— Не понимаю, как их можно не любить, тем более таких маленьких, — с нежностью сказала Даниэла и погладила котёнка. В такие моменты она казалась ему невероятно милой, и он даже начинал задумываться о том, что Максим в чём-то прав. Впрочем, эти мысли исчезали без следа, стоило только Даниэле перейти в режим упёртой и капризной девицы, и тогда Феликс удивлялся, почему до сих пор её не убил. Эта ситуация порядком ему надоела, но принять окончательное решение он никак не мог. Феликс не был готов её отпустить, и прошедшая неделя ясно это показала, но в то же время он не верил, что с её характером их возможные отношения продержатся больше недели. При этом оставалась надежда, что однажды она повзрослеет и научится держать себя в руках, а до тех пор нужно было что-то придумать, чтобы она не сбежала. — В детстве у меня была кошка Алиса. — заговорил Феликс. — Я её так любил, но потом у отца появилась аллергия, и её отдали кому-то. Больше я её никогда не видел. С тех пор каждый раз, когда я вижу кошек, я вспоминаю её, и мне становится так грустно. — Правда? — спросила Даниэла. От этой выдуманной истории у неё чуть слёзы на глазах не навернулись. — Нет, конечно, — ответил Феликс, посмотрев на неё. — Даниэла, ты такая наивная. Он усмехнулся, но не с издёвкой, как делал это обычно, а искренне, и от этого она полностью потерялась. Удивительно, но это сработало: Даниэла стояла и смотрела на него, хлопая ресницами, а от её привычной крикливости и следа не осталось. Такая реакция показалась Феликсу забавной, и он ради эксперимента перевёл взгляд на её губы, отчего она ещё больше занервничала и сделала шаг в его сторону. Феликс тоже слегка наклонился к ней, но так, чтобы это движение нельзя было воспринять однозначно. Поцелуй казался заманчивой, но совершенно несвоевременной идеей. Он разрушил бы атмосферу неопределённости, которая царила в их отношениях и полностью устраивала Феликса, поэтому пора было прекращать эту игру. — Попалась, — сказал он и натянул ей на глаза шапку. Пока Даниэла не успела ничего понять, Феликс развернулся и ушёл, чтобы ему не пришлось ничего объяснять. Даниэла умела накручивать себя как никто другой, поэтому он знал, что она справится без его помощи и за выходные убедит себя, что между ними точно что-то есть. А дальше останется только иногда подыгрывать ей, но при этом сохранять интригу, чтобы всё не было слишком очевидно. Если бы Максим услышал про такой план, он бы пришёл в бешенство, но в этом была и его вина. В конце концов, никто не заставлял его затевать всю эту историю с новым поклонником и попытками спровоцировать Феликса на ревность, но он сам сделал свой выбор. Теперь же оставалось только действовать по плану и не позволять ситуации выйти из-под контроля. Хотя, с другой стороны, что могло пойти не так? Игра 18. Заслуженная награда Снегопад усиливался, и крупные белые хлопья быстро превращали недавно расчищенные и щедро посыпанные смесью песка и соли дороги в непролазные сугробы. Впрочем, никого в школе перспектива попасть в снежный плен не пугала, потому что еды все с собой притащили достаточно, а развлечений хватило бы на несколько дней вперёд. Окна актового зала были плотно закрыты шторами, поэтому никто не знал о том, что творится на улице. Все взгляды устремились на сцену, где театральный кружок разыгрывал очередную комедийную зарисовку в перерывах между выступлением претенденток на звание «Мисс школы», отчего публика то и дело взрывалась со смеху. Пока парни просто ржали и громко обсуждали увиденное, девушки не могли оторвать глаз от Максима, который согласился сыграть несколько ролей в этом представлении ради повышения интереса к мероприятию. Среди этой толпы только два человека не поддавались всеобщему веселью и сохраняли сосредоточенное выражение лица. Даниэла сидела в одном из последних рядов и следила за старостой, а он стоял у стены невдалеке от сцены и выжидал подходящее время. — А теперь мы приглашаем на сцену всех участниц для церемонии награждения! — объявила звонким голосом ведущая-старшеклассница в длинном блестящем платье. Зазвучали торжественные звуки фанфар, и под аплодисменты из-за кулис выплыли разодетые в роскошные наряды ученицы. В этот момент