— Ты что, не боишься, что завтра все узнают, кто ты? — Мало ли что напишут в этом блоге. И вообще, ты запостила там одну запись, может, и остальные твои? Я бы не удивилась, если бы выяснилось что-то подобное… — Да кто в это поверит? — с возмущением сказала Даниэла. — Кто угодно. Ты же постоянно пытаешься оказаться в центре внимания, так что способна и на такое, — пожала плечами Аня. — А тут ты приревновала меня к своему парню, пока не знаю, к какому из, и решила отомстить. Так что теперь это твои проблемы. — Как… Зачем тебе это? — Сама догадывайся, дебилка. Правду говорят, что у тебя мозг с горошину. Напоследок она улыбнулась и ушла с видом победительницы, а Даниэла побрела к своему кабинету со вскинутыми от недоумения бровями. Угрозы Ани ни капли её не пугали, а вот собственная наивность внезапно заставила разочароваться, в первую очередь в себе. Как можно было купиться на всё это и поверить, что Аня ничего плохого не делает? Даниэла же первое время испытывала к ней только ненависть и презрение, а потом незаметно для себя прониклась сочувствием. Неужели эта Ростовцева всё-таки была отличной актрисой? До конца занятий Даниэла так и проходила привидением, чем очень бесила старосту, и всячески саботировала попытки привлечь её к подготовке. Впрочем, этим всё закончилось бы в любом случае, так как она моментально загоралась своими идеями, но быстро остывала, поэтому доделывать всё приходилось тем, кто успел ими увлечься. Чем больше Даниэла размышляла над ситуацией, в которую сама себя загнала, тем яснее понимала, что перегнула палку. В своём желании заставить Феликса помучиться она зашла слишком далеко, и неизвестно, можно ли было теперь что-то исправить. Если Максим не ошибался, и грядущее разоблачение Ани проводилось исключительно ради Даниэлы, то это означало, что надежда ещё была, но что, если он ошибался? Хватило бы одного звонка или даже сообщения, чтобы узнать ответ, но Даниэла никак не могла решиться на это. Весь вечер она крутила в руках телефон, подбирая слова, которые могла бы сказать Феликсу, но все они так и остались в её голове, потому что её всё ещё мучили сомнения. Можно ли было ему доверять? Это его исчезновение, переживания из-за их ссоры — были ли они настоящими или он опять что-то задумал? Если бы Даниэла могла узнать это наверняка, она ни секунды не колебалась бы в своём решении, но в этом случае приходилось действовать практически вслепую. И пока что осторожность перевешивала все остальные чувства. На следующее утро ни о какой учёбе никто в школе уже не вспоминал. Все классы с пятого по седьмой в этот день не учились и собирались уже вечером, поэтому остальные занялись подготовкой к завтрашнему конкурсу. Но, естественно, больше всего ждали девяти часов утра, когда Феликс должен был раскрыть личность Подслушницы. Для Даниэлы никакой интриги в этом событии не существовало, поэтому она спокойно наблюдала за репетициями в актовом зале, где пряталась от старосты. Все вокруг радовались и веселились, но у неё пока не было ни единого намёка на новогоднее настроение, и, похоже, рассчитывать на его появление не следовало. — О, Даниэла, ты здесь! — радостно воскликнул Максим и плюхнулся на кресло рядом с ней. — А я тебя искал. — Случилось что? — спросила она. — Да это жесть просто! Фил срулил на пенсию, и старостой объявили Ростовцеву, потому что она его помощница, но она сегодня тоже не пришла, и тогда старостой назначили меня. Прикидываешь? Меня! А знаешь почему? Потому что мы с Филом друзья, и я типа лучше остальных знаю, что и как. Да я никогда и не вникал, что он там делает и зачем! Выглядел он примерно так же, как и Даниэла в первые дни на должности старосты, поэтому она его очень хорошо понимала. Но, как оказалось, последний месяц не прошёл даром, и все эти организационные вопросы уже не вызывали у неё чувства паники. — Успокойся, ничего сложного тут нет, — уверенно сказала Даниэла. — Учёба закончилась, так что ничего заполнять и подписывать тебе не надо, сейчас осталась только подготовка к конкурсу. Тебе нужно выяснить, кто у вас этим занимался, и потом… Максим ловил каждое её слово, как будто она раскрывала перед ним какие-то тайны мироздания, и постепенно успокаивался. Ничего серьезного новая должность от него не требовала, поэтому он быстро вернулся в жизнерадостно-дурачливое состояние, а Даниэла снова планировала