– Не пожалеешь? – Откуда мне знать. Меня ещё никто не бросал. – Глупая. Я тебя реально люблю. – Зачем даешь повод сомневаться в этом? Разве нам плохо вдвоём… без этого? – Нам, нам… было! Да, мне сейчас реально плохо… я должен… потому, что… Лёшкино лицо приобрело незнакомую жёсткость. – Ты… ты правда готова расстаться, лишь бы сохранить никому не нужную невинность? Для кого! – Зачем ты так! Девушка заплакала. Лёшка обнял, нежно поцеловал в висок, начал утешать, – Зоечка, любимая… ты… ты же хочешь замуж? Подруга неуверенно пожала плечам. – Белая фата, кольца… ну-у! Чего тебе стоит! Все девчонки… – Все? Какие девчонки? – Я так, гипотетически. Рано или поздно нужно начинать. – Лёша, давай оставим этот разговор. Или ты предлагаешь создать семью? – Почему бы нет! – Давай обсудим. – Чего мы будем обсуждать, чего? Мы даже не близки. Говорю прямо: мне необходим секс. Дашь – останусь. Нет – адью. – Именно это ты называешь любовью? – И это тоже. Не будь наивной. Одного без другого не бывает. Короче, устал уговаривать. Сделаем так: сейчас я уйду, а ты не спеша подумаешь. Можно сколько угодно ломаться, корчить из себя невинность. Жду звонка. Надумаешь – приедешь. – Нет! – Что нет? – Не надумаю… и не приеду. Прощай. – Значит, такая любовь! Пожалеешь. Кому ты такая нужна, давно в зеркало на себя смотрела? Зойка закрыла за Лёшей дверь, прислонилась к ней спиной. Слёзы сначала капали, потом полились. Девушка сползла по холодному деревянному полотну, обхватила голову руками. Что-то отвратительное, липкое, гнусное, подкрадывалось к горлу, мешало дышать. – Как хорошо… как здорово, что он ушёл. Я ведь почти уступила, почти готова была поверить в его искренние чувства. Как же права была мама! Прекрасный вечер, который приснился Спрячемся вместе под старым пледом, Снимем всё лишнее, напускное, Жалко, что ты не родился летом, А я весною Сола Монова (Юлия Соломонова) Её, эту хрупкую пятидесятилетнюю женщину, звали Аделаида. Антон не называл её никак, просто жмурился и улыбался при встрече, испытывая ощущение эмоционального равновесия и эстетической гармонии от созерцания её грациозного движения, хотя повода для таких ощущений она, как бы, не давала. Аделаида жила одна, несколько лет назад развелась с мужем, ярым поклонником красивых и доступных женщин, любителем по-детски наивно пробовать на вкус всё, привлекающее визуальное, слуховое или обонятельное внимание. Несмотря на серьёзное разочарование в интимных отношениях, женщина была жизнерадостна, добродушна и общительна. Сослуживцы старательно пытались подбить к ней клинья, но тщетно, хотя маленькие знаки внимания она оказывала многим, в том числе и Антону. В его телефоне она значилась как Лада Коршун. Иногда Антону случалось подвозить её до цеха, где оба трудились. Женщина ехала из дома неудобным, нерегулярно следующим по маршруту транспортом, поэтому часто опаздывала. Тогда коллега звонила Антону, он ждал. Работала Лада на складе расходных материалов и инструментов, куда мужчина по работе заглядывал очень редко. Его служба не нуждалась, ни в материалах, ни в инструментах. Летом Антон срезал в своём саду букет цветов для неё. От жены этот факт не скрывал, считал, что дарить женщинам цветы, это обыкновенное уважение к коллеге по работе. Фактически так и было: они почти не общались, и уж точно ничего не обсуждали, разве что случалось решать производственные вопросы. Лада, приняв очередной букетик, вежливо целовала Антона в щёку, отчего у него мгновенно поднималось настроение. Мимолётные прикосновения будили давно забытые романтические чувства, которые Антон любил смаковать в одиночестве, в тиши отдельного от остальных рабочих мест кабинета. Он сам не понимал, почему эта милая, но совсем некрасивая женщина, пробуждает в нём тёплые волны неосознанных, но приятных эмоций. Антон был счастливо женат, супругу свою любил, несмотря на множество прожитых вместе лет, и ничего в своей жизни менять не собирался. Вот только… порой откуда-то выплывала непрошеная мысль, что неплохо было бы попробовать на вкус губы Аделаиды, слегка припухлые, как у юной девицы, очень необычной формы. Антон некоторое время прогонял по кругу это странное желание и с улыбкой с ним прощался. Он не был склонен к интимным шалостям. Не в его правилах крутить романы на стороне, тем более служебные. Разве что в виртуальной реальности, в которой он с удовольствием отдыхал от семейных и профессиональных проблем. И всё же… и всё же эта мысль появлялась вновь и вновь, иногда застревала надолго. Не сказать, что она его беспокоила, напротив, было приятно представлять прогулки с Аделаидой под ручку, интимные диалоги. Про поцелуи он тоже думал иногда, но представить вживую не мог. Странно, конечно, когда удачно женатый мужчина задумывается о неприличных действиях, тем более переживает по поводу того, что их невозможно осуществить. Впрочем, мало ли о чём он мечтал. Творческая натура Антона была склонна к созданию альтернативных сценариев и сюжетов событий, которых никогда не было, но которые можно проигрывать и проживать, чтобы определить для себя, насколько это могло бы быть интересно. Как правило, Антон ловко убеждал себя в том, что иллюзии равноценны реальности, если к ним относиться достаточно серьёзно. Он и профессиональные проблемы пропускал через жернова голографического восприятия. Любое новое дело мужчина начинал с составления списка вариантов, которые, закрыв глаза, превращал в цветной объёмный видеоряд. Ему нравилось грезить наяву. Свидания с Ладой он представлял себе многократно. Видел, как они долго играют в гляделки, крепко держась за руки, а потом идут куда-то далеко в размытую даль. Странно. Очень странно. Если бы отношениям было суждено развиваться, они должны были не удаляться, а идти навстречу. У женщины был удивительный разрез глаз и тёмно-серые зрачки с жёлтыми искрами. Со стороны взгляд казался нарисованным, кукольным, завораживал странным образом, проникал глубоко под черепную коробку. Удивительное ощущение, тем более учитывая возраст, в котором у большинства женщин глаза обесцвечиваются. У Лады, извините за тавтологию, была ладно скроенная фигурка и весьма энергичная походка. Со спины её легко можно было принять за девочку, тем более что одевалась женщина элегантно и туфельки носила на высоком каблучке. Сложно себе представить, что следуя за ней легко можно было заглядеться на её упругий рельефный зад. И это у пятидесятилетней старушки. Общее впечатление портил разве что орлиный нос, весьма соответствующий фамилии Коршун, глубокие морщинки в уголках рта и дряблая шея. Однако очаровательная улыбка, энергичная мимика и общая живость легко сглаживали эти незначительные недостатки. Нельзя сказать, что Антон увлёкся Ладой, она просто была ему симпатична и только. Однажды, поздравляя коллегу с очередным юбилеем, они стояли рядом. Круг был тесный. Лада невольно прижалась к Антону. По его телу пробежал странный разряд, заставившей обхватить её за плечо. Женщина метнула внимательный взгляд и положила на его грудь голову. Всего на несколько секунд. Этого оказалось достаточно, чтобы у Антона заперло дыхание и задрожали руки. Лада явно почувствовала неожиданную реакцию, поскольку сжала его ладонь и глубоко вдохнула. Собственно ничего не произошло, но появился повод для нового видеоряда.