староста повернулся к Даниэле и кивнул, что было знаком для начала их секретной операции. Уловив этот едва различимый сигнал, она подорвалась и спешно направилась к выходу. Место Даниэла выбрала не самое удачное, потому что, хотя оно и располагалось вблизи двери, пробраться к ней оказалось не так просто. Сначала Даниэла хотела пролезть через весь ряд, растолкав зрителей, но потом пожалела колготки, на которых неизбежно появились бы зацепки и поползли стрелки, поэтому решила обойти препятствие вокруг. «Вот на черта я так вырядилась?» — не выдержала и ругнулась про себя Даниэла. Так как в этот день все собирались в школе, чтобы праздновать, многие меняли простые джинсы или строгие юбки на что-то яркое и новогоднее, поэтому повсюду блестели пайетки, бросались в глаза неоновые оттенки и необычные аксессуары. Даниэла поначалу не хотела превращаться в ходячую ёлку, потому что праздничного настроения она всё ещё не ощущала, но потом распсиховалась от этого и назло себе приоделась, о чём вскоре пожалела. Чёрное обтягивающее платье с мелкими серебристыми блёстками оказалось слишком узким и не давало сделать нормальный шаг, несмотря на разрез сзади, а ноги в туфлях на тонком каблуке так и норовили подвернуться. Не то чтобы этот наряд был таким неудобным, просто Даниэла привыкла носиться повсюду, и всё, что сковывало её движения, неизменно вызывало у неё раздражение. С большим трудом она обошла ряды кресел, чуть не споткнувшись об провода у сцены, и доковыляла до выхода. В коридоре её уже нетерпеливо поджидал староста. — Денисова, ты где там застряла? — недовольно шепнул он. — У нас на всё не больше десяти минут. — Да иду я, иду! Думаешь, легко в такой обуви быстро бегать? — А на черта ты так вырядилась? — повторил староста вопрос, который Даниэла задавала себе несколькими минутами ранее. — Мало того, что ползёшь как улитка, так ещё копытами своими всю маскировку нам обламываешь! Знала же, на что идём. — Заткнись, — ответила она. — Твоё брюзжание быстрее нас выдаст, чем мои каблуки! Наступил решающий день в соревновании между классами, и сегодня должен был определиться лидер. Рассчитывать на удачу или судьбу эти двое не стали, поэтому заранее подготовили план по устранению особо наглых конкурентов, то есть «А»-шек. Время для этого они выбрали не случайно: Вербицкая участвовала в «Мисс школе», поэтому не могла проследить за сохранностью кабинета, а все остальные стянулись в актовый зал, чтобы узнать имя победительницы. Коридоры пустовали, хотя время от времени по ним прогуливались те, кого конкурс не интересовал. Даниэла со старостой прокрались до нужного кабинета и, остановившись, оглянулись. Вокруг никого не было видно, и староста потянул за ручку двери. Те бесшумно открылась, освободив путь в тёмное помещение. Многим классам дневной свет мешал, поэтому все искали способ загородить окна, чтобы не откладывать всё до наступления вечера. В ходе экспериментов и слежки за другими была обнаружена самая простая и дешёвая технология: большие и плотные мусорные мешки, которыми заклеивали стёкла. Получалось, может, и не идеально, но зато быстро и надёжно. Староста зашёл в кабинет, а Даниэла тем временем осталась в коридоре, чтобы в случае чего предупредить его о приближающейся опасности. Необходимости в этом, правда, не оказалось, потому что староста быстро схватил стоявшую на столе пластиковую коробку, завернул её в заранее подготовленную тряпку и вылетел наружу. — Бежим, — шёпотом скомандовал он. Запланированного побега не получилось, потому что цоканье каблуков Даниэлы так громко и отчётливо разносилось по всей школе, что пришлось замедлиться и просто передвигаться быстрым шагом. — Лучше бы я один пошёл, — жаловался староста. — От тебя пользы, как от… как от рыбы в космосе! — Ничего тупее придумать не мог?! — возмутилась Даниэла. — Тебе и так сойдёт, слишком умные шутки ты не поймёшь! Несмотря на их крики, им удалось незамеченными скрыться с места преступления. Наверное, привычка орать друг на друга наоборот сыграла этим двоим на руку, потому что их перепалки никого уже не удивляли, и, следовательно, никто на них не обращал внимания. Ну, почти никто. Проектор староста запрятал возле бокового выхода