– Звучит грубо, но близко к истине. Я вздохнула, а Макс закурил, сочувственно поглядывая на меня. Мы уже подъехали к дому, но выходить из машины не хотелось. Как будто здесь, внутри, между нами завязалась тонкая ниточка взаимопонимания. И, впустив в машину холодный зимний воздух, мы могли ее порвать. Но выйти из машины мне все же пришлось, потому что заметила под кованым козырьком на своем крыльце девичью фигурку. Поначалу решила, что кто-то из соседских подростков прячется, чтобы покурить, но потом она вышла чуть вперед и села на крыльцо, обхватив колени руками. И я с удивлением узнала рыжую Илону – дочку Мокридина. Сейчас без шубы и каблуков она выглядела иначе. – У тебя гости, – присвистнул Макс. – Думаю, мне лучше посидеть здесь. Позвоню пока знакомому патологоанатому. Боюсь, это бабские разборки, жизнь меня к такому не готовила. Если нужна будет помощь – зови. Вздохнув и приготовившись к самому худшему, я хлопнула дверцей и направилась к рыжей. Та вскинула голову при моем приближении и перевела пытливый взгляд на машину Макса. Старая тачка не впечатлила, и она, нахохлившись, снова уставилась в одну точку перед собой. А я вдруг подумала, что она, хоть и корчит из себя крутую бизнесвумен, на деле еще совсем ребенок. Сколько ей? Явно младше меня, а папа уже поручает ей такие важные переговоры. – Привет, – кивнула я ей, присаживаясь рядом. – Чем могу помочь? Конечно, мне хотелось спросить: «Тебе-то чего здесь понадобилось?» – но приличия стоило соблюдать. И уж тем более не отпугивать потенциальных клиентов, которые способны принести нашей фирме хорошие деньги. От Илоны за версту разило алкоголем, так что разнюхать о ней еще хоть что-то не представлялось возможным. Тем более я сама сегодня выпила немного вина, и мое сверхъестественное обоняние порядком притупилось. – Я думала, он у тебя, – буркнула она, кивком указывая на тачку Макса. – А ты с другим. – Ты про Стаса? – все поняла я, но сделала вид, что удивлена. –Я нашла у него твои фотки и письма. Зачем он их хранит? – Наши семьи дружат всю жизнь, – терпеливо, словно ребенку, принялась объяснять я, хотя раздражение нарастало. Конечно, мне было жалко эту дурочку, которая тоже влюбилась в Стаса, но я не нанималась нянькой впечатлительным девицам. Своих проблем с головой. – Тогда в клубе я видела, как он на тебя смотрел… А сегодня сказал, что был на дне рождения. Ты же тоже там была, да? Заявил, что после будет занят, что работает. Я подумала, он… врет. – С чего такое недоверие? – Однажды он пришел, и от него пахло духами! – Я практически не душусь. У меня и так проблема с запахами, – заметила я, а потом снова разозлилась на себя. Не хватало еще оправдываться! – И после клуба… Он думал, что я сплю, а я не спала. И слышала, как он ушел. Он же к тебе ходил, да? – Нет. – Он все равно тебя не любит! – запальчиво выкрикнула она, вскакивая и срываясь с места. – Он со мной будет! – Куда ты? Давай мы тебя подвезем! – крикнула я ей вдогонку. Но Илона, развернувшись, показала мне средний палец и быстро побежала в сторону проспекта. – Надеюсь, у нее хватит ума поймать такси, – пробормотала я, направляясь к машине Макса. – Видишь, обошлось без мордобоя. А ты боялся, – ворчливо протянула я, усаживаясь на свое место. Быстро набрала СМС Стасу: «Илона пьяна, болтается где-то в городе. Найди ее…» И отключила телефон. – Переживаешь? Я так и думал, поэтому захватил бутылочку вина. Можем помянуть твои несбывшиеся девичьи мечты. Или отметить то, что рыжая ушла без боя. Я махнула рукой. Макс пошарил на