– А я думаю, что если в смерти Жанны кто-то виноват, он должен ответить по закону. Возможно, мы бы еще долго продолжали нашу увлекательную беседу, но тут из дома выглянул дядя Вова. Развел руками и в недоумении уставился на нашу парочку. Ден был явно зол и потирал подбородок, я нервно постукивала ногой. – По какому поводу дым коромыслом? Только вас и ждем, – многозначительно произнес он, и мы, разом заткнувшись, отправились к народу. Вечер, вопреки моим опасениям, вышел милым и семейным, хотя в воздухе витала какая-то недосказанность. Кроме нашей семьи и Стаса, были еще родители Миланы – ровесники моих предков и дяди Вовы, ее бабушка и несколько подруг с разновозрастными детьми. Малыши резвились в детской с приглашенными аниматорами, взрослые расположились в столовой. Мужчины периодически выходили на улицу, чтобы проследить за барбекю. Милана выглядела уставшей, но старалась улыбаться, а дядя Вова и отец пытались делать вид, что ничего не произошло. Бабуля Миланы, переборщив с шампанским, принялась вспоминать свою внучку в детстве, описывая ее проказы и забавные случаи. Улучив момент, я подошла к отцу и положила голову ему на плечо. Папа потрепал меня по волосам, как в детстве, и ответил на мой немой вопрос: – Все наладится, Тинка. Может, я в чем-то был неправ. – Так и знала, что винишь себя. Разве есть причины? – Стас и Ден были готовы масштабироваться и вникать во что-то новое. Но это принципиально другой бизнес. Мы с Вовой видели развитие компании не в открытии собственных лабораторий, а в продаже нашего ПО другим, – вздохнул он. – Теперь вообще не понятно, что будет дальше. Сумеют ли хваленые специалисты из Москвы оперативно восстановить данные? – Стас, наверное, переживает больше всех, он вел этот проект с самого начала, – вздохнула я. – Думаю, для него это было глубоко личное. Отец, подумав, кивнул: – После того как тетя Надя умерла от рака, он был повернут на идее качественной диагностики. –Я даже не знала, что их приложение было таким прорывом в этой области. – Папа, у меня есть один знакомый… – рискнула я. – Так вот, он утверждает, что мог бы помочь. Правда, действует не совсем легальными методами. Уверяет, что в нашей фирме завелась крыса. Папа удивленно посмотрел на меня через очки и пробормотал что-то вроде: «Откуда у тебя такие знакомства?» – а я сразу же пожалела, что завела этот разговор. Но тут нас позвали резать торт, и объяснения, к счастью, удалось отложить. Стас с Деном стояли на улице у гриля. Когда я подошла и протянула руки, чтобы согреть их у огня, Дену как раз позвонили, и он, ругаясь себе под нос, отошел к воротам. Я не стала долго думать (это вообще не было моим коньком) и спросила у Стаса первое, что пришло в голову: – Расскажи, как так вышло, что кто-то получил доступ к информации? Ни за что не поверю, что ты бы разрешил хранить свое драгоценное приложение в легком доступе для злоумышленников. – Тина, я не совсем понимаю… – Стас смотрел на меня так, словно видел впервые. Лицо у него было уставшее, и теперь оно даже казалось не таким красивым. Наверное, Стас осунулся, щеки впали. Покрасневшие глаза смотрели настороженно. Впрочем, к этому взгляду за последние дни я уже успела привыкнуть. – Это никак не связано с приездом американца? – не унималась я. – Что, если они решили как-то обойти закон и получить все бесплатно? Или Мокридин? Почему вы не думали в этом направлении? – Ладно, слушай. Ты, должно быть, в курсе… Мы хранили всю важную документацию компании, вплоть до бухгалтерии, на сервере, который стоял в отдельном помещении. Но технологии не дремлют, да и сервер могли испортить в любой момент. Хорошо, если есть копии данных и сам сервер подлежит ремонту… – Наконец, всегда нужно помнить о том, что не все наши работники честные и добросовестные, – нараспев произнесла я. – Вот и я об этом, – огрызнулся Стас. – Последнее время я настаивал, чтобы наши данные находились в закрытом и охраняемом дата-центре среди тысяч других серверов. Но предкам было спокойнее, когда все ИТ-оборудование и данные компании рядом, под боком, а не хранятся и обслуживаются на стороне. Им казалось, так приложение в безопасности. – Иногда вопрос потери данных может быть сопоставим со стоимостью всего бизнеса, и они не могли этого не знать… – Что сейчас