– А телефон, телефон, номер его, есть? – Да, есть-то он, есть, только нельзя ему звонить, некогда ему – большой человек. – Как же вы общаетесь с этим большим человеком, если ему звонить нельзя? – А и не общаюсь. Года три назад, может и больше, не упомню уже, человек от него приезжал, денег сколько-то дал, спросил, не надо ли чего. А мне… зачем мне деньги? Пензия есть, на молоко и хлеб хватает. – Всё-таки давайте номер, позвоню. – Нет-нет, милок, не нужно его беспокоить. Привыкла я уже одна, так и помру. А хочешь, я тебе квартиру отпишу? Мне она уже без надобности. – Мне тоже. Отпишете, а тот большой человек не ровен час объявится, меня обвинит в мошенничестве или в чём ещё. Оставим эту тему. Давайте думать, что дальше делать. – И то верно. Да чего думать-то, так всё понятно. Сейчас Матвеевна придёт, соседка… ей, как и мне – девятый десяток, вместе всё и придумаем. Обычно мы и ходим вдвоём, только приболела она сегодня, а я и до магазина не дошла, чего нужно не купила. – Это не беда. Сейчас мигом сбегаю. Чего надо то? Говорите – запишу. Может пока чай поставить, чтобы голову освежить? – Не, чай мне нельзя, сердце не велит. Я воды… или компотик. Помог я ей переодеться в домашнее, обработал ушиб, сбегал в магазин, дождался Матвеевну и уехал с тяжёлым грузом на душе. Вот оно, настоящее-то одиночество. При живых детях, при множестве внуков. А я-то разнюнился: слёзы, сопли, душа болит, сердце мается… Тьфу! Такое одиночество, если сравнить – счастье немереное. Тут же Лизку вспомнил. Не то, чтобы плохое или хорошее, просто примерил ситуацию на её неприкаянную душу. Как по ней будущий жребий прописан. По всем меркам подходит – нагуляется всласть, а тогда… разве что дети чересчур сердобольными окажутся. Но это вряд ли: обидела она их, бросила, словно нечто ненужное, отжившее и носа не кажет. Как дети ту упавшую бабушку. Лизке ещё страдать и страдать, если вовремя не одумается. Да куда там… Свобода, которая дороже семьи и важнее будущего. А я думаю, она от себя убежала, заодно от ответственности. Некоторые до старости не взрослеют. Это судьба. Рукотворная. Что посеешь, то и пожнёшь. Женюсь, какие могут быть игрушки Приснится или на наяву – неважно… просто всюду рядом… падёт слеза росой в траву… сверкнёт на солнце хрупким взглядом… прошепчет имя на лету и стайкой птичьей вверх взовьётся любовь, хранящая мечту, любовь, что плачет и смеётся… Любовь Глазунова-Моисеева Венька Суровцев, мужчина двадцати шести лет, жил с родителями. Где же ещё, если всё шло наперекосяк: в институт после школы на бюджетное отделение не поступил, баллов не хватило, денег на платную учёбу нет. Пришлось идти в колледж. Выучился, как большинство юношей его возраста, на менеджера. Не успел найти работу – загремел в армию. Отслужил на дальней заставе на берегу Баренцева моря. До ближайшего населённого пункта только на вертолёте лететь. Жили маленьким коллективом, как медведи, при полном отсутствии следов цивилизации. Пока служил, утратил квалификацию. На работу без практики никто брать не захотел. Мало того, все знакомые девчонки и друзья успели пережениться. Пошёл работать сантехником в жилищное управление. Зарплата мизерная, условия труда ужасные – старый жилой фонд, коммуникации изношены, сантехники, как один, пьют горькую беспробудно. Скука смертная, тоска. На его заработок не разгуляешься. Дискотек теперь нет, на ночной клуб средств не хватает. Одиночество гложет. Раньше хоть с ребятами можно было общаться. Теперь и этот канал закрыт: жёны, как наседки, следят, чтобы благоверные хвостом не вильнули. Пару лет как свадьбу справили, а уже по горло в семейных проблемах погрязли. Странная у них любовь. Молодые, а глаза почти у всех унылые, пустые, словно прокатились по их судьбам чем-то тяжёлым. Тем не менее, Венька день и ночь мечтал о любви. Возраст видно такой. Сам не попробуешь – не поймёшь. Однако на горизонте событий ни одной подходящей кандидатуры не было. Одно радовало – безлимитный интернет. Родители на радостях подарили современный компьютер, когда из армии пришёл. Думали, что это поможет работу найти. Время шло, надежды обрести подружку таяли. Совсем загрустил парень. Решил как-то на сайт знакомств зарегистрироваться. Сомнения в правильности поступка были, конечно, но любопытство и искра надежды оказались сильнее здравого смысла. Как ни странно, на сайте висела тьма анкет молодых, симпатичных, тоскующих по сильному плечу и романтическим отношениям девчонок. У Веньки даже глаза разбежались. Понять не мог, откуда такие россыпи бриллиантов, если все девчонки давно замужем? Вот эта, например, Вика. Косички, веснушки, ямочки на щеках, улыбка во всё лицо, горящие энтузиазмом глаза, фигурка ладная. И анкета складная. Или Тоня. Тоже ничего. Правда, серьёзная больно. Зато у неё квартира своя. Странно, откуда у девчонки в такие годы своё жильё? Анкет много. Выбрать почти невозможно. Вон, оказывается, сколько на свете бесхозных невест. Чудеса. Вывесил свою анкету, отметился на страницах приглянувшихся девчонок, но решил не торопиться с выбором. В таком важном вопросе нельзя ошибиться. От школьного друга, которому как-то невзначай душу открыл, Венька получил совет набивать себе цену. – Девчонки, – поучал он, – товар скоропортящийся, одноразовый, а мужчина всегда в цене. У нас, брат, нет срока годности, пока моторчик работает. Главное, не прогадать. Бабы – народ ушлый, знают, как и чем нашего брата на крючок подцепить. И не спеши. Сначала попробуй со всех сторон, вдруг не понравится. Если что, обращайся, я этот контингент до последней волосинки между ног изучил, всегда присоветую, как уломать, чем подкупить. Веньке тот разговор не понравился. Цинично. На любовь такие отношения совсем непохожи. Однако призадумался: может и есть в его речи доля истины. Недаром все друзья с такими кислыми физиономиями ходят. Видно не очень сладко им со своими подружками жить. Опять же девчонки, которые на сайте гуляют, что в их жизни не так, отчего ищут свою долю в виртуальном пространстве и никак не находят? Неужели у всех этих симпатичных девочек настолько трудная судьба, что надеяться, кроме как на заезжего принца не на что? Сомнения сомнениями, а Вика с веснушками почти сразу откликнулась. Завязалась переписка, но какая-то, не живая, что ли. Не знал Венька, что и как спрашивать. Встретиться бы, в глаза друг другу посмотреть, словом обмолвиться. Твоё, или нет, через бездушные буковки не определить. Вика словно услышала – предложила в ближайший выходной встретиться, в парке погулять. Хотеть-то Венька хотел, даже очень, но когда получил предложение, опешил, запаниковал. Страшно стало идти на реальное свидание. Он ведь знакомиться не умеет, целоваться, несмотря на возраст, тем более. Не пришлось освоить эту науку.