приходил Брайан. 27 ЗОИ Мир вокруг замирает. Виолетта говорит, что с ней все хорошо, что Брайан уже ушел и что он был под кайфом. Лоан забирает у нее телефон и говорит, что дал ему денег, чтобы вытурить из квартиры. Что он не должен вернуться. И что я должна позвонить в полицию. Полицию. Я говорю, что так и сделаю. И что я знаю его дилера. Я вру. Как и всегда. Потому что это единственное, что я умею. – Зои? Мы в некоторой спешке оставили Итана и Офелию. С момента, как позвонила Виолетта, я не сказала ни слова. Я знаю, что Джейсон все слышал, и не имею ни малейшего понятия, что ему говорить. Он временно сдается, пока мы едем, уважая мое молчание. Я раз десять звоню брату, но каждый раз попадаю на автоответчик. Я продолжаю звонить до тех пор, пока мы не заходим в квартиру Джейсона, но безрезультатно.