– Ладно, как вы расстались с Жанной? – Обычно вроде. Помню все смутно. Мне стало стыдно, я попросила ее никому не говорить о моем визите, и вроде бы даже она претензий ко мне не имела. Предложила выпить, у меня же был с собой коньяк. Но Жанна сказала, что коньяк не пьет. И вроде как ей надо быстрее протрезветь. Кажется, там я его и оставила. – Поэтому ты мне ничего не рассказала? Думала, я буду переживать? – Отчасти да, – вздохнула Милка. – Но это не все? Милка мялась, не зная, говорить или нет. Все-таки решилась. Наконец от нее запахло правдой. – Когда я уходила, из-за поворота как раз показался Стас. Понимаешь? Она не обманывала, он на самом деле был у нее в ту ночь. – Но тоже об этом молчит, – подытожила я, машинально натирая тарелки. – Теперь все запуталось еще больше. Ну, хоть удар на затылке Жанны можно как-то объяснить. – Когда все случилось, я сразу вспомнила о Стасе, – понурила голову подружка. – Но не знала, к кому идти с этими мыслями. – К примеру, к дяде Вове. Или ко мне. В полицию, на худой конец. – Тогда мне пришлось бы объяснять, что я там делала той ночью. И подставить Стаса, хоть он и свинья. У меня на душе было так паршиво… Вроде ни в чем не виновата, но… Я не могла отделаться от мыслей про Стаса. И решила с ним поговорить. – На работе? – осенило меня. Я вспомнила, как столкнулась с подругой. – Ты еще выскочила из его кабинета… – Да. – И что он тебе поведал? – Я наехала на него, что он водит баб к нам домой. Но решила не говорить об этом Вове, у них и так со Стасом отношения не очень из-за меня. А так они бы окончательно разругались. И крайней опять была бы я. – Так что сказал Стас про ту ночь? – торопила я подругу, потому как напряженные отношения Никифоровых между собой могли немного подождать. – Прикинь, он заявил, что всего пару раз переспал с Жанной! Как будто это какая-то мелочь. Якобы она навязывалась ему сама, приезжала, когда тот был у нас. Мы же иногда уезжали в отпуск, и Стас оставался пожить в доме. Он говорит, что никогда ее не звал. И в первый раз она заявилась якобы случайно, думала, что ты у нас в гостях. – Скорее всего, от меня знала, что вы в отъезде… – Конечно, Стасу я не особо верю. Проще свалить все на Жанну. Теперь она уже не скажет правды. Но в ту ночь, по его словам, она тоже стала донимать его. Увидела, что он с другой, принялась звонить и даже шантажировать. Придумала беременность, обещала ему проблемы, если он не приедет. – Она была выпившая, так что вполне возможно, – припомнила я слова Макса о звонившей Стасу Жанне. – Словом, он сказал, что просто приехал поговорить. Успокоить, дать денег. Не знаю… Когда уезжал, она была жива и собиралась идти в ванну. – И там она с горя утонула, потому что была выпившая? Это я уже слышала. Только утонуть в ее мелкой ванне практически нереально. И вообще, я много читала про это. Человек, погрузившись под воду, все равно проснется. Если только кто-то не помог и не придержал ее под водой. – Ты думаешь, Стас мог такое сделать? – испуганным голосом спросила Милка, а я пожала плечами. За последнее время я узнала столько нового о своих близких, что впору волосы на голове вырывать. Милка же расценила мое молчание по-своему: – Осуждаешь меня? Я же вижу, ты считаешь, что я должна была сразу поговорить с Вовой, все выяснить. И тебе рассказать. – Это было бы логично. Своими тайнами вы только все запутали, – кашлянула я, не желая вдаваться в обсуждение морального облика Милки. – Теперь понять, что произошло, станет еще сложнее. – Да, я промолчала и попыталась за спиной мужа разобраться с «соперницей». В твоих глазах я, конечно же, меркантильная стерва. Только что ты знаешь о моей жизни? – Милка зло заплакала, размазывая слезы ладошкой, при этом пытаясь не повышать голос. – Это ты с детства кушала с золотой ложечки, а я, между прочим, объявления по подъездам расклеивала. Мы жили очень бедно, и я всегда мечтала о своем доме, о достатке, возможности путешествовать! И вот так запросто отдать все какой-то девке… – Мое молчание, видимо, раззадорило ее еще больше. – Таким, как ты, все слишком легко достается, поэтому вы это и не цените! Посмотри, что ты делаешь со своей жизнью? Тебе бы жить да радоваться, а ты… Стас и тот от тебя сбежал к Жанке. – Милка… – И скажу! Она была веселая, хоть и без мозгов. Но живая, настоящая! Она жизнь хватала за горло, потому что понимала: или ты, или тебя… А ты словно снежная королева, молчишь и холодом обдаешь. – А что мне, плакать? – усмехнулась я, наливая ей чай, который успела заварить и про который мы успешно забыли. При таких-то разговорах. – Лучше бы меня обматерила, честное слово! Она шумно высморкалась в полотенце и замолчала, уставившись в одну точку. – Мне кажется, тебе нужно успокоиться, – пробормотала я, отворачиваясь к окну. Странно, но слова подруги меня не задели. Наверное, я и в самом деле бесчувственная. Разучилась любить и обижаться. – Извини, я не должна была…– пробормотала подруга