заднем сидении в поисках вина, ловко вскрыл бутылку, постучав по донышку ботинком, и мы стали пить белое сухое прямо из горлышка, передавая друг другу. В бардачке у него нашлись сухарики, так что устроились мы вполне комфортно. И принялись строить версии: – Узнал что-то новое? – Я позвонил. Пришлось поднять нескольких людей, но расстарались быстро. Естественно, ни о какой беременности речи не было. – Но Жанна хотела замуж, это факт. Теперь я понимаю, что она имела в виду, когда говорила «мы все время любим не тех». Думаю, она хотела бы выйти за Стаса, а там уже как покатит. Поэтому запускала пробный шар и с Толиком, и, возможно, с моим братом. Надо у него спросить. Но с Деном ей ничего не светило, он твердый орешек, Толик для нее был мелковат, да и с прицепом в виде детей от первого брака, а вот на Стаса она, возможно, делала ставку. – Я тут подумал, у Стасика кишка тонка убить любовницу из-за беременности. Даже если бы он поверил в это и испугался. Тут ты права. Он не женат, дал бы ей денег, если совесть позволяет. Нет, тут что-то не вяжется. – Давай попробуем отталкиваться не от того, кто был там в ту ночь, а от мотива. Кому была выгодна ее смерть? –Убить могут или из-за большой любви, или из-за денег. Любви я тут не наблюдаю, да и денег пока тоже. Жанна не была чьей-то богатой наследницей, дома у нее не водилось особых раритетов. Не водилось же? Я кивнула и поддержала: – И то, что ее убили, вилами по воде… Единственный, кто верит в эту версию, ты. Для остальных это фантазии девицы, склонной к экзальтации. – Но тебе угрожали вполне реальные люди, так ведь? И это не фантазии. Будем отталкиваться от этого. – Вдруг это Толик послал кого-то, узнав, что мы связались с его сыщиком? Мол, не лезь в чужие дела. Возможно, ему неприятно, что его имя будут трепать на всех углах. Гордость и все такое… Ты же сказал, он теперь связан с серьезными людьми. Вот у него крыша и поехала на почве собственной важности. Макс подумал и кивнул: – Я еще раз потолкую с ним, вдруг он что-то недоговорил? Не буду лукавить, сомневаюсь, что он мог кого-то подослать убить Жанну. Из-за чего? Ревность – слишком слабый мотив, она даже не была его женой. Шантажировать его тоже вряд ли чем-то могла. У Толика нет особых тайн, чист, как попка младенца. Именно из-за этого на него и обратили внимание влиятельные люди. Им нужен такой человек в этих краях. – Хотите сделать из него стрелочника? – нахмурилась я, почему-то представив, как на Толика регистрируют фирму «Рога и копыта», а потом сажают в тюрьму. Сразу же захотелось позвонить ему и предупредить, чтобы не связывался с плохими дядями. – Ты опять обо мне плохо думаешь, – скроил забавную физиономию Макс. – Я изо всех сил борюсь с преступностью, а в ответ такое недоверие. – Мне все-таки придется поговорить со Стасом, – пробормотала я, уставившись в одну точку. – Уж поговори. И про рыжую ему расскажи, чтобы не таскалась и не смущала приличных людей. И что вы только в нем находите? Обычная смазливая рожа. Я откинула голову на спинку и закрыла глаза: – Так хочется открыть глаза, чтобы все это оказалось дурным сном. Сидеть бы сейчас не здесь, а где-нибудь на берегу моря. Я даже согласна на твою компанию. Хочется обычной жизни… – Знаешь, что самое страшное? В обычной жизни нет места чудесам, – кивнул Макс. – Если бы они были, мы бы встретились намного раньше: ты бы выходила из кафе, я бы случайно толкнул тебя, извинился, помог бы поднять сумочку, ты бы улыбалась. Я бы предложил загладить свою вину и выпить по чашечке