загрустить, но ей помешали звуки уведомлений. Все вокруг судорожно похватались за свои телефоны. Чуть ли не каждый второй настроил себе напоминания о новых постах из блога Подслушницы, и вот, наконец, наступил девятый час. — Ну что, посмотрим? — сказала Даниэла, вопросительно взглянув на Максима. — Мы, конечно, можем делать вид, что нам это неинтересно и мы выше этого… — ответил он и засмеялся. — Открывай давай. За творчеством Ани Даниэла не следила, поэтому не сразу отыскала её блог. Остальные, хотя и успели за это время всё прочитать, не торопились вскакивать со своих мест и расправляться с Ростовцевой, а вновь и вновь пробегались глазами по тексту: «Время вышло. Ты не удивила меня, Подслушница. Ты не смогла признаться перед всеми в том, кто ты, но твоё молчание ответило на этот вопрос. Бесполезное, жалкое и трусливое существо, которое одержимо иллюзией собственного величия и заставило остальных поверить в него. Это и есть главная твоя тайна, которую ты скрывала даже от себя. Ты испугалась, что я раскрою твоё имя, но зачем кому-то его знать? Такие незначительные личности должны оставаться в безвестности, потому что другого не заслужили. Ты исчезаешь для всех вместе со своим блогом, о котором скоро никто не вспомнит». — Да, красиво Фил всех развёл, — весело сказал Максим, хлопнув в ладоши. — И ведь не соврал, имя-то он назвать не обещал, так что претензий к нему никаких. Вообще-то претензии у всех к нему были, и серьёзные, так что Феликс в очередной раз не прогадал с прогулом. Всеобщее негодование готово было обрушиться на него, но вскоре раздосадованная публика отвлеклась, потому что из блога Подслушницы начали один за другим исчезать посты и подписчики. Все с замиранием сердца наблюдали за этим, как за каким-то чудом. Прошло немного времени, и последние следы её существования словно растворились в воздухе, отчего по школе пронёсся радостный вопль. — Он же ведь с самого начала не планировал про неё рассказывать? — усмехнувшись, спросила Даниэла. — Может быть, — ответил Максим, откинувшись на спинку кресла. — Кто знает, что у Фила на уме. — Ты сам говорил, что он был не в восторге от нашего с ней общения. Значит, это и была его цель — показать мне, какая она на самом деле. — Он всегда выбирает самые сложные способы, — усмехнулся Максим. — По-другому, наверное, я бы и не стала слушать, — задумчиво произнесла Даниэла. В самом деле, если бы Феликс просто подошёл и попытался раскрыть ей глаза на Аню, она, скорее всего, не поверила бы. Наоборот, Даниэла специально начала бы чаще с ней общаться ему назло, потому что не любила, когда ей указывали, что делать. Феликс знал это и понял, что бесполезно действовать напрямую, а теперь Даниэла тоже поняла это и почувствовала себя полной идиоткой. Осознание собственной упёртости давалось ей с большим трудом, но к концу учебного дня она почти смирилась с тем, что не всегда бывает права, и даже готова была признать это. Откладывать свои решения Даниэла не привыкла, поэтому воспользовалась суматохой в классе и убежала из школы. — Денисова, ты куда делась? — ревел в трубку староста. Судя по крикам и смеху на заднем плане, их одноклассники окончательно одурели от предчувствия свободы и устроили ему конкурс на один день раньше. — Скоро буду, я сейчас занята, — сказала Даниэла и сбросила звонок. Впереди показалась серая двенадцатиэтажка, которая выделялась на фоне остальных зданий-близнецов, и Даниэла ускорила шаг. Феликс жил в том же доме, что и Максим, более того, их квартиры располагались на одной лестничной площадке, что, наверное, и стало судьбоносным моментом для зарождения их дружбы. Даниэла пару раз бывала у него вместе с Максимом и один раз заходила с Феликсом к Масику, но теперь ей предстояло подняться на восьмой этаж одной, и от этого сердце испуганно сжималось. Кнопки домофона предлагали набрать номер квартиры, но Даниэла не помнила его точно, да и не хотела обозначать своё присутствие таким образом. Рано или поздно кто-то должен был открыть подъездную дверь, а до тех пор оставалась возможность отрепетировать в голове будущую речь, чем Даниэла и занималась, пока не словила себя на одной мысли. Если Феликс так хорошо всё просчитал, может, он сейчас сидит и ждёт, когда она к нему прибежит? Что если последние дни были не чем иным, как частью его плана? Это смахивало на паранойю, но Даниэла никак не могла