Решив, что разговор окончен, Игорь вернулся к выискиванию взглядом Весты внизу и, отыскав, заметно расслабился. Павел изучал его профиль с минуту и решил, что если подруга заупрямится, он сам его уговорит. Это не то, чтобы возможность, мужчина просто не хотел, чтобы лучшая подруга упустила своё счастье, но сказать что–либо вслух не успел – Веста, Стас и едва поспевающий за ними Карпов поднялись наверх, направившись прямиком к их столу. – Скучаешь, красавчик? – игриво протянула на ухо Чернова, сев рядом. Игорь ощутил бедром тепло её ноги, плотно прижавшейся к нему, и мягко улыбнулся, протянув ей свой бокал, когда её высокий и пустой опустился на столешницу. – Хочешь скрасить мою скуку, сладкая? Веста хотела. Это читалось в ее глазах. – Туалет? – предложила девушка. – Я слишком стар для этого, – усмехнулся мужчина, – Гостиница? – Вызовешь такси? – Уже вызываю. *** Повалившись на влажную от пота широкую грудь Игоря, Веста хватала ртом воздух, отчаянно пытаясь не улыбаться, но это было невозможно. Тянущая боль сковывала напряженные ноги, волосы липли к влажным вискам и шее, Игорь протянул руку и заправил пушистую запутанную прядь за ухо. – Если так каждый раз после долгого воздержания, я готова изолироваться еще на недельку, – протянула Чернова, буквально задыхаясь, как после соревнований по бегу. – Боюсь не получится, – отозвался мужчина, перекатившись, повалив на постель девушку и накрыв её собой, – Я больше не отпущу тебя никуда. Вместо ответа Веста дернулась вверх и прижалась к его губам своими. Разум, не успевший толком протрезветь от их пьянящей близости, окончательно скрылся за горизонтом, насмешливо помахав ручкой и оставив наедине с новым сокрушительным потоком желания. Мужчина практически пытал шею её, на которой один из засосов выделялся столь ярко, что даже в этом непонятном полумраке не совсем ровный круг казался бардовым. Негромкий, но протяжный стон, когда Игорь плавно проник в нее снова, не успевшей опасть и стремительно крепнущей эрекцией. Очередная порция каких–то мимолетных, слабых укусов на шее, и вот снова – прямой поцелуй в губы, и Веста просто уже не сдерживаясь, застонала в его рот, не позволяя самоконтролю даже попытаться вернуться. Пускай будет так. По–сумасшедшему. Быстрые, ритмичные движения. Несколько коротких пауз, чтобы оттянуть удовольствие. Веста не видел ничего, потому что от головокружительного удовольствия закрыла глаза, окончательно уносясь в своеобразный космос. Все её чувства оголены до предела, и нервные импульсы растворялись в сладкой неге, перемешавшейся с уже неразличимой болью от движений внизу. Она сама послушно раскрывалась, тянулась навстречу. Чернова с готовностью расслабилась, обостренно, но как само собой разумеющееся испытывая любой из тысяч импульсов после каждого резкого толчка в неё. Заболоцкий остановился, продолжая прижимать её к себе, скорее всего оставляя на предплечьях неосторожные, неизбежные или даже необходимые синяки, против которых Веста совершенно точно не была. Десять секунд, что превратились в час. Глубокое, умиротворяющее дыхание мужчины возле самого уха. Тепло и томительное наслаждение, в котором так хотелось спрятаться на веки вечные. К губам снова прикоснулись едва ощутимым поцелуем, и Веста приоткрыл рот, впуская язык, но уже не бросаясь в омут с головой, а лишь "плавая у берега". Еще пять минут назад она казалась себе такой бодрой, а теперь боролась с сонливостью, чтобы не отъехать раньше, чем Заболоцкий хотя бы из неё выйдет. Наверное, дело было в выпитом алкоголе и Веста понимала, что на ещё один подвиг её уже совершенно точно не хватит. Вдавленная под весом мужчины в матрас Чернрва думала о том, что не против провести так всю оставшуюся жизнь, лишь бы это чувство тепла, любви и защищенности никуда не исчезало. Она таки и не заметила, как черного стало в разы больше, а все ощущения притупились, пока ночь не сменило утро, а за ним и день, взошедшее давно солнце поменяло свое положение на небосводе и заглянуло точно в окна их временного пристанища. Чернова сморщилась и развернулась спиной к окну, закинув ногу на мужчину. Игорь, который был вынужден быть и подушкой, и плюшевой игрушкой приоткрыл глаза, не сразу ощутив, как рука под головой Черновой онемела. Пару раз сжав пальца, Заболоцкий мужественно терпел дискомфорт добрые минут десять, не желая тревожить сон возлюбленной, лишь невесомо поглаживая кончиками свободной руки обнаженное бедро, покоящееся на его животе. Веста завозилась, скользнула раскрытой ладонью по груди Игоря и подтянувшись, прижалась губами к линии челюсти. Прорезавшаяся за ночь колючесть её ничуть не смутила. – Доброе утро, – прошептала она на грани слышимости. – Доброе, сладкая, – отозвался мужчина, целуя девушку в висок. Веста, казалось, не проснулась еще до конца – она ещё не открыла глаза и уткнувшись носом в шею Игоря, признаков жизни не подавала. И вряд ли бы начала в ближайшие полчаса, если бы телефон Заболоцкого не разорался на весь номер. Чернова недовольно сморщилась вновь и нехотя выпустила