За внешним спокойствием скользило едва различимое раздражение, но Максим не боялся последствий его гнева. Он обхватил друга за плечи и посмотрел ему в глаза. — Я хочу, чтобы ты сказал мне три самых главных слова… — мечтательно произнёс Максим. — Ты. Тронулся. Умом, — чётко проговорил Феликс и пошёл к двери. — Нет, не эти! Ты должен был сказать: «Я люблю Даниэлу»! — В таком случае учись лучше формулировать свои требования. Казалось, что нет никакого способа заставить Феликса признаться в своих чувствах хотя бы самому себе, но Максим не терял надежды. И дело даже не в том, что ему хотелось доказать свою правоту: просто тяжело было смотреть на то, как переживает из-за этого Даниэла. Ей в этой ситуации приходилось труднее, потому что она, в отличие от Феликса, вообще не понимала, что происходит. Он то грубил ей, то помогал, и Максим подозревал, что он делает это специально, чтобы Даниэла никуда не делась, но и не надеялась слишком на многое. До сих пор Максим ничего не рассказывал ей не столько потому, что Феликс запретил это делать, сколько потому, что это ничего не решило бы. Нервничать она стала бы ещё больше, а упёртости у друга хватило бы, чтобы после такого вообще отказаться от любых мыслей об отношениях с ней. При этом терпение у Максима уже было на исходе, и спокойно выносить эти капризы он не мог. — Ты можешь хоть раз не строить из себя крутого, и просто признать это? Или ты ещё не наигрался в шпиона? Тогда отправляйся в песочницу, там тебе самое место, — отчитал его Максим. Услышав это, Феликс остановился и обернулся. — Да, она мне нравится, — сказал он с раздражением. — Но это не значит, что я собираюсь терпеть её глупость и неадекватное поведение, и уж тем более это не значит, что я должен что-то делать. Доволен? Дожидаться ответа Феликс не стал и ушёл прочь, а Максим улыбнулся. — Более чем, — сказал он и, подцепив ногой ручку швабры, ловко подбросил её и схватил рукой. Больше в этот день они не виделись и не общались, а на следующий Максим вёл себя как ни в чём не бывало. На перемене он шёл с Феликсом по коридору и рассказывал ему про забавный случай со вчерашней тренировки, но внезапно застыл на месте, а потом оттащил его в сторону. — Смотри, — сказал Максим и кивнул вперёд. Там, естественно, Феликс увидел Даниэлу. Она вместе с Вероникой стояла возле окна и, судя по активной жестикуляции и возмущённым выкрикам, явно была чем-то недовольна. — Я тебе всё уже объяснил вчера, — ответил Феликс и собрался уйти, но Максим остановил его. — Подожди, это только начало, самое интересное впереди. Неизвестно, что он под этим подразумевал, но пока что недовольные вопли не утихали и привлекали невольное внимание всех окружающих. Остановился этот поток ругани только когда к Даниэле подошёл один из приятелей Максима, с которым она была немного знакома. О чём говорил тот парень, услышать было невозможно, а вот увидеть реакцию, которую он вызвал — вполне. Сначала Даниэла растерянно смотрела на него, но потом ему, похоже, удалось усыпить её бдительность, потому что она начала улыбаться и даже смеяться, впрочем, как и Вероника. — И что всё это значит? — наконец спросил Феликс. — Кажется, я нашёл ей парня, — с воодушевлением ответил Максим. Выглядел он так, будто решил сложнейшую задачу. Лицо буквально сияло от радости и вообще казалось, что о роли сводника он мечтал всю свою жизнь. — Ты правда думаешь, что на меня это подействует? — спросил Феликс. Никаких эмоций весь этот спектакль у него не вызвал. Если с кем-то такие методы и работали, то уж точно не с ним. Феликс знал, что Даниэла при общении с малознакомыми людьми моментально терялась, поэтому очевидно было, что улыбается она больше из вежливости, и никаких поводов для беспокойства не существовало. Тратить время на слежку за ней Феликс не планировал, поэтому резко развернулся и пошёл в другую сторону, а Максим бросился за ним следом. — Вообще-то мир вокруг тебя не вертится, — заметил он. — А зачем ещё нужен этот цирк? — Если ты не заметил, то мы с Даниэлой друзья, и мне не всё равно, что с ней будет, — объяснил Максим. — Ты сам сказал, что она тебе не нужна, так что я подумал и решил помочь ей забыть про тебя. Да и Лёхе она давно нравится. Нет, конечно, я всегда был за вас, но раз ты не хочешь, то это будет лучшим вариантом. Она переключится на другого, а ты наконец-то заживёшь спокойной жизнью. — Я почти поверил, — ответил на ходу Феликс. — Не волнуйся, со временем научишься врать правдоподобнее. — Думай, что хочешь, — махнул рукой Максим. — Я просто хотел поделиться с тобой своим планом, думал, ты оценишь, может