Персонажи его повествований женились и разводились, рождались и умирали, получали должности, брали у него в долг, дарили ему дорогие автомобили, подгоняли миллионные контракты. Однако в его жизни и судьбе Настеньки ничего не менялось к лучшему. Родители девочки давно плюнули на его фантазии, но Настенька не прекращала верить мужу. Между делом, с детьми на руках и заботами о муже, девочка закончила один институт, затем второй, получила привлекательную финансовую должность с приличным заработком. Ева пошла в школу, Стелла подрастала. Настя привыкла к трудностям, переносила их стоически. Ей во всём помогали мама и папа. Васенька всё так же пил пиво с креветками. Он давно уже стал чемоданом без ручки, который нести тяжело, а выбросить жалко. Как ни странно, Настенька его любит. Даже такого. Но всему рано или поздно приходит конец. Даже металл и тот со временем устаёт. В один из дней Настенька собрала вещи мужа в чемодан, подвела Васеньку к двери, поцеловала в губы, очень чувственно, – прости, любимый, я от тебя устала и поняла: наша свадьба – единственная, самая удачная сделка в твоей никчёмной жизни. Увы, на сегодняшний день ты полный банкрот. На развод я уже подала, адвоката оплатила. Как же права была тётя Любочка, когда пыталась раскрыть мне глаза. Чтобы понять это, мне понадобились почти девять лет. Прощай, любимый. Надеюсь, ты справишься. Задремавшая интуиция Моя ль вина, что лжёт любой расчёт, что там, где составные страсть и нежность – фатальна минимальная погрешность и звук – лавины за собой влечет; Ксения Хохлова В голове у Людмилы неожиданно появились неприятные вибрации. Некий непонятный шум, какой обычно возникает, если долго находишься в замкнутом пространстве, куда не доходят звуки. С ней такое случилось однажды, когда одноклассник, Лёшка Шумилин, пригласил её исследовать обнаруженную им случайно пещеру. Тогда они взяли с собой лишь фонарики с запасным комплектом батареек, минеральную воду в пластиковых бутылках, и тёплые куртки. В пещере было сыро, пахло застоявшейся затхлостью, тяжело было дышать. Друг, однако, был воодушевлён, всё время твердил о находках и кладах. Хорошо ещё, что он догадался привязать на входе конец большущего мотка капронового шнура. Лёшка шумел, дурачился, пытался выглядеть хладнокровным и мужественным исследователем. Было страшно, но Люда старалась не показывать леденящее душу состояние. В один из особенно напряжённых моментов юноша обхватил её сзади, принялся целовать в шею, чем сильно напугал. Людмила закричала, вывернулась из объятий, метнулась в сторону, что-то задела, отчего под потолком загрохотало. Посыпались камни. Лёшка орал, словно раненый зверь. Фонарик выпал из её рук. Всё померкло. Девочка слышала, как друг стонал и матерился. В той ловушке Люда просидела почти сутки, пока мальчишка полз к выходу с серьёзным увечьем. Её спасли. Вот когда было по-настоящему страшно. Въедливый белый шум высверливал мозг, действовал наподобие звука бормашины в кабинете стоматолога. Сейчас, когда они ехали с Костей из гостей, происходило нечто похожее. Её мутило от предчувствия беды и размеренного гудения, от которого, казалось, немедленно лопнут барабанные перепонки. Девушка не понимала, откуда в ней зародились эти панические ощущения. Они появились словно ниоткуда. Прекрасные отношения с Костей продолжались больше года. Он приходил к ней домой, встречал после работы почти каждый день. С ним было легко и весело. До сих пор у Люды не было сколько-нибудь продолжительных отношений. Все молодые люди, встретившиеся на её пути, были мелочно-расчётливы, избегали серьёзных отношений, сразу начинали охотиться за девственным призом. Костя был не только ласковым и нежным, долгое время юноша даже намёком не выказывал похотливых желаний. Наверно поэтому именно он и сорвал джекпот, получил возможность и право первой ночи. Спустя столько времени он не изменился: был так же ласков, заботился, трогательно ревновал, был неиссякаемо красноречив, часто шептал нежности, иногда непристойные, много и часто шутил, интересовался её жизнью, вникал в повседневные проблемы. Они никогда не разговаривали о будущем, но обещание долговременного благополучия витало в воздухе. Костя ни разу не пригласил её к себе в гости и сам не оставался до утра. Люда принимала это как должное. По его рассказам, он руководил большим коллективом, был востребованным специалистом. Сейчас они ехали от Костиных друзей. Это была смешанная компания его сверстников, молодых мужчин и женщин, многие из которых были семейными, но приходили в тот дом без супругов. В их отношениях не было эротической составляющей, одеты все были дорого, но просто, без вычурной манерности. Друзья пили лёгкие коктейли, беседовали, пели под гитару, читали стихи. Обычное дело. Тогда почему на душе скребут кошки, сознание испытывает тревожность, удивление, растерянность, почему так яростно атакует какофония мыслеформ, которые невозможно упорядочить? В этом коллективе Людмилу явно не приняли, хотя всеми силами пытались доказать искренний интерес: старательно улыбались, жали и целовали руку, задавали много вопросов, шутили. Она чувствовала, что что-то не так, ощущала неприятие: сверлящие взгляды в затылок, шепотки, слишком откровенные взгляды. Дискуссии и вопросы тоже были не совсем обычные. Друзей Кости интересовала её подробная биография, материальное положение, привычки, предпочтения. Довольно странный интерес к незнакомому человеку. Любимый был немного напряжён, задумчив. Машину он вёл внимательно, но молчал. Устал? Непонятное волнение не утихало, даже вызвало лёгкую дрожь во всём теле. – О чём задумалась, любимая, утомилась? Наверно зря я туда тебя привёл. Тяжело общаться с незнакомыми людьми. – Нет-нет, всё в порядке. У тебя замечательные друзья. – Да-да, ты им тоже понравилась. “Зачем он врёт”, – подумала Люда, – “ я там была откровенно лишней. Вежливость?” Женщина принялась лихорадочно, ещё не понимая зачем, день за днём прокручивать дневник их интимных отношений, старалась вспомнить диалоги, реплики. Она чувствовала дискомфорт, это было неприятно. – Костя, ты меня любишь, – неожиданно спросила она, сама не ожидая от себя подобного шага. – Ты же знаешь, как я к тебе отношусь, ты самое дорогое, что у меня есть. Мужчина ответил не сразу. Пауза была короткая, но Людмила обратила на это внимание. Её мозг лихорадочно работал, но решение подсказал не ум, а интуиция. Сердце женщины забилось быстрее и громче, дополняя свербящий тревожный гул в ушах. Ей стало так же страшно, как тогда, в пещере. – Как зовут твою жену, Костя, – неожиданный вопрос выплыл светящейся строкой на ментальном экране, словно ниоткуда. – Света… что, какую жену, ты о чём, любимая? – Останови машину. Не приходи… никогда больше не приходи.