того из постели, перекатившись и уткнувшись лицом в подушку. Заболоцкий сел на краю кровати и дотянулся до валяющегося на полу телефона. Смахнув зеленый в сторону, он приложил динамик к уху: – Заболоцкий, слушаю. Слушал он долго. Чернова слышала только невнятный бубнёж, но и этого хватило, чтобы понять, что звонило начальство, звонило наругать. – Скоро, – пообещал мужчина, но сроки этого таинственного «скоро» не уточнил, – Обязательно, Сергей Павлович, хотите магнитик вам привезу? С тихим смешком Игорь закончил телефонный разговор еще через пол минуты, распрощавшись со звонившим. На пару минут воцарилась абсолютная тишина, Чернова боролась с желаниями спать и повернуться, чтобы посмотреть на Игоря одновременно. – Веста, – позвал негромко и задумчиво мужчина, наклонившись к ней и, оперевшись локтями на постели по обе стороны от её таза, слегка прикусил кожу на пояснице. Чернова вздрогнула, но положение не поменяла, тишь тихо промычав с вопросительной интонацией. – Что ты имела в виду, когда сказала, что я не помню, как обидел тебя? – неожиданно и несколько сумбурно спросил мужчина и, немного подумав, исправился: – То есть, как я тебя обидел и почему не помню? – Я, кажется, уже говорила, что сильно изменилась с возрастом внешне, – сонно пробормотала Веста, повернув голову и прижавшись щекой к подушке. – Допустим, – кивнул Заболоцкий, – А обидел чем? Немного подумав, Чернова перевернулась и приподняв подушку повыше, удобно оперлась лопатками на изголовье кровати. Заболоцкий тоже переместился выше, чтобы иметь возможность вести диалог лицом к лицу. – Я бегала за тобой хвостиком, а тебе было не интересно с ребенком. У тебя была своя компашка старшаков, а я без Паши была либо одна, либо с мелкими, нас, естественно, не пускали туда, где обычно шлялись вы. Веста кашлянула, переведя дыхание, спросонья даже длинные речи казались сложным делом, пока Игорь судорожно пытался её вспомнить. – Помнишь, ты спрашивал была ли я в том заброшенном дома в лесу? – уточнила она и когда мужчина кивнул, продолжила, – Была. Один раз. Уже не помню, как звали того пацана из твоих, помню только приличную такую щель в зубах. – Виталик, – тут же узнал давнего друга Игорь. – Наверное, – кивнула девушка, – В то последнее лето, когда я тебя видела, он стал нас активно шпынять. Не знаю, чем мы ему не угодили, но, если он вышел на улицу, всё, атас, можно не выходить. Мячи отбирались, игрушки прятались, колени разбивались. Не помню, что я делала на улице в тот день, он подошел и сказал, что ты ждёшь в лесу у домика. И я поверила. – Меня там не оказалось? – догадался Заболоцкий. – Нет, – вздохнула девушка, откинув непослушную прядь в сторону, – Зато крапива оказалась. – Там были огромные заросли крапивы, – припомнил Игорь, – За домом особенно густо. – Туда он меня и столкнул, – улыбнувшись, сказала она и поджала губы, – А у меня оказалась дикая аллергия на неё. Хорошо дед спохватился, просек что я смылась из зоны видимости и поспрашивал моих, куда я ушла и с кем. Он шёл раздавать профилактические люля, а пришлось вытаскивать меня опухшую и задыхающуюся из крапивы, бежать домой и везти в ближайший медицинский пункт. – И ты все эти годы думала, что я причастен к той… «злой шутке»? – негромко уточнил мужчина, выглядел он растерянным. – Ну, – протянула неуверенно Веста, – Когда меня откачали, дед спросил, кто это сделал, я и выдала, мол, Селевановой внук позвал по твоей просьбе. Кажется, дед даже твоей матери звонил. – А я всё думал, почему меня обратно в деревню не отвезли. Я в город тогда на соревнования уехал, а обратно уже не вернулся. Виталик в их компашке самый шкодный был, пакостил по мелочи, но Игорь и не подозревал, что тот может над кем–то так жестоко подшутить. Даже если бы не аллергия, кинуть ребенка в крапиву – прямо–таки садистское издевательство. Этого человека в жизни Заболоцкого не было уже много лет, но вспыхнувшая к нему злоба была новой и такой яркой. – Эй, – его отвлек голос Черновой и щелчок пальцами перед глазами, – Не грузись, это было давно. Вместо слов, Игорь коснулся её губ своими, извиняясь за те события далёкого прошлого и обещая. *** – Ну не хмурься, – попросила Веста, испытывая желание разгладить пальцем складки между бровей лучшего друга, – Это всего на неделю. Посовещавшись, Павел с Игорем решили, что грамотней будет уговорить сначала Чернову слетать в столицу с Игорем по работе на недельку. Показать, так сказать, как там здорово и замечательно… И Заболоцкий успел бы разгрести дела, пока начальство не явилось за ним лично. – Телефон заряжен? – уточнил мужчина. – Заряжен, – улыбнулась Чернова, обнимая друга за плечи, – Перестань за меня трястись, курица–наседка. Если уж на то пошло, я со взрослым дядей лечу. Да–да–да. – Вот и не отходи от взрослого дяди для моего личного спокойствия, пожалуйста, – попросил Павел. – Как скажешь, – не стала спорить Чернова и бросила взгляд на табло, – Чёрт, пора прощаться… – Именно этим последние полчаса мы и заняты, – пробурчал лучший друг. – Паш, ты стареешь походу.