— В одно лето мне просто надоело, что мама на меня давит и слишком драматизирует по поводу предстоящих летних сборов. Она меня страшно раздражала, и мне захотелось пропустить всего лишь одни соревнования… — И что ты сделала? — Села на велосипед и помчалась вниз. С горки, прямиком к небольшому леску, в дерево. Я знала, что врежусь в ствол. Только не думала, что в этот момент на дорогу может выскочить машина… И последствия будут намного серьезнее, чем я предполагала. Я хотела прогулять одни-единственные сборы, а в итоге поставила крест на всей карьере. — Было больно? — спросил Федя. — Ты про аварию или мою несбывшуюся мечту? Федя неопределенно кивнул. — Сначала больно, а потом привыкаешь. Потому что ко всему можно привыкнуть. Я сама переломала себя. А заодно и свою жизнь. Только, знаешь… Мама все то время, что провела в моей палате, рыдала из-за того, что я никогда больше ничего не добьюсь в спорте. Я даже не помню, спросила ли она хоть раз, что я чувствую. Федя задумчиво пялился перед собой. Я встала со скамейки и снова подошла к чердачному окну, за которым по-прежнему красным светом хлестал закат. — Как я буду без тебя? — глядя вниз, задала я свой вопрос куда-то в пустоту. Федя молча обнял меня сзади и поцеловал в шею. — Пожалуйста, Агния, спустимся ко мне?.. Роня Я сидела под дверью деканата в ожидании, когда меня пригласят. Нужно было передать секретарю заявления студентов на поступление в профком. Дверь была приоткрыта, и я услышала голос нашей кураторши Татьяны Борисовны: — Ирочка, и не забудь бумаги подготовить на отчисление Леманн. Не выспавшись, я весь день клевала носом. Но после этой фразы тут же прогнала дрему и прислушалась к разговору. Действительно, мне не послышалось. Агнию собирались отчислить с нашего факультета. Когда Татьяна Борисовна вышла из деканата, я тут же вскочила на ноги и перегородила ей путь. — Татьяна Борисовна, здравствуйте! — затараторила я. — Вы сказали, что Агнию Леманн готовят к отчислению? — Ну да, — растерянно отозвалась кураторша. — Но как? За что? Она же закрыла эту сессию, разве нет? — почему-то всполошилась я. — Мы ведь с ней столько занимались… Два раза в неделю. Татьяна Борисовна как-то странно посмотрела на меня. Хотела что-то ответить, но дверь деканата снова распахнулась, и в коридор выглянула секретарша: — Татьяна Борисовна, хорошо, что вы здесь. Вас к телефону! Закончить разговор нам не удалось. Я растерянно привалилась спиной к стене. В чем же дело? Из-за чего Агнию хотят отчислить? Я запаниковала. Мы давно с ней не общались. Еще с той злополучной Фединой вечеринки. Я больше не видела ее в универе, а после истории с Денисом даже не думала первой звонить. Но сейчас отчего-то захотелось срочно связаться с Агнией и предупредить об отчислении. Может, она еще успеет что-нибудь сделать? А я ей помогу! Соберу все конспекты за прошлый курс, поручусь, возьму над ней шефство. Ведь я на хорошем счету на нашей кафедре. Дома я перебрала все контрольные и лекции за первый курс и сложила тетради в стопку. Передам Агнии. Но Леманн не взяла трубку ни в первый, ни во второй раз. Я, конечно, и сама в последнее время ее игнорировала, но сейчас у меня появилось какое-то дурное предчувствие. Стало неспокойно. Как жаль, что Агнии нет в социальных сетях. Я попыталась найти ту самую закрытую страницу в Инстаграме, но все было тщетно. — Ты чего снова раскисла? — спросила бабушка за обедом. — Бабуль, Агнию, похоже, все-таки отчисляют, — растерянно сказала я. — Неужели из-за последнего экзамена? Мне казалось, она его хорошо сдала. Представляю, какую взбучку устроит Агнии отчим. Ведь он пристроил ее на наш факультет. — Жалко, конечно, — вздохнула бабушка. — Но может, оно и лучше? Профессией нужно гореть. Тогда и жить будет намного счастливее. А ты сама говорила, что Агния ходит на занятия из-под палки. Найдет еще Агуша себе призвание. — Наверное, ты права, — задумчиво отозвалась я, вспомнив рисунки в комнате Леманн. Скорее всего, она его уже нашла… — А еще Агния пропала куда-то. Трубку не берет. И меня не покидает странное нехорошее предчувствие… — Вообще-то она к тебе заходила, — сообщила бабушка. — Когда? Бабуля, ты почему мне об этом не сказала? Бабушка нахмурилась: — После такой некрасивой истории… — начала она. — Не думаю, что тебе с ней стоит общаться. Вы совсем разные, Ронечка. Конечно, бабуля не одобрила нашу с Агнией выходку, но и меня сильно осуждать не стала. Хотя я чувствовала, что бабушку мой поступок разочаровал. Но ба сказала, что я сама достаточно себя наказала. И это верно. Не проходило ни дня, чтобы я не грузилась по этому