довериться ему, хотя и соглашалась с тем, что в некоторых случаях он был прав. Изначально ей хотелось показать, что его попытки всё контролировать не сработают с ней, но вот она стоит возле его дома и думает о том, как с ним помириться. Выходит, он ничего не понял? Или это она чего-то не поняла? Из подъезда вышла женщина, но Даниэла не сдвинулась с места. Дверь медленно закрывалась под монотонный писк домофона, и с каждой секундой оставалось всё меньше времени на принятие решения. Наконец, замок захлопнулся с чётким металлическим лязгом, а Даниэла развернулась и пошла обратно в школу. Бонусная глава. Вынужденные меры Обычно дежурные в классе старались как можно быстрее разделаться со своими обязанностями, чтобы убежать домой, но Максиму некуда было торопиться, поэтому он убирался с особой тщательностью. Минут двадцать он протирал доску и в результате отполировал её до такого состояния, что она стала выглядеть лучше, чем новая, однако свободного времени всё равно оставалось много. В этот день у него по плану была тренировка в школе, но начиналась она только через час после окончания занятий, так что приходилось ждать. Можно было, конечно, забежать ненадолго домой и потом вернуться обратно, но погода к этому совсем не располагала. Конец ноября выдался дождливым и мрачным, а промозглый ветер заставлял десять раз подумать, стоит ли выходить на улицу. Вот Максим подумал и решил остаться, а чтобы было не так скучно, предложил дежурившим одноклассникам заменить их. Пока он шкрябал по линолеуму старой метлой, Феликс стоял у окна и безучастно наблюдал за его действиями. Ему тоже некуда было торопиться, поэтому он задержался, чтобы составить другу компанию. Впрочем, за всё это время он не проронил ни слова, но для него это было нормальным явлением, так что Максим не видел в его поведении ничего странного. Феликс редко сам инициировал разговоры, и в этот раз тоже не собирался вести светские беседы просто для того, чтобы заполнить тишину. Наверное, одно присутствие уже казалось ему достаточным, потому что сам он не терпел, когда окружающие отвлекали его от размышлений, и сам ни к кому не лез. — Я в субботу уезжаю на соревнования, — сказал Максим, но не дождался никакой реакции и продолжил. — На неделю. Ответа не последовало, поэтому он остановился и в упор посмотрел на Феликса. Секунд через пятнадцать тому надоело игнорировать направленный на него взгляд. — Где-то я уже это слышал, — спокойно сказал Феликс. — Кажется, в прошлогоднем выпуске новостей. Ты только и твердишь об этом последние несколько дней, хочешь, чтобы я разрыдался от горя? — Нет, — ответил Максим и снова зашаркал метлой по полу. — Просто тебе, наверное, будет скучно одному. Это предположение повисло в воздухе, так как Феликс не собирался продолжать разговор, и Максим решил перейти к делу. — И Даниэла тоже будет скучать, наверное… Феликс хотел уже сказать, что если Даниэле станет скучно, то она тут же создаст массу проблем, и скучать ему уже будет некогда, но решил промолчать. — Она даже не заметит твоего отсутствия, — заявил он. — Как и обычно. Хотя это было абсолютной правдой, Максим не обиделся, а наоборот, оживился и отбросил метлу в сторону. Та сначала ударилась об парту, затем соскользнула и грохнулась на пол с глухим стуком, а он подлетел к Феликсу и уселся на учительский стол. — При чём тут я? Мы сейчас говорим о тебе, — сказал Максим. — Сколько можно тупить? У тебя будет целая неделя, сделай хоть что-нибудь. Подойди и поговори с ней хоть раз нормально без своих приколов, проводи домой, вытяни её куда-нибудь, она только этого и ждёт. — Зачем? — спросил Феликс и уставился на него равнодушным взглядом. — Затем! — парировал Максим. — Если это не сделаешь ты, то сделает кто-нибудь другой. — Сомневаюсь, что найдётся хотя бы один ненормальный, который решится на это. — Найдётся, и не один. И не жалуйся потом, что всё прощёлкал. — С чего ты взял, что меня это расстроит? — спросил Феликс и направился к выходу. Обсуждать эту тему он не любил, и, наверное, уже пожалел, что остался после уроков, но Максим не собирался так просто отпускать его. — Хватит уже строить из себя принцессу, — сказал он и спрыгнул со стола. — Иначе к тому моменту, когда ты додумаешься пригласить её на свидание, она выйдет либо замуж, либо на пенсию. — Что тебе от меня нужно? — спросил Феликс, резко остановившись.