Часть 3 из 53 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Почему?
— Потому что она умрет через тринадцать-семнадцать лет, согласно последним статистическим данным, и разобьет мое сердце на тринадцать-семнадцать кусочков.
— О, черт возьми.
— Я согласна любить чужих кошек и никогда не знать, когда они умрут.
Я слышу стук, вероятно, Рейке снова заваливается на кровать. — Ты знаешь, что у тебя за состояние? Оно называется…
— Не состояние, мы уже это прошли…
— …Избегающая привязанность. Ты патологически независима и не подпускаешь других близко из страха, что они в конце концов покинут тебя. Ты возвела вокруг себя забор и боишься всего, что напоминает эмоциональные… — Голос Рейке переходит в раздирающий челюсть зевок, и я чувствую волну привязанности к ней. Даже несмотря на то, что ее любимое занятие — вводить мои личностные характеристики в WebMD и диагностировать у меня воображаемые расстройства.
— Иди спать, Рейке. Я скоро тебе позвоню.
— Да, хорошо. — Еще один небольшой зевок. — Но я права, сучка. А ты не права.
— Конечно. Спокойной ночи, детка.
Я кладу трубку и провожу еще несколько минут, поглаживая Финнеаса. Когда он выскальзывает на свежий ветерок ранней весенней ночи, я начинаю собираться. Складывая свои узкие джинсы и разноцветные топы, я натыкаюсь на то, чего давно не видела: платье с желтыми точками в горошек на синем хлопке — таком же синем было свадебное платье доктора Кюри. Target (прим.: Американская компания, управляющая сетью магазинов розничной торговли, работающих под марками Target и SuperTarget.), весенняя коллекция, примерно пять миллионов лет назад. Двенадцать долларов, плюс-минус. Именно оно было на мне, когда Леви решил, что я — всего лишь разумная косточка, самое отвратительное из созданий природы.
Я пожимаю плечами и запихиваю его в чемодан.
Глава 2
— Кстати, от броненосцев можно заразиться проказой.
Я отрываю нос от иллюминатора самолета и смотрю на Росио, моего научного ассистента. — Правда?
— Да. Они заразились ею от людей тысячелетия назад, а теперь возвращают ее нам. — Она пожимает плечами. — Месть, холодные блюда и все такое.
Я внимательно изучаю ее красивое лицо в поисках намека на то, что она лжет. Ее большие темные глаза, сильно подведенные подводкой, непостижимы. Ее волосы настолько черные, что поглощают 99 процентов видимого света. Ее рот полон, изогнут вниз в типичной для нее пошлости.
Нет. Я ничего не поняла. — Это правда?
— Разве я когда-нибудь солгу тебе?
— На прошлой неделе ты клялась мне, что Стивен Кинг пишет спин-офф про Винни-Пуха. — И я поверила ей. Так же, как я верила в то, что Леди Гага — известная сатанистка, или в то, что ракетки для бадминтона делают из человеческих костей и кишок. Хаотичная готическая мизантропия и жуткий сарказм — это ее бренд, и мне лучше знать, чем воспринимать ее всерьез. Проблема в том, что время от времени она вбрасывает какую-нибудь безумно звучащую историю, которая при дальнейшей проверке (т. е. поиске в Google) оказывается правдой. Например, знаете ли вы, что фильм «Техасская резня бензопилой» был вдохновлен реальной историей? До Росио я не знала. И я спала значительно лучше.
— Значит, ты мне не веришь. — Она пожимает плечами, возвращаясь к своей книге по подготовке к поступлению в аспирантуру. — Иди погладь прокаженных броненосцев и умри.
Она такая чудачка. Я обожаю ее.
— Эй, ты уверена, что тебе будет хорошо вдали от Алекса в течение следующих нескольких месяцев? — Я чувствую себя немного виноватой за то, что забрала ее от ее парня. Когда мне было двадцать два, если бы кто-то попросил меня побыть в разлуке с Тимом несколько месяцев, я бы ушла в море. Но ретроспектива доказала, что я была полной идиоткой, и Росио, похоже, в восторге от этой возможности. Осенью она планирует подать документы на нейропрограмму в Джонс Хопкинс, и строчка NASA в ее резюме не помешает. Она даже обняла меня, когда я предложила ей поехать с нами — момент слабости, о котором, я уверена, она глубоко сожалеет.
— Хорошо? Ты шутишь? — Она смотрит на меня как на сумасшедшую. — Три месяца в Техасе, представляешь, сколько раз я увижу Ла Ллорону?
— Ла… что?
Она закатывает глаза и вставляет свои наушники в уши. — Ты действительно ничего не знаешь о знаменитых феминистских призраках.