и сделала несколько шумных быстрых глотков. И мы снова занялись посудой. Молча. Когда почти закончили, позвонил Макс с предложением подбросить меня домой. Скомкано попрощавшись, я помахала спускавшемуся со второго этажа дяде Вове и поспешно оставила Милку наедине с ее мыслями. – Тебя кто подвозит, Тинка? – спросил дядя Вова, провожая до ворот. Он погрозил мне пальцем и заставил надеть шапку, что я держала в руке. Всегда был заботливым, словно второй папа. – Знакомый, – улыбнулась я. – Идите, не стойте на холоде. Выбравшись на улицу, я немного потопталась возле ворот, без особого энтузиазма обозревая окружающий мир. Даже в темноте небо казалось серым, звезды не пробивались сквозь эту пелену, а мелкий мокрый снежок падал на грязь дороги. И тут же таял, как и мои надежды на то, что меня осенит гениальная догадка. Макс лихо притормозил у ворот, вышел, усадил меня в машину и посмотрел каким-то особенным взглядом. – Ну что? Удалось расслабиться? А я в очередной раз поняла, что у него очень красивые глаза, и улыбка хорошая. Совсем не мой типаж, но есть в нем что-то такое, что не позволяет отвести от него взгляд просто так, мазнув глазами по лицу. – Да уж, расслабишься тут, – буркнула я, когда он, закончив глазеть на меня, нажал на газ. – Валяй, пересказывай события этого бурного вечера. А я буду думу думать. Я сбросила сапоги, уселась поудобнее, подтянув колени к подбородку, и принялась вещать. Отмечая, что пальцы мои нервно подрагивают. Макс слушал внимательно и даже ни разу не перебил. Со стороны казалось, что он очень увлечен дорогой. Однако, когда я закончила, весьма разумно принялся подводить итоги: – Получается, твой братец якобы не при чем. – Не якобы, – разозлилась я. – Ладно, он не при чем. Но про пиджак ты мне не рассказала. Ай-я-яй. Договаривались же: ты – мне, я – тебе. А сама… Ладно, ненадежный партнер. Идем дальше. Возьмем за аксиому, что Милана тоже оказалась там по случайному стечению обстоятельств. Остается твой Стасик. – Хватит называть его так по-дурацки. Но допустим. Зачем ему убивать Жанну? Если бы он так поступал с каждой навязчивой бабой, то уже был бы серийным маньяком. Поверь, я помню, сколько девушек на него вешалось, и ни одна… – Стас сам признался Милане, что Жанна его шантажировала. Ведь это слово прозвучало? – Ну, так сказала Милка. Возможно, она оговорилась… – А может, оговорился Стасик. К примеру, Жанна что-то знала о нем, и пригрозила сделать это достоянием общественности. Он мог приехать, изначально не имея дурных намерений, но в сердцах не совладал с собой. Потом испугался. Смотри, пиджак вполне вписывается в эту концепцию. Его мог подбросить Стас, чтобы, в случае чего, запутать следствие. Или, как вариант, заставить тебя промолчать. Я бы так и сделал на его месте. Скорее всего, он забрал пиджак из такси, где твой братец его оставил. Найди ты вещь брата у Жанны, стала бы поднимать шум? Даже если бы смерть подруги показалась тебе подозрительной. – Намекаешь, что я ничем не лучше Милки? – Любимые всегда вне закона, – развел он руками. – Ладно, как это ни прискорбно, Стас остается под подозрением, – нехотя согласилась я. – А еще мне не дает покоя мнимая беременность Жанны. – А ты… – Да, вскрытие бы показало. Я уточню, но про то, что она была беременна, обязательно сообщили бы. – Если бы она была беременна и знала об этом, вряд ли бы столько пила, – подумала я вслух. – Жанна всегда следила за здоровьем. И если болела и пила таблетки, никогда не смешивала их с алкоголем. Помню даже, она не пила на моем дне рождения, потому что от чего-то лечилась… – Будем отталкиваться от того, что не было никакого ребенка. Но почему-то всем упорно про это рассказывала. Она что, была одержима желанием завести детей? Пришлось напрячь память и честно признаться: – Не знаю. Мне она такого не говорила. Но, как оказалось, она мне много чего не говорила. Например, про то, что спит со Стасом. – Вот тебе и женская дружба. – Конечно, я могу узнать про Жанну у своего гинеколога, я в свое время порекомендовала ей клинику и врача. Но… Какой теперь в этом смысл? Была она беременна или нет – это нам ничего не даст. Все равно я не верю, что Стас мог… Чего ему бояться? Что отец разозлится из-за Жанны и лишит его наследства? – Ага, и денежки минуют карман твоего друга детства. – Он наследует еще и долю матери. – Которую пришлось разделить с отцом. То есть он в лучшем случае получит малую часть всего состояния. А если выдержит образ хорошего парня и женится на деньгах, а не на сомнительной девице, то и от отца перепадет. – Нет, Стас не такой. Да и с отцом у них все нормально, у того весьма прогрессивные взгляды. Думаю, внебрачный ребенок дядю Вову бы не сильно смутил. Если бы жива была мама Стаса, возможно, она могла бы устроить скандал. Тетя Света была очень правильной и следила за нормами морали. – А папаша Стаса пошел во все тяжкие, женившись на молодухе, оттого теперь потерял право что-то запрещать?