— Ничего особенного, — ответила Даниэла и беззаботно улыбнулась. — А о чём вы тогда говорили? — не успокаивалась Вероника. Сказать правду Даниэла не могла, но и убедительно соврать у неё навряд ли получилось бы, поэтому она решила слегка сместить акцент, чтобы усыпить бдительность подруги. — Да так, ни о чём, просто староста опять тупит, — заявила она и отвесила ему смачный подзатыльник. — Офигела?! — крикнул он и потёр голову. — Это не я туплю, это ты настолько тупая, что не можешь ничего нормально объяснить! — Я как раз нормально объясняю, это ты настолько тупой, что ничего не понимаешь! Ради отвлечения внимания Даниэле пришлось пожертвовать нормальными взаимоотношениями со старостой, но её расчёт полностью оправдался. Вероника знала, что в такие моменты бесполезно вмешиваться, поэтому тихо сидела и ждала окончания ссоры, а Даниэла за это время вдрызг разругалась со старостой, из-за чего тот вообще ушёл. Нельзя сказать, что для неё это была какая-то ощутимая потеря, так что она быстро забыла про сам факт его существования и принялась строить в голове новые, ещё более грандиозные планы. *** Времени, к счастью, для этого было предостаточно. Перед каникулами все учителя обычно оказывались настолько загружены всякой отчётностью, что вести уроки просто не успевали, чем многие пользовались и прохлаждались в актовом зале. Даниэла тоже выглядела обычной прогульщицей, но на самом деле она мысленно пыталась собрать воедино всё, что придумала. Идей было так много, что ей приходилось записывать их в потрёпанную тетрадь со списком реквизита, однако даже это не помогало разобраться в том, что нужно сделать. Общаться в таком состоянии Даниэла была не в состоянии, поэтому она даже не заметила, в какой момент её покинула Вероника. Не заметила она и того, что за ней наблюдал Феликс, более того, Даниэла и не подозревала, что он тоже находился в актовом зале. Возможно, она про это и не узнала бы, но он решил всё-таки обозначить своё присутствие и направился к ней. Впрочем, Даниэла настолько увлеклась делами, что не обратила никакого внимания на Феликса, когда он сел рядом. Точнее, она почувствовала чьё-то появление, но решила, что это Вероника, и заподозрила неладное Даниэла только когда на её талию легла рука. — Эй, ты чего! — шёпотом возмутилась она и скинула её. — Я вообще-то Максима прикрываю. К счастью, по субботам школа наполовину пустовала, так что свидетелей этой сцены не должно было оказаться слишком много, но Даниэла на всякий случай всё равно осмотрелась вокруг. Только убедившись, что все заняты своими делами, она успокоилась. — С твоим умением создавать проблемы на ровном месте долго твоё прикрытие не продержится, — спокойно сказал Феликс. Раньше подобные заявления моментально выводили Даниэлу из себя, но сейчас всю свою энергию она растратила на умственную деятельность, поэтому не почувствовала ни грамма привычного раздражения. — Тогда мы придумаем что-то другое, а пока пусть все считают, что наш с тобой роман оказался глупым розыгрышем, — ответила Даниэла, пожав плечами. Феликс криво усмехнулся, но ничего не сказал. Его взгляд упал на записи, над которыми склонилась Даниэла, и она резко прижала тетрадь к себе, чтобы он ничего не успел увидеть. — Не смотри! — крикнула она и испуганно округлила глаза. — Даниэла, — сказал Феликс, тихо рассмеявшись, — ты серьёзно думаешь, что у тебя получится что-то скрыть при условии, что список со всеми мероприятиями находится у меня? — Ой, — ответила она и тоже засмеялась, — я совсем забыла. — Я был бы удивлён, если бы ты не забыла, — сказал Феликс. Очередное его ехидное замечание не попало цель: Даниэла никак не отреагировала на него, потому что снова размышляла над тем, как решить проблему с Вероникой и её предсказаниями. — Прости, ты что-то сказал? — встрепенулась она спустя пару секунд. — Так у тебя проблемы не только с памятью, но и со слухом, — ответил он и дёрнул её за ухо. — Хотя трудно найти что-то, с чем у тебя нет проблем. — Ха-ха, — потерянно усмехнулась Даниэла, но по ней было заметно, что мыслями она очень далеко. Если бы ей не удалось найти какой-то выход, пришлось бы искать другую гадалку, но у Даниэлы в голове уже сложился чёткий образ того, как всё должно выглядеть. Отказываться от него она не хотела, но и надеяться на находчивость Вероники не приходилось, подруга действительно просто перепугалась бы в такой ситуации и не смогла бы выдавить из себя ни слова. Вот если как-то заранее подготовить предсказания, чтобы она знала, что говорить… Но их может быть много, не будет же она всё заучивать… — Точно! — воскликнула Даниэла и от радости даже подпрыгнула на месте. Решение оказалось простым и гениальным одновременно, и ей тут же захотелось поделиться им со старостой, поэтому она резко вскочила на ноги и побежала к нему. Новая идея полностью захватила Даниэлу, так что она просто-напросто забыла что-то объяснить Феликсу и оставила его в одиночестве и полном недоумении. — Староста, я всё придумала! — завопила Даниэла на весь зал. — Мне поздравить тебя с тем, что ты наконец-то научилась пользоваться мозгом?! — бросил он со сцены. Все вокруг по привычке приготовились к крикам и ругани, однако ничего подобного не произошло. Вместо того, чтобы наорать на старосту, Даниэла подлетела к нему и начала что-то шёпотом объяснять, а он, хотя и злился на неё из-за недавней ссоры с рукоприкладством, сосредоточенно выслушивал её. — Я поняла, как можно всё устроить! — говорила