– Тогда можно было с уверенностью сказать, что он чист, – кивнул Макс. – И еще мне нужно попасть на прием к одному важному типу из вашей администрации, а туда с красивыми девушками не пускают. Так что все равно придется шевелиться и покинуть тебя, хоть и ненадолго. Заметив, что он не сердится, я выдохнула с облегчением. И подумала, что побыть одной тоже неплохо: приведу себя в порядок. За эти дни я совсем выпала из жизни и забыла, когда последний раз делала укладку, а не завязывала волосы наспех в конский хвост. – Валяй. Тогда я позвоню гинекологу, к которому ходила Жанна. А потом попытаюсь связаться со Стасом. Не знаю, захочет ли он со мной разговаривать, последнее время мы не очень понимаем друг друга. – Давай съездим к Стасу потом. Оставайся дома, пожалуйста. Я быстро. И будь осторожна, если что, сразу звони. А лучше вообще никого не впускай. На какой-то момент я подумала, что он ревнует и не хочет, чтобы я встречалась с бывшим. Но лицо Макса было озабоченным, и на упрямого ревнивца он походил мало. Значит, тут что-то другое. Возможно, волнуется за меня и не хочет, чтобы я болталась по улицам, когда вокруг такое. В любом случае, забота была приятна. Значит, ему не все равно. Если честно, я не совсем понимала, как вести себя с Максом после событий минувшей ночи. За завтраком в его взгляде, несмотря на улыбку, сквозила озабоченность, и я не была уверена, к чему ее отнести. Я тоже то улыбалась, то отводила глаза, прикрываясь дежурными фразами: «Передай хлеб, пожалуйста» и «С сахаром или без?». Кто мы теперь друг другу? Думаю, ему было бы проще сделать вид, что ничего не было, потому что он тоже понимал: мир за пределами моей квартиры никуда не исчез. Снегопад закончился, стена исчезла, а проблемы – нет. И он далеко не тот парень, которого можно запросто привести на семейный ужин. – Хочешь, вечером сходим в ресторан? – предложил он, обуваясь в прихожей, а я некстати подумала, что эту же фразу он повторял уже много раз. Причем всегда разным девушкам. Или есть какая-то одна, самая важная? Кого-то же он называл любимой и хорошей тогда во сне? От этого неприятно защемило сердце, хотя я твердо решила, что в этот раз влюбляться не намерена. Закончим дело, а потом видно будет. Пока я блуждала в своих мыслях, Макс отправился в гараж за машиной (я даже не помнила, как он вчера ее туда загнал). Прикрыв дверь, заметила, что он оставил свой телефон на банкетке у входа. Соблазн был велик, и через секунду я уже держала его в руках. Пальцы мои дрожали. Сообщения были пусты. Только куча приветственных СМС, которые обычно присылает сотовый оператор при подключении. Выходит, он обзавелся новой симкой как раз накануне нашего знакомства? Вроде бы ничего странного, почему бы и нет. Но это отозвалось тревогой в душе. Мессенджеров было немного, везде требовалось совершить вход. И только старые добрые «Одноклассники» порадовали открывшейся сразу страницей. Но и там меня постигло разочарование. Среди кучи виртуальных открыток и смайликов висело только одно непрочитанное сообщение, и то от мамы. Это стало понятно потому, что она называла его в начале предложения «сынок». Красивая женщина, возраст которой было сложно сразу определить: очки и седина могли ввести в заблуждение. Я успела рассмотреть имя, и тут со стороны улицы послышались шаги. Макс стучал ботинками по крыльцу, отряхивая грязный снег. Стремительно заблокировав экран, я кинула телефон на банкетку и сделала вид, что ищу в шкафу зонтик. – Ты забыл… – Поцеловать тебя? – Он привлек меня к себе и чмокнул в макушку. – Зонтик, – высвободилась я из его объятий. Потому что поняла – еще минута, и он не уйдет, а останется. А мне к этому времени очень захотелось поговорить со Стасом. Что-то не клеилось, не давало покоя, и я надеялась, что беседа все прояснит. – Возьми, сегодня моросит. И телефон. Когда машина Макса скрылась за поворотом, я полезла в телефон и проверила все пропущенные. Брату и маме я решила перезвонить позже, а вот