Мы лежали в кровати и смотрели в окно на проплывающие облака на голубом небе. Было удивительно тихо. Окна Тео выходили во двор, поэтому мы не слышали криков рыбаков, которые с утра выгружают рыбу и постоянно ругаются. Уго не пришел ночевать, видимо, хозяйка Таверны поняла, что нам нужно побыть вместе, и положила его спать в другом месте. — Любимая, пора вставать. Мы уже и так с тобой тут задержались. — Я люблю тебя и мне страшно теперь тебя потерять еще раз. Он наклонился, посмотрел на меня, поцеловал в нос и погладил живот: — Я не собираюсь от тебя сбежать. Тем более, от своего ребенка. И ты обещай, что чтобы с тобой не случилось, ты сначала поговоришь со мной, а потом уже вместе подумаем, что с этим делать. Хорошо? Я покивала головой. Эту ночь мы практически не спали, так как я рассказала все то, что было со мной там, когда я потеряла память и не помнила никого. Тео был в ужасе от всего того, что произошло. После моего рассказа муж понял, почему он не мог меня найти и где меня прятали, а когда он услышал, что все это сделал Игорь, то вскочил с кровати и готов был убить его немедленно. Еле успокоила мужчину, когда тот, сжимая кулаки, кружил нервно по комнате. — Если бы я знал, что это он виновник всех моих бед, никогда бы не помог ему с Алеттой. Это он купил наше кафе. Сказал, что для нее. И ни слова не сказал где ты. Ведь он каждый день к нам приходил и пил чай. — Как? Ты продал ему то, что мы создали с тобой вместе? Он присел на кровать, посмотрел мне в глаза. В них было столько грусти: — Да, любимая, мне нужны были деньги, чтобы догнать тебя. Килиан сказал, что вы направились в порт и я не знаю, сколько бы мне понадобилось чтобы в конце концов тебя догнать. Я сильно поздно выехал и боялся, что в любой момент ты уплывешь и придётся нанимать корабль. Мне стало очень жалко то помещение, что мы потеряли. Мне оно очень нравилось, и я мечтала там сделать кафе на улице. Я сильно сокрушалась, но делать было нечего. Уже его не вернуть. Теперь нам нужно было решать, где мы будем жить дальше и что делать. Тео не хотел ехать к подруге пиратки, потому что боялся, что я могу потерять ребенка в дороге, ведь у меня уже был довольно большой срок. Он просил меня подумать об этом. — Но что мы будем с тобой тут делать? Назад возвращаться не имеет уже смысла, у нас с тобой больше нет кафе, а собрать деньги на покупку нового помещения, очень сложно и никто не знает, получится ли это. — Ирма, я поговорил с Жераром, он рад продать мне свою пекарню. У меня как раз на нее хватит того, что осталось. — А старик? Где будет жить он? — Я не собираюсь его выгонять. Мы будем платить Матильде и жить пока тут, а он будет нам помогать, ведь скоро у тебя будет ребенок. Он всех знает тут и у него прекрасно получается стоять за прилавком. Слышала бы ты как он расхваливает твои булочки, их поэтому и скупают очень быстро. Правда, он считает, что их готовит его дочь. — Да, очень жалко Жерара. Любимый, а можно, я буду помогать тут в таверне? Я уже здесь привыкла, и хозяйка разрешила мне все переделать так, чтобы мне было удобно. Тео улыбнулся, обнял меня и поцеловал в макушку: — Конечно, девочка моя. Мы болтали и целовались всю ночь, как молодожены. Я так сильно соскучилась по нему, что боялась закрыть глаза и не увидеть его утром. Мысль о поездке с Энн на корабле все больше мне казалась несбыточной, потому что я уже в своих мыслях поселилась тут. Подруга, конечно, расстроиться, но я боялась потерять свое счастье и то чудо, которое носила под сердцем. Тео посмотрел на улицу и обернулся ко мне, я лежала на подушке, разглядывала его и мое сердце пело от счастья. Тут меня толкнул ребёнок в живот: — Ой, тихо, малыш. Тео с испугом посмотрел на меня: — Что случилось? — Иди скорее ко мне. Дай руку, сейчас ты узнаешь, как он бьет маму ногой. Любимый встал на колени