Я сдерживаю улыбку и отворачиваюсь к окну. В 1905 году доктор Кюри решила вложить деньги, полученные за Нобелевскую премию, в найм своего первого научного ассистента. Интересно, работала ли она в итоге с мягко говоря страшной, поклоняющейся Ктулху девочкой-эмо? Я смотрю на облака, пока мне не надоедает, а потом достаю телефон из кармана и подключаюсь к бесплатному Wi-Fi в самолете. Я бросаю взгляд на Росио, чтобы убедиться, что она не обращает на меня внимания, и отворачиваю экран.
Я не очень скрытный человек, в основном из-за лени: Я отказываюсь брать на себя когнитивный труд по отслеживанию лжи и умолчаний. Однако у меня есть один секрет. Одна-единственная информация, которой я никогда ни с кем не делилась — даже со своей сестрой. Не поймите меня неправильно, я доверяю Рейке свою жизнь, но я также знаю ее достаточно хорошо, чтобы представить себе эту сцену: она в легком сарафане, флиртует с шотландским пастухом, которого встретила в траттории на Амальфитанском побережье. Они решают попробовать грибы, которые только что купили у белорусского фермера, и в середине пути она случайно проговорилась о том, что ей было категорически запрещено: ее сестра-близнец Би ведет один из самых популярных и противоречивых аккаунтов в академическом Твиттере. Кузен шотландского пастуха — закрытый борец за права мужчин, который прислал мне по почте мертвого опоссума, сдал меня своим безумным друзьям, и меня уволили.
Нет, спасибо. Я слишком люблю свою работу (и опоссумов) для этого.
Я создала @WhatWouldMarieDo во время первого семестра аспирантуры. Я преподавала нейроанатомию и решила дать своим студентам анонимный опрос в середине семестра, чтобы получить честные отзывы о том, как улучшить курс. То, что я получила, было… не то. Мне сказали, что мои лекции были бы интереснее, если бы я читала их голой. Что мне следует набрать вес, сделать пластику груди, перестать красить волосы в «неестественные цвета», избавиться от пирсинга. Мне даже дали номер телефона, по которому я могу позвонить, если у меня «когда-нибудь будет настроение для десятидюймового члена». (Да, точно.)
Сообщения были довольно ужасными, но то, что заставило меня рыдать в кабинке туалета, — это реакция других студентов из моей группы, включая Тима. Они посмеялись над этими комментариями как над безобидными шалостями и отговорили меня сообщать о них на кафедру, сказав, что я буду поднимать шум из-за пустяков.
Разумеется, все они были мужчинами.
(Серьезно: почему мужчины?)
В ту ночь я заснула в слезах. На следующий день я встала, подумала, сколько еще женщин чувствуют себя такими же одинокими, как я, и импульсивно загрузила Twitter и сделала @WhatWouldMarieDo. Я прикрепила плохо отфотошопленную фотографию доктора Кюри в солнцезащитных очках и биографию в одну строчку: Делаю периодическую таблицу более девчачьей с 1889 года (она/ее). Мне просто хотелось кричать в пустоту. Честно говоря, я не думала, что кто-то вообще увидит мой первый твит. Но я ошибалась.
@WhatWouldMarieDo Что бы сделала доктор Кюри, первая женщина-профессор в Сорбонне, если бы один из студентов попросил ее читать лекции обнаженной?
@198888 Она бы сократила его период полураспада.
@emily89 Положила немного полония ему в штаны и посмотрела, как сморщится его член.
@bioworm55 Разбомбила его, разбомбила его!
@lucyinthesea С вами такое случалось? Боже, мне так жаль. Однажды студент сказал что-то про мою задницу, и это было так отвратительно, и никто мне не поверил.
Более полувека спустя, после нескольких премий журнала Chronicle of Higher Education, статьи в New York Times и около миллиона подписчиков, WWMD — мое счастливое место. Самое приятное, что я думаю, что то же самое верно и для многих других. Этот аккаунт превратился в своего рода терапевтическое сообщество, используемое женщинами для того, чтобы рассказать свои истории, обменяться советами и… поворчать.
О, мы стервы. Мы много сучим, и это великолепно.
@BiologySarah Эй, @WhatWouldMarieDo, если бы ей не дали авторство на проект, который изначально был ее идеей и над которым она работала больше года? Все остальные авторы — мужчины, потому что *конечно* так и есть.
— Вот это да! — Я скривила лицо и процитировала Сару в Твиттере.
@WhatWouldMarieDo Мари подсыпала бы немного радия в их кофе. Кроме того, она бы подумала о том, чтобы сообщить об этом в Управление по добросовестности исследований своего института, обязательно документируя каждый шаг процесса.