поводу. Оставшийся день я провела за тем занятием, что периодически набирала номер Агнии. Я даже к Феде поднялась, чтобы узнать, не в курсе ли он, где Леманн, но соседа не было дома. А когда за окном совсем стемнело, ко мне пришли в гости Юлька и Веник. После нашей едва наметившейся ссоры Юля пересмотрела свои взгляды на жизнь и все-таки рассказала родителям, что Веня никакой не химик, а музыкант. Адамова ждала страшного скандала, но родители, привыкшие к ее взбалмошным поступкам, только посмеялись над дочерью, припомнив ей химический симпозиум. Хорошо, когда все заканчивается вот так — легко, без взаимных обид и упреков. Наш же с Агнией «розыгрыш» потерпел крах и оброс неприятными последствиями. Чтобы я еще раз ввязалась во вранье… Лучше быть собой и добиваться желаемого своими силами. После второго и теперь уже настоящего знакомства с родителями Юля с Веником завалились ко мне довольными и счастливыми. Бабушка ушла к подруге с первого этажа раскладывать пасьянсы, поэтому квартира вечером была в нашем распоряжении. Веня снял неоновую салатовую куртку, под которой оказалась красная гавайская рубашка. — Ты в этом на второе официальное знакомство к Юлькиным родителям ходил? — засмеялась я. — Ага! — хмыкнула Адамова. — Послушалась, блин, твоего совета и дала парню волю… — Это моя любимая рубашка, — возразил Веня. — Счастливая. Я в ней вступительные экзамены в шарагу сдавал. — Вот счастье-то! — вздохнула Юля. — Тебя потом из твоей шараги и выперли. Ронька, что у тебя на ужин? Я так переволновалась, что дома кусок в горло не лез! А сейчас есть хочется, сил никаких нет. — Сейчас посмотрю, чем можно вас угостить, — улыбнулась я. Друзья знали любовь моей бабушки к кулинарии. У нас всегда было чем угоститься. За ужином я слушала веселый рассказ в лицах от Юли и Вени о том, как прошло знакомство во второй раз. — Теперь мне и правда намного легче, — призналась Юля, когда мы перебрались в мою комнату. — Зачем вообще нужно было врать? Папа, конечно, посетовал, что музыкант — профессия несерьезная. Но Веню принял, как родного. Веня тем временем включил телевизор и принялся смотреть шоу «Выжить любой ценой» с Беаром Гриллсом. Я в ответ на Юлькины слова лишь слабо улыбнулась. Адамова тут же заметила смену моего настроения. — Ты все страдаешь по Морозу? — Ну как мне не страдать, Юль? — с горечью откликнулась я. — Он — идеальный. Парень всей моей жизни. А я так сглупила. — По крайней мере, ты сделала выводы на будущее. — Юля замялась, а потом вздохнула: — Все мы сделали выводы, что ложь ни к чему хорошему не приводит. Мы с Юлькой некоторое время молчали, уставившись в экран телевизора. И если Адамова хоть что-то там понимала, то я просто таращилась перед собой с отсутствующим видом. Меня снова одолели грустные мысли. Наконец Юлька не выдержала и громко воскликнула: — Так! Ну все! Мне это надоело! — Всего лишь второй выпуск подряд смотрим, — пожал плечами Веня, не оборачиваясь к нам. — Нет же, мне надоело, что Роня так сильно раскисла! Нет, ты скажи, долго это еще будет продолжаться? — Но я не знаю, как мне перестать об этом думать! — отозвалась я. — Ведь я же его… люблю. — Роня, тогда тебе пора уже стать более решительной. — А как? — растерялась я. — Сейчас. Юлька поднялась с дивана и вышла из комнаты. Вернулась спустя несколько минут с коварной улыбкой. — Вот. — Она протянула мне лист бумаги. — Что это? — удивилась я. — Ну посмотри! Точный адрес Мороза. — Ой! Нет! — Я даже мурашками покрылась от страха. — Не могу! Но где ты адрес взяла? — У Славки. В моей гимназии учился. Да ты его видела! Помнишь, мы его в кафе встретили, когда Денис ко мне за столик подсел. Ну тогда я, допустим, разглядела из-под стола лишь ботинки этого Славки. — Идем сегодня же к Морозу! Хватит вести себя как трусливая черепаха. Хотя бы разок попробуй быть смелой! Чем мучиться и страдать тут… Не получится так не получится. Будешь жить с этим дальше. А если получится… Ну, Ронь. Правда, хватит! Пойдем? Мы тебя поддержим. Да, Вень? — Ага, — отозвался глухо Венька, особо не вникая в наш разговор. В этот момент Беар Гриллс на экране с аппетитом поедал скорпиона. — Поговорить сегодня вот так, без подготовки, я не решусь… — начала я. — Но у меня есть одна идея. Во двор к Денису мы пробрались уже ближе к ночи. Проникли на территорию двора через чудом открытую калитку. В некоторых окнах высотки еще горел свет. Я тут же обратила внимание на огромный покрытый снегом газон. Отличная площадка для творчества! А если снег еще и немного ногами утрамбовать… У нас троих в руках были бутылки с распылителем и разведенной в воде красной краской.