среди мешков с мусором, приготовленных на вынос, так как искать здесь мало кому пришло бы в голову. — А вдруг его выбросят? — спросила с сомнением Даниэла. — Да кому он нужен? Уборщицы раньше завтрашнего утра не объявятся, а мы его через пару часов подбросим на видное место, — отмахнулся староста. — Ладно, расходимся. Чтобы не вызывать подозрений, они договорились вернуться в актовый зал по отдельности, поэтому староста направился по коридору в сторону вестибюля, а Даниэла поднялась по боковой лестнице на второй этаж и тут же столкнулась с Феликсом. Хотя назвать это столкновением можно было только условно, потому что он намеренно пошёл навстречу ей, услышав её крики. — А ты тут откуда? — брякнула она вместо приветствия. Увидеть его в школе Даниэла не ожидала. Подобные сборища он в принципе не любил, да и вообще заявил, что больше здесь не покажется, так что она сразу поняла, что появился он не просто так. Даниэла внимательно присмотрелась к нему. Максим в красках расписывал его мучения, но ей не удалось обнаружить ни единого намёка на них. Феликс был всё так же собран и невозмутим, а его уверенный взгляд пронзал Даниэлу насквозь и не давал сдвинуться с места. — И так ты встречаешь своего парня после долгой разлуки? Спокойный и ровный голос. Никаких признаков того, что он расстроен или смущён. Даниэла в очередной раз почувствовала, что её обманули, и от этого внутри неё поднялась волна негодования. — Не такой уж и долгой, мы не виделись всего три дня, — ответила она с напускным равнодушием. — Ты так скучала, что даже считала дни? — усмехнулся Феликс. На фоне его хладнокровия Даниэла робела и терялась, из-за чего никак не могла собраться с мыслями. Он продолжал в упор смотреть на неё, а она постоянно отводила глаза, потому что слишком долгий взгляд на него усиливал её нервозность. — Не обольщайся, если бы Максим не сказал, я бы и не заметила, что тебя не было, — ответила Даниэла. В этом разговоре Феликс определённо взял инициативу на себя, и она понимала, что ничего не может противопоставить ему. Он знал, что делает, он предвидел её реакцию, и заранее мог подготовить ответ, а Даниэла могла лишь стоять и ждать, когда ему надоест эта игра. Терпеть подобное отношение она не собиралась, поэтому расправила плечи и с гордым выражением прошла мимо него. Вид у неё был крайне разозлённый и серьёзный, но на самом деле в этот момент думала Даниэла только о том, как бы не подвернуть ногу и не полететь на пол на глазах у Феликса. Далеко уйти на своих каблуках она не успела, потому что Феликс схватил её за плечо и резко притянул к себе, отчего Даниэла потеряла равновесие и упала прямиком в его объятья. Сердце быстро колотилось от страха, и она испугалась, что Феликс это почувствует, но все попытки высвободиться, как всегда, оказались безуспешными. Он крепко прижимал её к себе и смотрел всё тем же уверенным и спокойным взглядом. — Даниэла, ты же понимаешь, что это не может продолжаться вечно, — тихо сказал он. — Какой смысл убегать вместо того, чтобы разобраться во всём? Его стремление искать везде смысл настолько утомило Даниэлу, что ничего отвечать она не стала. А может, ей просто уже не верилось хоть в какую-то возможность устранить те противоречия, которые мешали им быть вместе. — Отпусти меня, — сказала Даниэла. — Я не отпущу тебя, пока ты не ответишь мне на один вопрос. — Какой? — Что для тебя важнее: любовь или победа? — К чему ты это вообще? — не поняла Даниэла. — Просто ответь, — потребовал Феликс. Суть этого вопроса оставалась для неё расплывчатой, но объяснять что-либо Феликс не планировал. Можно, конечно, было выбрать наугад, но что он имел в виду и что хотел услышать? И если с любовью всё было ясно, то что он подразумевал под победой? — Я не собираюсь ничего отвечать только потому, что это нужно тебе, — сказала Даниэла. — И я устала постоянно делать то, что хочешь ты! — Так любовь или победа? — настойчиво повторил Феликс, проигнорировав её заявления. В тишине слышались отдалённые звуки музыки из актового зала, обрывки чьих-то разговоров и громкий смех. Даниэла с вызовом смотрела на Феликса и упорно молчала, пока не почувствовала, что он разжал руки, а затем и вовсе убрал их в карманы.