Я нажимаю «Отправить», барабаню пальцами по подлокотнику и жду. Мои ответы не являются главной достопримечательностью аккаунта, ни в малейшей степени. Настоящая причина, по которой люди обращаются в WWMD, это…
Ага. Это. Я чувствую, как моя ухмылка расширяется, когда начинают поступать ответы.
@DrAllixx Это случилось и со мной. Я была единственной женщиной и единственным ПОС в списке авторов, и мое имя внезапно исчезло во время редактирования. Напишите мне, если хотите пообщаться, Сара.
@AmyBernard Я член ассоциации «Женщины в науке», и на нашем сайте есть советы для подобных ситуаций (они, к сожалению, распространены)!
@TheGeologician Прохожу через ту же ситуацию сейчас, @BiologySarah. Я сообщила об этом в ORI, и все еще продолжается, но я рада поговорить, если вам нужно проветриться.
@SteveHarrison Чувак, последние новости: ты лжешь самой себе. Твой вклад недостаточно ценен, чтобы заслужить авторство. Твоя команда сделала тебе одолжение, позволив какое-то время быть рядом, но если ты недостаточно умна, то ты УХОДИШЬ. Не все дело в том, чтобы быть женщиной, иногда ты просто НЕУДАЧНИЦА.
Это общепризнанная истина, что сообщество женщин, пытающихся заниматься своими делами, должно нуждаться в мнении случайного мужчины.
Я давно поняла, что общение с обитающими в подвалах, которые приходят на сайт в поисках драки, никогда не будет хорошей идеей — последнее, чего я хочу, это обеспечить бесплатное развлечение для их хрупкого эго. Если они хотят выпустить пар, то могут купить абонемент в спортзал или поиграть в видеоигры от третьего лица. Как нормальные люди.
Я пытаюсь скрыть восхитительный вклад @SteveHarrison, но замечаю, что кто-то ответил ему.
@Shmacademics Да, Мари, иногда ты просто неудачница. Стив бы знал.
Я хихикаю.
@WhatWouldMarieDo О, Стив. Не будь слишком строг к себе.
@Shmacademics Он просто мальчик, стоящий перед девочкой и просящий ее сделать в два раза больше работы, чем он, чтобы доказать, что она достойна стать ученым.
@WhatWouldMarieDo Стив, ты старый романтик.
@SteveHarrison Пошли вы. Этот нелепый натиск на женщин в STEM разрушает STEM. Люди должны получать работу, потому что они хороши, а не потому что у них есть вагины. Но теперь люди чувствуют, что они должны нанимать женщин, и они получают работу вместо мужчин, которые имеют более высокую квалификацию. Это конец STEM, и это неправильно.
@WhatWouldMarieDo Я вижу, что ты расстроен этим, Стив.
@Shmacademics Вот, вот.
Стив блокирует нас обоих, и я снова хихикаю, привлекая любопытный взгляд Росио. @Shmacademics — еще один очень популярный аккаунт в академическом Твиттере, и, безусловно, мой любимый. В основном он пишет о том, как нужно писать, высмеивает элитарность и академические башни из слоновой кости, а также указывает на плохую или необъективную науку. Поначалу я относилась к нему с недоверием — в его биографии написано «он/его», а мы все знаем, какими могут быть мужчины в Интернете. Но в итоге мы с ним заключили своеобразный союз. Когда повелители стеблей обижаются на саму идею женщин в STEM и начинают бить вилами по моим упоминаниям, он помогает мне их немного высмеять. Я не знаю точно, когда мы начали переписываться, когда я перестала бояться, что он тайный геймер-пенсионер, который хочет меня засечь, или когда я начала считать его другом. Но вот, спустя несколько лет, мы здесь, общаемся на полдюжины разных тем пару раз в неделю, даже не обменявшись настоящими именами. Странно ли это — знать, что у Шмака трижды были вши во втором классе, но не знать, в каком часовом поясе он живет? Немного. Но это также раскрепощает. К тому же, высказывать свое мнение в Интернете может быть очень опасно. Интернет — это море, полное жуткой, киберпреступной рыбы, и если Марк Цукерберг может закрыть веб-камеру своего ноутбука куском изоленты, то я оставляю за собой право сохранять болезненную анонимность.
Стюардесса предлагает мне стакан воды с подноса. Я качаю головой, улыбаюсь и пишу Шмаку.
Мари: Кажется, Стив больше не хочет с нами играть.
Шмак: Я думаю, Стива недостаточно держали, когда он был головастиком.
Мари: Лол!
Шмак: Как жизнь?
Мари: Хорошо! Крутой новый проект начинается на следующей неделе. Мой билет подальше от моего противного босса.