звонок от Паши Синичкина насторожил. Что этому типу опять понадобилось? Деньги я перевела, уверила его, что никому ничего не рассказывала. Неужели вспомнил что-то еще? Или деньги закончились, и он затеял очередную пакость? Я бы совсем не удивилась, начни он шантажировать Милану. Хотя даже такому идиоту, как он, должно хватить ума не связываться с дядей Вовой. Хотя бы по моим рассказам он должен помнить, что это далеко не простой человек. Я перезвонила, но ответить бывший не пожелал: я упорно слушала длинные гудки. Пожав плечами, набрала номер своего гинеколога. К счастью, мы были подругами: Оля училась на год старше и в те годы жила в соседнем доме. Мы не то чтобы часто виделись, но всегда могли запросто друг к другу обратиться. Она всегда любила по-доброму посплетничать, поэтому выйти на интересующую меня тему было несложно. Я завела что-то про маму Жанны, у которой не осталось даже внуков от младшей дочери. Чувствовала себя скверно, словно копаюсь в чужом горе, но спрашивать напрямую не могла. Пришлось бы многое объяснять, а Олька знала полгорода. И за какое время информация разойдется по всему вагону – догадаться несложно. – Думаю, теперь не страшно, если я расскажу, как есть, – вздохнула Олька, выслушав мои стенания. – Жанна была беременна… где-то пару месяцев назад. Она узнала и очень радовалась. Но у нее случился выкидыш буквально сразу. Такое часто бывает, срок был маленький, все само собой разрешилось… Но она расстроилась. – Правда? – Ага. Мне кажется, тогда она твердо решила завести ребенка. Принимала витамины, консультировалась. Я не лезла с вопросами, мы не настолько дружили. Но, наверное, у нее кто-то был? – Олька явно предвкушала новый виток интересной истории о похождениях Жанны, о которой потом можно рассказывать на работе за чашечкой ароматного кофе с конфетами. – Наверное. Она встречалась с мужчиной, – не стала я вдаваться в подробности. – Тогда ясно, – разочарованно вздохнула Олька. Но попытку разжиться информацией не оставила: – Последний месяц она ко мне часто ходила, хотела высчитать овуляцию. Ну, чтобы попытаться снова забеременеть. Я ее предупредила, что надо подождать, чтобы организм окреп… Я промычала что-то неопределенное, внутренне понимая: приятельница меня убить готова. Никаких тебе пикантных историй. И тут она сделала ход конем: – А знаешь, меня уже про это спрашивали. – Следователь? – не поняла я. – Кто его знает. И самое интересное, что спрашивали-то до того, как Жанна погибла… – В голосе Ольки чувствовалось ликование. Дескать, вот я тебя как уделала. Ты мне – ничего, а я тебе – целый детектив. – И кто это был? – не поняла я, но уже чувствовала: наклевывается что-то важное. Олька чуть помолчала, как бы пытаясь отомстить мне за нежелание секретничать. Потом все-таки не выдержала. Она была незлобливая. – Ну, позвонил мужчина, Михаил вроде. Сказал, что из органов. Ну, тех, про которые говорить нельзя. – Органы малого таза? – Дурища! – прыснула Олька. – Все шутишь. Если честно, я не особо вдавалась. Раз нельзя – так нельзя. Мы люди служивые, понимаем. Интересовался, чем Жанна болела, про здоровье узнавал. – И тебя не удивило, зачем ему такая информация? – Удивило, конечно. Он намекнул, что Жанна на работу куда-то устраивается внештатным переводчиком. Вроде как в эти же органы. Я же знаю, им переводчики всегда нужны, у меня сестра двоюродная, так у нее муж… – Оль, не отвлекайся. – А, ну да. Вот они данные и собирают. Ей говорить об этом нельзя. Я рассказала вкратце. Особых тайн тут нет, как считаешь? Мне мужик так и сказал: вы про беременность, если что, не скрывайте, потому что работа серьезная. И потом возникнут сложности. А я объяснила, что беременности нет, есть одно желание. И пока оно осуществится… Обожди минутку… – Тут Олька прервалась: видимо, в кабинет зашла посетительница. – Женщина, вы не видите, я занята? Что значит спешите? А я, по-вашему, лежу и виноград тут ем? Я воспользовалась заминкой и быстро отключилась, наспех