даже поможешь. — У тебя и без меня всё отлично получается. На самом деле Максим действительно подстроил всё это только чтобы подтолкнуть Феликса к нужным выводам. Слишком уж тот привык к мысли, что Даниэла всегда будет рядом, и стоило показать ему, что это не так. Весь план не ограничивался исключительно милой беседой в коридоре. На следующий день Максим взялся за дело и на одной из перемен принялся уговаривать Даниэлу встретиться после уроков. Она изо всех сил отнекивалась, но ему жизненно необходимо было перед отъездом убедиться, что у неё с новым поклонником нашлись общие темы, поэтому отказы он не принимал. Наконец, Даниэла сдалась и согласилась после уроков встретиться с ним в вестибюле. После этого Максим с трудом сдерживался, чтобы не рассказать обо всём Феликсу, но тот, скорее всего, воспринял бы это как очередную попытку надавить на него, так что приходилось молчать. К счастью, оставшиеся занятия прошли быстро, и они вдвоём вместе с шумной толпой спустились на первый этаж, где уже ждала Даниэла. Рядом с ней по чисто случайному совпадению и, естественно, без каких-либо подсказок со стороны Максима оказался Лёха. На этот раз она не выглядела скованной или чересчур смущённой, наоборот, искренне смеялась над какой-то шуткой, но Феликса это опять не впечатлило. Он понимал, что весь спектакль разыгрывается ради него, и не считал нужным реагировать. Между тем Максим сделал вид, что события развиваются для него неожиданно, а потом предложил Лёхе присоединиться к компании. Тот, конечно же, оказался не против. — Фил, ты с нами? — с улыбкой спросил Максим. — Ты ещё спрашиваешь? Конечно нет, — ответил Феликс. К этой затее он относился с изрядной долей скептицизма и вмешиваться не видел смысла, но вскоре всё изменилось. Следующая неделя должна была пройти относительно спокойно, так как в отсутствие Максима общение с Даниэлой сокращалось до минимума, если не сказать прекращалось, и в принципе так и получилось. Она продолжала периодически буянить, но к Феликсу не лезла и вообще словно испарилась из его жизни, однако при этом всё равно умудрялась раздражать его. На каждой большой перемене рядом с ней тусовался Лёха, после школы под его конвоем она отправлялась домой, а на её странице ни одна фотография не укрылась от его лайков. Сама Даниэла, кажется, уже начинала догадываться, что происходит, и это внимание ей не очень нравилось. При этом никаких попыток избавиться от навязчивого ухажёра она не делала, что тоже было в её стиле. С Максимом у неё вышло так же — он просто начал вести себя как её парень, а она приняла это как должное, словно никаких других вариантов не было. Подобная внушаемость поражала Феликса, но если в случае с Максимом их отношения существовали только в её голове, то этот парень определённо был настроен серьёзно. Ему, наверное, хватило бы и недели, чтобы подавить и без того не очень активное сопротивление Даниэлы. С одной стороны, Феликса всё это не касалось, но с другой — её наивность почему-то не давала ему покоя. Целых три дня он ломал голову над этим вопросом, и наконец-то к вечеру среды догадался, что это раздражение очень похоже на то, что обычно называют ревностью. Это казалось ему невероятной глупостью, но отрицание этого чувства ничего не дало, и Феликс решил разобраться с проблемой. *** В пятницу у Лёхи возникли непредвиденные трудности: из школьной системы исчезли все данные о нём, а как их восстановить, никто из администрации не знал. Более того, несчастного парня заподозрили в том, что он сам это каким-то образом сделал, чтобы скрыть свою не самую высокую успеваемость от контроля родителей. После уроков его отправили в кабинет директора, и пока он ждал своей очереди в пустом коридоре, к нему подошёл Феликс и встал рядом с ним, прислонившись спиной к стене. — Знаешь, почему это произошло? — спросил Феликс, уставившись в одну точку, и продолжил, не дожидаясь ответа. — Всё из-за того, что ты начал общаться с Денисовой. Она просто ходячая катастрофа и заражает своей неудачливостью всех вокруг. Если продолжишь, подобные вещи будут случаться с тобой регулярно, и дальше станет только хуже. Понимаешь? На последнем слове Феликс многозначительно взглянул на Лёху, а затем ушёл прочь. В том, что его речь произвела нужный эффект, он не сомневался, все в школе знали, что связываться с ним опасно, и на то были основания. Судя по тому, что на следующий день рядом с Даниэлой крутилась только её подружка, угрозы сработали. Всё возвратилось к исходному состоянию, и наконец-то можно было вернуться к привычной жизни, но это беспокойное существо