и приложил ладонь к животу. На лице его было непонятное выражение. Он то улыбался, то смотрел с испугом. Очнулись мы, когда постучали к нам в дверь. Матильда осторожно открыла дверь и заглянула к нам: — Вы со вчерашнего дня не выходили. У вас все в порядке? Мы улыбнулись и кивнули ей. Как нам не жаль было выбираться из своей берлоги, мы спустились. Дети уже сидели за столом и уминали кашу. Одна только Сесилия отводила глаза и старалась со мной не встречаться взглядом. Я прекрасно ее понимала, но ничего сделать не могла. Пиратка стояла у окна на своем месте, она посмотрела на нас и покивала мне одобряюще. Тео предложил помочь с тестом и отнести готовую выпечку к пекарю. Я радовалась каждой минутке рядом со своим мужем. Мне нравилось, что он рядом и заботится обо мне. Посадил в кресло, когда у меня затекла спина. Дочь Бернара удивлялась его заботе и молча вместе с ним сделала всю выпечку. Ловко добавила начинку, защипнула, а муж разместил подносы в печь. Я сварила кофе подруге и налила его в чашку. Энн сняла свой боевой костюм, видимо, она не рассчитывала, что капитан придет за ней сегодня. Это меня сильно расстроило. Я видела, что взгляд ее потух и она разочаровалась. Не хотелось делать ей еще хуже, поэтому пока не стала ей говорить, что ночью мы решили с Тео остаться здесь. Мы планировали договориться сегодня с хозяином пекарни о дальнейшей ее перепродаже. Несколько раз я видела, как Матильда смотрит на нас украдкой и улыбается. Мне было приятно, что она за нас радуется. Она полностью отказалась от алкоголя и даже похорошела. Гости ей не раз предлагали к ним присоединиться, но под ее строгим взглядом сразу понимали, что они это зря сделали. Я надеялась, что все рано или поздно обретут счастье. Сняла с полки корзину и аккуратно сложила всю свою выпечку, для Жерара, накрыла салфеткой, взяла мужа под руку и мы направились к выходу. Мне было так спокойно, что он со мной. Внутри пели птицы от счастья. 45 глава Море светилось темно-синим цветом. Такой красивый цвет я видела впервые, может это от того, что сквозь призму своего счастья человек видит мир по-другому. Мне нравился этот яркий солнечный день, волны, чайки, пристань, барашки на воде. Даже крикливые моряки мне казались милыми. Я держала своего мужчину под руку и чувствовала себя спокойно и радостно. Мы подошли к пекарне. Аромат наполнял улицу. Я втянула в себя запах свежего хлеба. Мы открыли дверь, звякнул колокольчик и к нам навстречу вышел хозяин пекарни. Он улыбался и смотрел на нас добрыми глазами. — Доброе утро. Теперь я вижу, что ты пришла с мужем. Жерар все-таки был очень интересным человеком и очень хорошо разбирался в людях. Ему одного взгляда хватало понять, кто перед ним стоит, а уж если заговорит, то собеседник сам все про себя расскажет. Таким нужно работать в разведке, чтобы выведать все секреты человека. Бабульки его обожали, потому что он искренне и с интересом слушал все, что они ему расскажут. Причём он одинаково мог слушать и про болезнь любимой курицы и про отвратительных соседей и чаек, которые воруют сушеные фрукты. Я всегда поражалась этой его способности. Хоть я ничего про себя и не рассказала, но его прищуренный взгляд и тонкая улыбка говорила о том, что он уже все знает и так. Тео тут же надел фартук и принялся за свою работу. Старик не стал сегодня дожидаться своего помощника и рано утром все сделал сам, поэтому муж готовил вторую порцию выпечки. Я поставила по привычке чайник поближе к огню и разложила выпечку в корзину на прилавок. — Детка, ты сегодня очень красивая. Тебе идет быть замужем. Ты вся светишься, как солнце, хоть глаза зажмуривай. — Вы очень проницательны, господин Жерар. — Тео хороший человек, я это сразу увидел, когда Матильда его привела ко мне. Он больше тебе подходит, чем тот молодой человек, с которым ты приходила. Ты любишь