попрощавшись. Олька недовольно пробормотала в ответ «пока». Раскрыв блокнот, я стала делать пометки. Так мне всегда легче думалось. Итак, Жанна хотела ребенка. Вот так новости! Хотя почему, собственно, меня это удивляет? Ей было 27 лет, возраст вполне подходящий. Только логичнее сначала выйти замуж. А что, если она надеялась выйти замуж благодаря ребенку? Толик и так готов был на ней жениться. Однако, возможно, что-то недоговаривает. А если она надеялась при помощи ребенка женить на себе Стаса или моего брата? Но не стали бы они ее за это убивать, или я чего-то недопонимаю? И кому вдруг понадобилось собирать данные про Жанкины походы к гинекологу? Хотя тут более-менее ясно: Анатолий подключил сыщика, а тот решил разжиться информацией, выдав себя за работника секретной службы. Надо будет еще раз позвонить этому Юре. Нет ли у него альтер-эго по имени Михаил? А вдруг Милана врет? В состоянии аффекта утопила Жанну, а потом придумала, что в квартире после нее был Стас… Потому и не рассказала об этом ни мне, ни дяде Вове. Но хрупкая Милана вряд ли смогла бы удержать под водой рослую Жанку. Та явно была сильнее, хотя и выпила в ту ночь. Впрочем, Милка тоже выпила. Синичкин так красочно передал, как она шаталась, что я как будто своими глазами увидела эту картину. Но бабка снизу утверждала, что слышала женские голоса, а потом мужской. Значит, Стас все-таки был? А кто тогда прыгал с балкона? И было ли это на самом деле? Может, Синичкин еще что-то или кого-то видел? Вспомнив Синичкина, я еще раз набрала его номер. По-прежнему тишина. И только сейчас я увидела, что он присылал мне сообщение. Тогда же, когда звонил первый раз. Оно затерялось среди многочисленных «Вам звонил абонент…». В тексте было название улицы и номер дома с квартирой. К адресу добавлено скупое: «Срочно приезжай, нужно поговорить». – Все чудесатее и чудесатее, – пробормотала я, но все-таки решила ехать. Закрыв квартиру, я направилась к своей машине. Мысль позвонить Максу как возникла, так и покинула мою голову. Вряд ли Синичкин захочет говорить при посторонних, если в прошлый раз так волновался. К тому же я обещала ему, что о нашем разговоре никто не знает. А тут приеду с Максом. Не буду лукавить, меня не покидала и страшная мысль: а что, если он видел что-то такое, чего лучше не знать посторонним? То, за что я заплачу деньги, лишь бы Синичкин убрался и навсегда забыл и тот вечер, и этот город. Макс прав, чем я тогда лучше Милки? Стала бы я защищать тех, кто мне дорог, наплевав на высшую справедливость? Брата или Стаса? Узнай я, что кто-то из них утопил Жанну в ванне, что бы я делала? Этот вопрос свербел под кожей, не давая забыться, и избавиться от него мне не помог даже горячий душ. Глава 14. Мраморная ваза Адрес был мне не знаком: видимо, улица Каштановая располагалась в новом микрорайоне. Пришлось обратиться за помощью к навигатору. И все равно я припарковала машину за пару дворов, не найдя проезда. А потом искала нужный дом, топая пешком. Синичкин, как выяснилось позднее, за неделю до обозначенных событий приобрел квартиру в новостройке с прекрасным видом на лесок. Стоили они здесь немало, что удивило. Но тогда я думала, что жилье съемное, оттого без задней мысли давила на кнопку звонка и ждала, но открывать никто не торопился. Я нажала на ручку, и дверь подала вперед. Промелькнула мысль, что так обычно все происходит в дрянных боевиках: хозяин уже мертв, но сыщик, который идет следу, находит призывно открытую дверь. Хотя в данном случае все объяснялось банально: до меня дошло, что трели звонка не было слышно. Наверное, он еще не работал. Или электричество на площадке отключили из-за ремонтных работ: где-то сбоку удручающе завывала дрель. Синичкин наверняка не закрывал дверь, чтобы не пропустить мой приход. Я успела увидеть бежевый ламинат в прихожей и кусочек залитой солнцем комнаты без ремонта. Очевидно, квартиру сдали недавно. Все это вихрем пронеслось в голове, но руку я машинально одернула. Входить