кофе. Потом пригласил бы тебя в кино, купил цветы на углу. – Но мы встретились так, как встретились, и этого уже не изменишь, – ответила я, не понимая, к чему он клонит. – Как там говорят? Первое впечатление нельзя произвести дважды? Жаль, да? – Ага. Мы разойдемся после окончания расследования и больше никогда не встретимся, потому что наши миры не пересекаются? Ты на это намекаешь? Макс дурашливо поаплодировал моим словам. – В точку! – Внезапно он стал серьезным и голос его приобрел бархатную хрипотцу: – Но сегодня я не хочу тебя отпускать. С первой минуты нашего знакомства мне очень хочется тебя поцеловать. Тогда, в клубе, когда ты упала на меня. Ты еще даже не повернулась, а я уже все понял. Так что у меня к тебе один вопрос: как ты на это смотришь? Он внимательно глянул на меня, и я поняла: если сейчас откажусь, то буду жалеть всю оставшуюся жизнь. И я поцеловала его первая, а дальше остановиться мы уже не смогли. Глава 13. В целом мире нет никого, кроме нас Из машины мы перебрались в дом. Я плохо помню, как все происходило. Но точно знала: эта ночь была лучшей за все последние годы. Мы растопили камин, лежали на пледе возле огня, пили вино. Потом отправились в спальню, откуда пару раз выбрались на кухню за булочками и фруктами. На улице было очень тихо, и Макс предложил представить, что в целом мире нет никого, кроме нас. За окном мело, из-за этого мы словно на самом деле были отгорожены от окружающего мира стеной. Но, оказалось, она была очень тонкой и иллюзорной. С утра воображаемый Апокалипсис за стеной не заставил ждать: мне начали звонить самые разные люди. Сначала я игнорировала звонки, но потом запищал и смартфон Макса. Подхватив его с пола, он отправился в ванную, к моему неудовольствию: во-первых, не хотелось его отпускать, а во-вторых, очень хотелось знать, кто ему звонит. – Представляешь, объявился наш сыщик, – сообщил он мне после того, как вернулся из душа, обмотавшись полотенцем. – Сыщик Юра? – переспросила я, досадуя, что проза жизни вторгается в наше утро, делая его совсем неромантичным. – По секрету сообщил, что ему тоже кто-то угрожал. Вчера два типа остановили его вечером у подъезда и аккуратно объяснили, чтобы он забыл это дело. Интересовались, кому он докладывал о проделанный работе. Юра говорит, про нас он умолчал. – Не дурак, отболтался. Да и не били же его, в самом деле. В его работе всегда есть риск, как ни крути. – Да, вроде никакого криминала, но Юра очень напуган. Так что еще раз предупредил, чтобы мы на него нигде не ссылались и документы по возможности уничтожили. – Значит, все серьезнее, чем мы думали. Толик точно не стал бы посылать никого к Юре, он и так знал, что и кому тот рассказывал. Тут в голову мне пришла одна мыслишка: – А ты не думаешь, что твои, как ты выражаешься, серьезные люди, могут действовать в обход тебя? Извини, я не знаю вашей иерархии, но вдруг ты там фигура не то чтобы сильно значимая? Ляпнув это, я тут же пожалела. Не стоило задевать самолюбие Макса. Он не из тех, кто прощает унижения. Хоть и корчит из себя беззаботного раздолбая. – Тебе не стоит забивать этим голову. Я все решу. – И куда ты собрался? – Не хочется тебя оставлять, но, думаю, надо прокатиться к Толику, – почесал Макс пробивающуюся щетину на лице. Почему-то я подумала, что она делала его похожим на иностранца. – Поеду один. – Это из-за того, что я сказала? – спросила я, уже ненавидя себя за это. – Просто считаю, что со мной он будет откровеннее. – Думаешь, и ему угрожали, призывая молчать и не лезть в это дело?