и происходит. Мы теряем огромные деньги. Но даже потеря данных не так страшна, как их утечка. Если сейчас где-то всплывет аналог нашего приложения… Даже думать тошно. Надеюсь, за какое-то время нам удастся наладить работу. – А вызывать полицию вы не пробовали? – Наша полиция не может найти даже того, кто в прошлом году выкопал голубые ели возле нашего офиса под Новый год. Да и задействовать их – шум поднимется на весь город. Мы пока тянем резину, отговариваемся срочными доработками. Американца отправили посмотреть столицу, раз уж он тут так удачно оказался в России. Дочку Мокридина я пока тоже «кормлю завтраками». Я посмотрела на него, ожидая, что ему самому станет смешно от этого двусмысленного высказывания. Но Стас был серьезен как никогда. Мы еще немного постояли рядом, такие близкие и одновременно невероятно далекие. Я физически ощущала, что Стас мысленно витает где-то совсем в другом измерении, но не задать ему вопрос про Жанну не могла. И только открыла рот, чтобы начать, как к нам подошел отец Миланы, следом подтянулись папа с дядей Вовой. Выбежала Соня с мальчишкой чуть старше ее, они выпустили во двор собаку и носились, оглашая беззаботным смехом притихший поселок. У огня стало шумно и многолюдно. Решив оставить Стаса на десерт, я вспомнила о Милане. Поговорить с ней сейчас не представлялось возможным, поэтому я решила остаться после праздника и помочь ей убраться. Первыми поспешили откланяться брат со Стасом. Они собирались работать над приложением, это я поняла из реплик, которыми они перебрасывались в прихожей. Примерно к десяти часам все гости тоже разъехались, домработницу отпустили, а дядя Вова отправился укладывать малышку спать. Мы же, закасав рукава, занялись посудой на кухне. – Надо было не отпускать Михайловну, – ныла Милана, взирая на гору тарелок. – Справимся, – подбодрила ее я. К тому моменту подруга уже успела включить чайник. Под его шипение мы принялись работать в паре: она очищала посуду, а я загружала ее в посудомойку. Откровенные разговоры никогда не были моей сильной стороной, поэтому я не знала, как подступиться к важной теме. Сама того не зная, Милана помогла мне, начав перечислять все неприятности, что свалились на нас последнее время: – Еще эта ужасная история с Жанной. Как ее мать? Ты им звонила? – Милка, я как раз хотела спросить…Что ты делала дома у Жанны в ту ночь, когда она… захлебнулась? Лицо подруги исказила гримаса удивления, потом она попыталась сделать вид, что не понимает, о чем я говорю. Актрисой Милка была неважной, и по моему выражению лица она это поняла. Но попытку все же сделала: – Тина, ты о чем? Какая ночь? Мы же с вами в торговом центре были, а потом я к маме поехала. Забыла? Мы еще подарки Соньке купили, и я у своих хотела оставить, чтобы она раньше времени не нашла эту гигантскую пони… – Тебя видел Паша Синичкин, он и слил эту информацию мне, – присаживаясь на стул, заявила я. – Хорошо, что не полиции. Он утверждает, что ты была там в ночь смерти Жанны и, как честный гражданин, рвется в бой. Конечно, про честного гражданина я загнула, но ты же его знаешь. Напакостить может. Если бы не деньги… – И мне пришлось пересказать ей историю, что поведал бывший в обмен на презренный металл. Милку я тоже всегда легко считывала, ведь мы дружили уже не первый год. Сейчас от нее пахло любимыми духами «Императрица» и страхом. И я силилась понять: ее пугает то, что я все знаю, или то, что наш разговор может услышать ее муж? – Да вы с Синичкиным с ума сошли? Как вам такое вообще могло прийти в голову? Ладно он, но ты… – голос подруги звучал возмущенно, но вдруг предательски дрогнул, и взгляд она поспешно отвела. Я выжидающе молчала, Милана еще больше побледнела и опустилась на соседний стул, закрыв лицо руками. – Говорить будешь? – как можно мягче спросила я. – А у меня есть выбор? – разозлилась она и тут же сразу потухла. – Так и знала, что это выйдет мне боком. Что там делал этот недоумок? – Какая разница, – пожала я плечами. – Может, ждал меня, как и говорит. Может, оказался там случайно. Главное, что там делала ты? – Говори тише, прошу тебя, – взмолилась Милка, вскочив и прикрыв дверь. – Я ни в чем не виновата, клянусь. Я все расскажу. Говорю же, в тот вечер я была у своих, они ремонт затеяли, и я вызвалась