в чужой дом без приглашения все-таки было неловко. Хотя меня вроде как приглашали. – Сам написал, что срочно, – проворчала я, все-таки ступая в квартиру, и тут мне на голову обрушился такой сильный удар, что я сразу же отключилась. На словах это звучит безобидно: ударили, отключилась… На деле же боль была неимоверной. И тем более сильной, потому что неожиданной. Первое, что я увидела, когда пришла в себя и попыталась сфокусировать взгляд, были обои в прихожей. Серые, матовые, явно дорогие. «Я у Синичкина в квартире», – вдруг озарило меня в попытке встать. Жалкая попытка сразу же дала понять: с координацией у меня сейчас явные проблемы. И тут я опознала склоненное совсем рядом ко мне лицо Макса, он был взволнован. Он осторожно и вроде бы молча помог подняться, предметы вокруг бешено вращались, и я привалилась к его плечу. – Тина, ты как? Смотри, сколько пальцев ты видишь? – Один, средний. – Точно. – Ты идиот? – Ну все, жить будешь. Слава Богу! Отсюда надо сматываться. Там, в кухне, труп твоего бывшего. – Паши? – зачем-то переспросила я. – А ты к кому пришла? – ответил он вопросом на вопрос, было заметно, что нервничает не меньше моего. – Как ты тут оказался, спрашивать бессмысленно? – хихикнула я, силясь не шататься. – Извини, но после тех придурков в парке я установил в твоей машине маячок. На всякий случай. – Ты следил за мной? – Я попыталась возмутиться, но вышло какое-то жалкое блеяние. – Как видишь, не зря. Когда вышел от Толика, звонил много раз, а ты не отвечала. Я сразу проверил твое местонахождение. Приехал сюда, увидел твою тачку. Открыть ее – пара минут. В навигаторе был забит адрес. Нашел дом и побежал по этажам. Хорошо, что тут один подъезд. Прикладывал ухо к дверям и слушал, где звонит. Это я к тому, что времени на твои поиски я потратил прилично, так что логичнее быстрее унести ноги. К этому времени я немного пришла в себя. По крайней мере, уже могла придать телу вертикальное положение. Шатаясь, все же дошла до кухни, несмотря на предостережения Макса, и сначала увидела только стол с открытым ноутбуком. Возле стола валялась черная ваза, по виду мраморная. Тут взгляд мой упал на тело Синичкина. И я невольно отшатнулась. Он лежал неподалеку от новенькой плиты, лицом вниз, возле головы расплылось пятно крови. Странно, но первой мыслью было, что это малиновое варенье, а Синичкин просто решил всех разыграть. Потом подкатила тошнота, и я закрыла глаза. Меня мотнуло в сторону, пришлось опереться на руку Макса, который хмуро разглядывал тело моего несостоявшегося мужа. Конечно, он был редкой сволочью, но желать ему смерти мне бы и в голову не пришло. А уж тем более оказаться рядом с ним в такой момент…Все-таки я не успела поклясться быть с ним и в горе, и в радости. – Тина, уходим, – настойчиво повторил Макс, а я потрогала свой затылок. Он жутко болел. Удар по голове давал о себе знать: на ощупь на затылке была здоровущая шишка. Спорить с Максом сил не было, и я согласилась покинуть квартиру. Он весьма бесцеремонно меня подхватил и потащил к лифту, предварительно прикрыв дверь квартиры. Покинув подъезд, мы юркнули за дом с другой стороны, сразу же выйдя к проезжей части. Перешли дорогу и до моей машины добирались окружным путем. – Ты вызвал полицию? – спросила я уже в машине, успев вкратце пересказать ему, по какой нужде оказалась в этих краях. – Думаю, нам ни к чему привлекать к себе внимание. Приоткрытая дверь насторожит соседей, и о трупе очень скоро узнают. Дом новый, жильцов пока немного. Будем надеяться, тебя здесь никто не видел. А главное – не запомнил. Я протер все ручки и удалил его сообщение тебе. И ты сделай то же самое. Даже если его звонки насторожат кого-то, тверди, что тебе он наяривал по большой любви, зазывая в гости. А ты его игнорировала. Хорошо, что машина твоя стояла вдали от дома. Там как раз рядом парк, чуть что, я подтвержу, что мы гуляли вместе. – Зачем мне скрывать свой визит? К тому же меня кто-то по голове стукнул.