опять нажило себе проблемы и судорожно искало выход. Так как разобраться со всем самостоятельно оно было неспособно, это создание пошло по привычному пути. — Привет, Феликс! — бодро выкрикнула Даниэла, заметив его в школьном коридоре. — Ты могла бы хоть раз из вежливости сделать вид, что не заметила меня, и пройти мимо? — спросил он. — Не сегодня, мне нужна твоя помощь! Эту фразу Феликс слышал регулярно, но сейчас он почему-то опять ощутил раздражение. Ему даже захотелось сказать, что у неё теперь есть другой помощник, и ей следует обращаться к нему, но, к счастью, он вовремя остановил себя. Такое заявление больше подходило для обиженной девушки, и Феликс не подозревал, что способен выдать что-то подобное. Даниэла же вела себя так, будто последнюю неделю ничего необычного не происходило. Она быстро перебирала ногами, чтобы угнаться за Феликсом и безостановочно болтала о заявлении, старосте, планах мести и прочей ерунде, которую сложно было отнести к серьёзным проблемам. В случае с Даниэлой самым разумным решением было сразу помочь ей, иначе она задействовала бы все приёмы эмоционального шантажа, чтобы добиться своего. На Феликса они никогда не действовали, но сильно отвлекали, поэтому обычно он шёл у неё на поводу, однако в этот раз ему принципиально не хотелось разбираться с её сложностями. — Я так понимаю, с первого раза до тебя не доходит, поэтому запиши где-нибудь слово «нет» и перечитывай каждый раз, когда захочешь о чём-то меня попросить, — резко оборвал он её. — Феликс, ты, ты… — запнулась Даниэла. — Ты наглый, бездушный, самовлюблённый эгоист, и я тебя просто ненавижу! — Если ты не намерена сообщить мне что-то, чего я ещё не знаю, то закончим наш бессмысленный разговор, — спокойно ответил он и ушёл в кабинет. Больше в этот день Даниэла к нему не подходила, а когда они пересекались в коридорах, демонстративно отворачивалась и проходила мимо. Скорее всего, она уже что-то себе придумала, но Феликса это мало волновало, потому что через пару часов Даниэла вполне могла забыть про всё. Примерно так и вышло: громкие вопли, разносившиеся после занятий по школе, намекали на то, что она нашла себе новую жертву. Второй голос принадлежал старосте её класса, так что причина ссоры моментально прояснилась. Тормоза у Даниэлы никогда не работали, и остановить поток её неуёмной энергии могло только вмешательство извне. В любое другое время Феликс прошёл бы мимо, но сейчас вместо него это могла бы сделать только Нина Алексеевна, что грозило новыми неприятностями. Вздохнув, он сменил первоначальный маршрут и свернул в коридор второго этажа. — А ты чего тут забыл? — со злостью спросила Даниэла. — Пришёл полюбоваться на мои страдания? Присоединяться к этой ссоре Феликс не планировал, поэтому молча выхватил у Даниэлы из рук лист с заявлением и протянул его Ромашевскому. Тот пытался сопротивляться, но его аргументы оказались слабы, и ему пришлось сдаться. Уладив этот вопрос, Феликс ушёл, а Даниэла продолжила верещать на всю школу, чем свела на нет все попытки спасти её от завуча. Впрочем, не успел он выйти на улицу, как за спиной у него хлопнула дверь, и вскоре его догнала Даниэла. Она мило улыбалась и вообще изображала из себя очаровашку, но на Феликса её обаяние не действовало, точнее, действовало, но демонстрировать это он не собирался. В последние дни в его жизни стало слишком много Даниэлы. Глаза постоянно выискивали её, думать получалось только о ней, и казалось, что ничего и никого другого не существовало. Это злило Феликса, и он видел только один выход: максимально отгородится от неё, чтобы теперь, когда беспокоиться было не о чем, наконец-то отвлечься на другие дела. Для этого Феликс использовал привычную тактику: грубил и насмехался над Даниэлой, чтобы она, как обычно, взбесилась и оставила его в покое, но на этот раз она не велась на эти провокации. Они уже вышли за пределы школьного двора, а Даниэла всё шла рядом с ним и безостановочно болтала, словно всё, что говорил Феликс, её не касалось. Наверное, она бы дошла с ним до самого дома, если бы её не привлёк тонкий писк под ногами. Недалеко, у забора, жалобно мяукал маленький рыжий котёнок, и Даниэла тут же кинулась к нему. Следующие минут пять она радостно визжала и тискала несчастное животное, а потом вообще заявила, что заберёт его с собой, чтобы спасти от верной смерти. — Больше не подходи ко мне без справки от ветеринара о том, что прошла полный курс лечения от блох, — сказал Феликс, когда она спрятала котёнка на груди и укрыла курткой. — Ну нельзя же так! Неужели он тебе не нравится? — Не люблю кошек.