помочь убраться. Но в тот день… В общем, как раз перед нашей встречей утром я нашла в постели сережку. – Это кто? – Я почему-то решила, что речь идет о мужском имени. – Это что. Украшение. Между матрасом и каркасом кровати. Простыни меняла и… – Подожди, так это была не твоя сережка? – Естественно! Я чуть с ума не сошла, хорошо, что дома была няня, и я не стала при ней допрашивать Вову, решила оставить это на потом. Еще ты как раз позвонила. Мелькнула мысль, что он купил сережки мне в подарок ко дню рождения дочери, доставал посмотреть, одна упала… Знаешь, как мы склонны оправдывать мужчин? – Не знаю, мне оправдывать некого. – Еще бы, – фыркнула Милка, как бы намекая: «С таким характером тебе не светит». Я вздохнула, отмечая, что есть в этом некая правда, но усилием воли заставила себя вернуться к теме: – Скажи честно, ты промолчала, потому что не хотела скандала? Когда боишься потерять то, что имеешь… Ведь логично было бы заподозрить наличие любовницы? – Какая умная! – взвилась подружка. – А что бы ты сделала? Если тебе хочется выставить меня меркантильной тварью, пожалуйста. Только ты знаешь, что я люблю свою семью. И да, я промолчала. Решила хорошенько все обдумать. Не пороть горячку. Иногда проще чего-то не знать. Сережку спрятала в сумку. – И что дальше? Пока я не совсем понимаю… – В кафе, когда мы обедали, я увидела у Жанны такой же кулон, соображаешь? Клевер. И она сказала, что у нее к нему есть сережки. Но одну она где-то потеряла. Меня в тот момент как током прошибло! – Так вот почему ты рассматривала ее украшения… Стоп, ничего не понимаю. Ты хочешь сказать, что Жанна и дядя Вова… Этого не может быть! – Да подожди ты, все не так, – прервала меня Милка. – Но тогда я просто осатанела. Не знаю, как сразу там не вцепилась ей в волосы. Решила дома еще раз рассмотреть сережку, удостовериться. Ведь когда могли? Потом вспомнила, что Никифоров пару раз оставался дома один в этом месяце, мы уезжали к моей бабуле. И пазл сошелся. Дома у предков нашла бутылку виски и напилась, думала, что с горя… – Ты решила мстить? – не поверила я. – Ага… И меня было уже не остановить. Мои предки живут всего в остановке от Жанны, я свистнула у папы из кладовки банку краски и пошла мстю мстить. Дома этой дурищи не оказалось, вы же в клубе тусовались. Я чего-то там намалякала, почему-то это показалось мне стоящей идеей. Краску выбросила в мусорный бак, потом отправилась в бар поблизости и выпила еще. Не скажу точно, что и с кем… И это тоже отдельная тема. Не хочу, чтобы Вова знал… – В котором часу это было? – Не помню, сколько было времени, но я решила дождаться ее. Когда я опять заявилась к Жанне, она была уже дома. Причем тоже очень выпившая. Наверное, тогда меня и увидел твой Синичкин. Мы с Жанной стали ругаться. Она как раз переодевалась в ванной. – И? – Не наседай, меня и так трясет! Если честно, я плохо помню. Кажется, я спросила ее, спит ли она с Никифоровым, а она стала смеяться. Представь мое состояние? Я толкнула ее, она упала и ударилась о край ванны. Но ей даже больно не было, не подумай, она только поморщилась немного. – Алкогольная анестезия… – Типа того. Я испугалась, помогла ей встать, мы начали разговаривать. И тут выяснилось, что она спит не с тем Никифоровым. В смысле, не с Вовкой, а со Стасом, – последние слова Милана произнесла, словно извиняясь. – Так это я и так знаю, – вырвался у меня вздох облегчения. – В смысле знаешь? Я была уверена… Ладно, чего уж теперь. Короче, твой Стасик оставался у нас дома, когда мы уезжали на отдых, и периодически приводил сюда подружек. Не знаю, многих или только одну. Нет, ты не подумай… Если бы он тебя привел – это одно, ты мне как родная. Но Жанну… И в нашей кровати… – Согласна, это свинство, – вздохнула я, потому что моральный облик Стаса в очередной раз претерпел изменения в моих глазах. И далеко не в лучшую сторону. – Получается, я зря наехала на Жанну. Она, конечно, та еще штучка. Была… Но с Вовой-то она не спала! Жанна заявила, что Стас должен сейчас к ней приехать. И если я не верю, могу сама убедиться… – Ты осталась? – Нет! Конечно, я не хотела сталкиваться со Стасом у Жанны. Во-первых, я была в ужасном состоянии. Во-вторых, если бы я его увидела, мне пришлось бы все рассказать тебе. А так… Не видел – не знаю.