Даниэла, едва успевая за своими мыслями. — Мне тут вспомнился какой-то фильм, в котором были печеньки с предсказаниями, и я подумала, что мы тоже можем так сделать! Вероника просто будет раздавать их тем, кто придёт, и тогда ей не придётся ничего придумывать! И всем будет даже лучше, потому что не надо будет ничего запоминать, своё предсказание каждый заберёт с собой! Ей казалось, что её невероятно удачная находка поразит старосту, но он не спешил трепетать от восторга, и смотрел на неё скептичным и сдержанным взглядом. — Замечательно, Денисова, а теперь давай считать. В среду в школе соберутся четыре параллели: два одиннадцатых класса, это в среднем шестьдесят человек, три десятых, это около девяноста, пять девятых, это уже сто пятьдесят, плюс ещё пять восьмых. Даже если мы вычтем человек сто тех, кто не придёт, забудет и не захочет участвовать, это всё равно около трёхсот. А теперь скажи мне, где мы возьмём столько этих твоих печенек? — Испечём, — не моргнув глазом, ответила Даниэла. — Триста печений? — воскликнул староста громче, чем следовало. — А что такого? Духовка у меня есть, а тесто там нужно самое простое, любой дурак замесит, — сказала она. — Ну кроме тебя, конечно. — Денисова, притормози, ты не успеешь, нам сначала нужно сами предсказания придумать и распечатать, у тебя может остаться на готовку один день, а может и меньше. Доводы старосты звучали убедительно, но Даниэла не любила, когда её планы менялись, поэтому готова была пожертвовать незначительными вещами ради конечной цели. — Ладно, — согласилась она. — Не так уж и нужны эти печеньки, просто напечатаем всё, оформим покрасивее и будем раздавать. — В целом неплохо… — одобрил староста. — Многие наверняка будут фоткать свои предсказания и у себя выкладывать, так что реклама нам обеспечена… Да, Денисова, всё-таки в таких вещах ты неплохо разбираешься, не зря ты у нас мисс популярность. — Прекрати! — приказала Даниэла и закрыла уши ладонями. — Не называй меня так, это всё в прошлом! Я тогда была глупа и не понимала, что делаю! — Не обольщайся, с тех пор ничего не изменилось, — сказал староста и прыснул со смеху. — И вообще, тебя многие за спиной так называют, смирись. — Кто называет? Её вопрос остался без ответа, потому что староста спрыгнул со сцены и пошёл вдоль рядов кресел к выходу из зала, но Даниэла не смогла бы спокойно жить, если бы не узнала, откуда у него такая информация. Она бросилась за ним следом и быстро догнала. — Ты серьёзно? — спросила на ходу Даниэла — Меня так кто-то называет? — Ну да, — ответил староста. — В основном, конечно, те, кто тебя терпеть не может. — В смысле? — удивилась она. — Меня кто-то терпеть не может? — Представь себе, и таких немало. — А что я им сделала? — Ничего, просто тебя считают зазнавшейся, высокомерной и крикливой выскочкой, которая готова на всё, лишь бы оказаться в центре внимания, — не без удовольствия процитировал общественное мнение староста. — Кто это? Имена, фамилии! Говори, быстро! — потребовала Даниэла. — Ещё чего, сама ищи, — сказал он и вышел в коридор. Выслеживать своих недоброжелателей она считала делом, недостойным её времени и сил, поэтому не собиралась отпускать старосту просто так. — Немедленно говори, а то я всех в школе перекрошу! — Ладно, — сжалился староста, и Даниэла даже дышать перестала в ожидании, — одного точно знаю, какой-то Пётр Ромашевский… — Вот и будешь первым в очереди на расправу! — рявкнула она. Как бы старосте ни хотелось поиздеваться над ней, ему пришлось сдаться, потому что иначе она не отцепилась бы от него. Он продиктовал ей навскидку около пятнадцати имён, каждое из которых Даниэла записала на вырванном из помятой тетради листе, и ушёл, а она уставилась на этот расстрельный список. Толку от него, по правде, было мало, так как вряд ли Даниэла смогла бы что-то сделать. С этим лучше всего справился бы Феликс, и раньше она просто попросила бы его разобраться, но теперь у неё не было уверенности в том, что когда-нибудь у них наладятся отношения. Пока что от невесёлых мыслей Даниэлу спасала подготовка к конкурсу, за которую она взялась с утроенными силами. Оставалось всего три с половиной дня, и за это время нужно было столько всего сделать, что переживать из-за Феликса ей было некогда. А может, она специально загрузила себя, чтобы хоть ненадолго отвлечься. Возвращаться в актовый зал Даниэла не торопилась, потому что шёл третий урок, в коридоре было особенно тихо, и в такой обстановке думалось гораздо лучше. Она уставилась в окно, перебирая в голове варианты того, как можно сделать их гадальный салон интереснее, и в очередной раз так увлеклась идеями, что не заметила, как рядом с ней возник Феликс. Ей эта встреча показалась случайной, но вообще-то пора было смириться с тем, что у него ничего случайного не бывало, а если и бывало, то это тоже было запланировано. Феликс подошёл вплотную к ней, положил ладони на подоконник, перекрыв Даниэле пути к отступлению, и поцеловал её в шею. — Ты что делаешь? — спросила она, резко развернувшись. — Нас могут увидеть. — Ну и пусть, — прошептал Феликс. — Мне всё равно. — Зато мне не всё равно. Не хватало ещё попасться во время урока на глаза кому-то из учителей или, что ещё хуже, самой Нине Алексеевне. Даниэла посмотрела по сторонам, но, к счастью, поблизости всё ещё никого не было. — Даниэла, что с тобой случилось? — тихо спросил Феликс. — Не понимаю, о чём ты. — Ты меня пугаешь, — сказал он и наклонился к её губам.