свободу, в нашем мире это может тебе дать только твой муж. Я улыбнулась ему, поставила чашку с чаем и положила слойку на тарелку. — Мы хотели поговорить с вами. Утром мы приняли решение остаться в этом городе и хотим купить вашу пекарню. — Да, Тео об этом говорил, я рад, что она достанется хорошим людям. Мое сердце наполнится радостью, зная, что она не останется без присмотра, а продолжит работать. Я сжала руку старика: — Я так рада, что вы согласились. Надеюсь, вы не против остаться тут с нами и помогать все продавать. Лучше вас нас все равно никого не найти. Он засиял: — Буду рад, если вы мне разрешите тут остаться, потому что дома переехать, я так и не нашел и буду скучать без дела. Вы же знаете, чем дольше старик нужен, тем легче ему жить. На моем сердце было так хорошо, что казалось, наконец-то все налаживается. Обсудили с Жераром оформление документов, к кому обратиться по этому вопросу, ведь мы тут никого не знали. Он предложил на те деньги, что получит от нас, сделать ремонт и сложить еще одну печь на небольшом дворике под навесом, потому что летом в пекарне было очень жарко. А часть средств он хотел пожертвовать в монастырь для сирот, где воспитывались малыши, оставшиеся без родителей. Я не знала о таком монастыре и хотелось тоже что-то сделать для детей. Мы решили часть выпечки со сгущенкой раз в неделю отвозить сиротам, чтобы их порадовать. — Моя дочь поступила бы так же, как ты. Детка, ты очень добрая. Когда она вернется, я вас познакомлю. Ты ей понравишься. Очень жалко было старика. Его горе вызывало слезы, но я боялась их показать ему. Жерар послал одного из мальчишек, кого он подкармливал за человеком, который занимается документами. Через час этот человек пришел в пекарню. Это был худой мужчина, хмурым взглядом он посмотрел на нас с Тео. Его вопросы, кто мы, откуда, что собираемся тут делать, вызывали у меня недоумение. Я чувствовала себя, как на допросе. В итоге, когда мы все обсудили, он сказал, что подготовит все документы через неделю. При нем мы передадим деньги старику, чтобы его не обмануть. После его ухода хотелось помыться с мылом. Тео занялся своими делами, а я направилась обратно в таверну. Я шла по пирсу, разглядывая людей, которые здесь жили и работали. Смотрела, как спорят торговки и как беспризорные мальчишки высматривают, что можно стащить. Моряки с громкими криками разгружали корабли. На телеге грузили ящики, амфоры и бочки. Тут я увидела бывшего боцмана. Он стоял у края и смотрел на море. Я бы его не узнала, если бы он не повернулся и не посмотрел в мою сторону. Я остановилась и замерла. Страх подкатил к горлу. Лицо его выглядело глуповатым, простым. Исчез звериный оскал и ухмылка. Мне показалось это странным. Он отвернулся, открыл рот и уставился на воду. — Не бойтесь его, госпожа Ирма. Я вздрогнула оттого, что кто-то со мной разговаривает. Обернулась, за спиной стоял Грек. — Грек, мой мальчик, как я давно тебя не видела. Ты меня испугал. Давно тебя не видела, ты перестал к нам заходить. Я обняла мальчишку, который мне казалось, что стал еще выше. — Вы же знаете, что я теперь работаю у капитана Бернара. Мы с корабля и не выходим. Скоро погрузка и отправление в плаванье. — Сегодня тебя отпустили? — Нет, я привез капитана сюда. Он кивнул в сторону широкой спины Бернара, который стоял недалеко и смотрел на нашу таверну. — Все понятно. А что случилось с бывшим боцманом? — Он потерял рассудок. Никого не узнает. Вот так ходит по пирсу и смотри на воду. Капитан хочет отвезти его в монастырь на помощь монахам. Говорит, что это он виноват, что боцман сошел с ума. Боится, что тот утопнет в море с горя. — Хорошо, может оно и лучше, если его туда увезут. — Так что можете его не бояться. Мы посмотрели в сторону капитана, который стоял без движения. — А нового боцмана нашли? Грек покачал головой: