— Поговорить хотел, но, если я не вовремя, могу подождать, — сказал он. — Извини, мне просто приснился жуткий сон о том, что я учусь в одном классе с непроходимым тупицей, который возомнил себя главным, — ответила Даниэла и, прикрыв рот, зевнула. О её вражде со старостой Максим прекрасно знал, поэтому рассмеялся, но потом посерьезнел и наклонился к ней. — Выйдем в коридор? — попросил он. — Важный разговор есть. — Ладно, — сказала Даниэла и повернулась к Веронике. — Я скоро. Учительница к таким перемещениям во время урока отнеслась спокойно, а вот одноклассницы проводили их завистливыми и недовольными взглядами, в очередной раз убедившись, что эти двое всё-таки вместе. — В общем, тут такое дело… — замялся Максим, когда они покинули кабинет. — От нас Фил ушёл. — Что значит ушёл? — не поняла Даниэла. — Он сегодня в принципе в школу не пришёл, а такого вообще никогда не происходило, — объяснил Максим. — Но это ещё не всё, он заявил, что ему надоело быть старостой, и он больше не будет этим всем заниматься. У нас все в шоке, пытались уговорить его подождать хотя бы пару дней, потому что на нём весь праздник держится, так Фил вообще заявил, что собирается уйти на домашнее образование и учиться самостоятельно. Звучало это невероятно, но причин не верить Максиму не существовало. Уж кто-кто, а он знал Феликса лучше всех, и если даже его это сбило с толку, то всё оказалось серьёзней некуда. — Может он просто пошутил? — неуверенно спросила Даниэла. — Фил? — сказал в ответ Максим, многозначительно подняв брови. Предположить такое действительно можно было только от очень большого отчаяния, потому что поступать так исключительно ради развлечения Феликс не стал бы. — Что с ним тогда случилось? — пролепетала Даниэла. — По-моему, он немного приуныл из-за вашей ссоры и не нашёл ничего лучше, чем пропасть с радаров. Я пытался расшевелить его, но это бесполезно, он молчит и делает вид, что всё в порядке, хотя ясно, что это не так. Даниэла и представить не могла, что её слова так подействуют на Феликса, и даже сейчас в это верилось с большим трудом. Всегда собранный и уверенный в себе, и вдруг бросает всё из-за того, что считал бессмысленной ерундой? Либо он сошёл с ума, либо… «Что я наделала?» — ужаснулась про себя Даниэла. Да, она сама спровоцировала всё это, задумав свой эксперимент, но у неё не было и мысли о расставании с Феликсом. Ей просто хотелось, чтобы он помучился, почувствовал себя на её месте, поэтому Даниэла отказывалась с ним разговаривать и всеми способами избегала его. Но что делать теперь, когда этот опыт вышел из-под контроля? — И что дальше? — спросила она скорее себя, чем Максима. — Ну, тут варианта два, — ответил он. — Или вы помиритесь, и на этом всё закончится, или он проведёт ближайшие несколько лет в заточении, чтобы прийти в себя после этой сердечной драмы, а затем исчезнет и объявится лет через десять в каком-нибудь буддистском монастыре в горах Тибета. Я, конечно, ещё попытаюсь привести его в чувства, но сама знаешь, Фил не тот человек, которого легко в чём-то переубедить. Помириться… Сказать это было гораздо проще, чем сделать. И проблема не в том, что Даниэла не стала бы извиняться первой, просто она очень сильно сомневалась, что Феликс её простит за попытки манипулировать им. Он был очень упрям, и вполне мог бы вычеркнуть Даниэлу из своей жизни, несмотря на все свои чувства к ней, о чём она знала с самого начала. Тогда казалось, что это оправданный риск, а сейчас Даниэла начинала понимать, что совершила огромную ошибку. Размышлять об этом всём и дальше было невыносимо, но отвлечься от самобичевания она не могла. Не спасал даже новогодний конкурс, который до этого перетянул на себя всё её внимание, поэтому Даниэла резко потеряла интерес к подготовке и грустила в одиночестве, притворяясь, что спит. Возможно, она так и провела бы весь день, если бы не произошло одно событие, которое поразило не только её, но и почти всю школу. Началось всё с того, что Подслушница опубликовала новый пост, но, так как Даниэла не следила за ней, узнала она об этом из разговоров одноклассниц. Сплетни её мало интересовали, однако в беседе проскочило знакомое имя, и Даниэла навострила уши. — Говорю тебе, это Феликс! — шёпотом сказала одна из девушек. — Почему обязательно он? — А кто ещё такое может сделать? Что-либо выяснить из этого обмена репликами было невозможно, поэтому Даниэла полезла в телефон, чтобы своими глазами всё увидеть. Новая запись уже набрала под сотню просмотров и десятки репостов за пару минут, потому что равнодушной она не оставила никого: «Ну здравствуй, Подслушница. С твоей стороны было очень опрометчиво переходить дорогу тому, кто знает о тебе больше, чем ты хотела бы. Ты оказалась слишком глупа, чтобы понять это, так что я не вижу смысла жалеть тебя. У тебя есть двадцать четыре часа, чтобы раскрыть перед всеми в школе свою личность. Если ты не сделаешь этого, то я сделаю это сам. У тебя есть выбор, но хватит ли у тебя смелости уйти достойно? Время пошло». В том, что автором этого послания был Феликс, Даниэла не сомневалась. Не узнать его стиль письма с идеальной пунктуацией и методы, основанные на взломе чужих аккаунтов, было невозможно, но зачем ему это? Неужели его так разозлил тот пост, который Аня написала по её просьбе? Или это очередное исследование, которое он проводил только с одному ему известными целями? При любом раскладе судьба Подслушницы была незавидной. Хотя и казалось, что она публикует в своём блоге безобидные сплетни, для многих обнародование таких секретов было сравнимо с катастрофой вселенского масштаба. Личное знакомство с ней неизбежно обернулось бы как минимум жёсткой травлей, а то и более серьёзными разборками, и не знать об этом Феликс не мог. Пока все в школе пребывали в эйфории от предвкушения чего-то грандиозного, Даниэла думала о том, как всё исправить. Как ни крути, но именно она подставила Аню своей просьбой, и считала своим долгом помочь ей, но как это сделать, ещё не поняла. Для начала, наверное, нужно было поговорить с ней, поэтому Даниэла решила прогуляться до кабинета математики, где проходил урок у одиннадцатого класса. Вероника до сих пор не знала про альтер-эго Ани, но, к счастью, ничего объяснять не пришлось. Подруга в это время находилась под неусыпным контролем старосты и проходила инструктаж по исполнению обязанностей местной гадалки, поэтому Даниэла смогла спокойно улизнуть в коридор. После публикации нового поста вся школа чуть ли не на ушах стояла. Ждать развязки было практически невыносимо, поэтому все разговоры сводились к предположениям, подозрениям и самым невероятным теориям. Если бы Феликс в этот день был тут, его точно окружили бы и не отпускали, пока не выбили бы из него признание, так что его решение прогулять казалось весьма разумным. Дверь нужного кабинета была открыта, и Даниэла заглянула внутрь. Одиннадцатый класс пострадал от Подслушницы сильнее всего, хотя и не заметил этого благодаря её осторожности, поэтому у них обсуждения проходили особенно активно. Самой Ани нигде не было видно, так что Даниэла решила поговорить хоть с кем-то и поманила Максима пальцем, на что он с улыбкой кивнул и моментально подорвался с места. На этот раз пришла очередь одиннадцатиклассниц грустно вздыхать, но их так взбудоражила внезапная новость, что они лишь проводили его глазами и снова принялись сплетничать. — Ты уже знаешь про эту историю? — спросила Даниэла, когда Максим вышел к ней. — Естественно, все только про это и говорят. Фил зря времени не терял. — Как думаешь, он правда это сделает? — Если бы он не собирался, он и не стал бы начинать всё это. Шутить Феликс действительно не любил, и все угрозы очень быстро реализовывал, однако Даниэла никак не могла понять, как она относится к этой мести. С одной стороны, Аня выглядела слишком застенчивой и пугливой, чтобы так с ней расправляться, но с другой — Даниэла помнила, в какое бешенство пришла, когда стала главной героиней блога Подслушницы. В тот момент ни о каком милосердии она не думала, так что понять остальных ей тоже было нетрудно. — И всё-таки это жестоко, — тихо сказала Даниэла и облокотилась на подоконник. — Да? — спросил Максим. — И что в это жестокого? — Ты представляешь, какая у всех будет реакция? Ей после этого вообще в школе лучше не появляться. — Она это заслужила, — резко ответил он. Даниэла с удивлением посмотрела на него. Обычно Максим относился ко всем добродушно, в худшем случае нейтрально, поэтому от него очень редко можно было услышать подобные высказывания. Относились они чаще всего к самым невменяемым и отбитым личностям, с которыми Аня вроде как не имела ничего общего. — Давно пора было поставить её на место, — продолжил Максим. — После всего, что она сделала, мне её ни капли не жаль. — Но ведь все и так сплетничают, — заметила Даниэла. — Она делает то же самое, что и остальные, и не она это начала. — Одно дело, когда тебя обсуждают за спиной, и никто не знает, правда это или нет, и совсем другое, когда тебя прилюдно в чём-то обвиняют, и ты даже не можешь оправдаться. Ты думаешь, она только настоящие секреты раскрывала? Я вот знаю как минимум пару случаев, когда она публиковала откровенное враньё, но все верили, что это правда. Помнишь Миленину из десятого? Она чуть таблеток не наглоталась из-за того, что эта дура про неё написала, если бы она своей подружке об этом не проболталась, то могли бы и не спасти. Этот ранее неизвестный факт заставил Даниэлу переосмыслить своё отношение к Ане. Оказывается, её осведомлённость о чужих тайнах не всегда была результатом наблюдательности за окружающими, а обычной ложью, причём для некоторых опасной. На фоне этого поступок Феликса уже не выглядел таким чудовищным. — Знаешь, когда я прочла этот пост, мне показалось, что я в этом виновата — сказала Даниэла. — Всё-таки это была моя идея рассказать всем, что мы устроили розыгрыш. Но я думала, что Феликс если и разозлится, то на меня, он же понял, кто всё устроил… — Мне кажется, что это тут не при чём, — ответил Максим. — Фил ни на кого не злится, просто ему не нравится, что вы с Ростовцевой в последнее время сдружились. — Подожди, так ты всё знаешь? — Ты забыла, кто мой лучший друг? — усмехнулся Максим. — Хотя я и сам начал об этом догадываться, когда заметил, что после того поста ты резко начала с ней общаться. Фил только подтвердил мои подозрения, но, Даниэла, я не советую тебе слишком ей доверять. Я уверен, не просто так она рядом с тобой крутится. Трудно было принять тот факт, что тихая и застенчивая с виду девушка может нести какую-то угрозу, но если даже Максим считал её подозрительной… Возможно, с ней действительно не всё так просто? — Интересно, что она будет делать дальше, — сказала Даниэла. — Признается или нет? Максим замолчал, взвешивая в уме варианты. — Нет, — ответил он. — Блог у неё угнали, так что единственный вариант — выйти перед всеми и рассказать, но на такое она не пойдёт. Либо сбежит куда-нибудь, либо будет изображать из себя несчастную жертву подставы. Узнаем завтра. *** После этого разговора Даниэла не торопилась возвращаться в кабинет и бродила по школе. Желание спасать Аню как-то резко угасло, однако полностью избавиться от жалости к ней она не могла, потому что очень сложно было представить, что эта пугливая тихоня и безжалостная Подслушница — один и тот же человек. Уже на пути в класс Даниэла столкнулась с ней недалеко от боковой лестницы. Аня забилась в угол и сосредоточенно накручивала прядь волос на палец, но заметив, что её обнаружили, зашагала в другую сторону. — Эй! — окликнула Даниэла. — Подожди! Останавливаться Аня не собиралась, и это вызывало ещё больше вопросов. Далеко убежать у неё, однако, не получилось. — Что? — спросила она с лёгким раздражением, когда поняла, что оторваться не выйдет. — Просто хотела спросить, что ты теперь планируешь делать… — Ты о чём? — Так ты ещё не знаешь? — пролепетала Даниэла. — А, ты об этом, — ответила Аня. — Зачем мне что-то делать, если меня это вообще не касается? Несмотря на растерянный взгляд, говорила она уверенно и немного жёстко, и эта перемена сильно контрастировала с тем образом, к которому привыкла Даниэла.