— А, — потянул староста. — А список? Даниэла исподлобья взглянула на него. Ни о чём подобном они не договаривались, и она хотела, чтобы он молча взял деньги, а не доматывался до неё с непонятными разговорами, на которые у неё не было сил. К счастью для себя, читать мысли староста не умел, так что всё, что подумала о нём Даниэла, он не узнал. — Какой список? — спросила она с плохо скрываемым раздражением. — Тех, кто сдал, — пояснил староста. — Как я, по-твоему, должен это узнавать? — Так все сдали. — Как все? Он ошарашено смотрел на Даниэлу, а та не понимала, что его так удивило. Поначалу ему показалось, что она его разыгрывает, но после пересчёта суммы сомнений не осталось: Даниэла действительно собрала деньги со всех. — Денисова, ты как вообще это сделала? — не успокаивался староста. — Ты им угрожала? Или это какой-то розыгрыш? — Просто у меня способностей к этому больше, чем у тебя, — позлорадствовала Даниэла. — Ладно, что там ещё для меня есть? Староста пожал плечами. — Пока ничего, — ответил он. Услышав это, Даниэла метнула на него гневный взгляд. — Как это ничего? — возмущённо спросила она. — Вот так, — коротко объяснил староста. — Говорю же, что нет, и не смотри на меня так. Такой ответ в планы Даниэлы не входил. Она рассчитывала, что дел у неё хватит до самых новогодних каникул, а теперь выходило, что ей удалось со всем разобраться за один день. Это было серьезной проблемой, потому что в стенах школы она была беззащитна перед неутомимым желанием Максима втянуть её в разговор и заодно прихватить с собой Феликса. — А кто там ныл, что у него куча работы? — сорвалась Даниэла. — Так и знала, что нельзя тебе верить! — Работы у меня действительно много, но ничего из этого доверить тебе нельзя. И вообще, ты можешь осчастливливать кого-то другого своими добрыми делами, а от меня отцепиться? Постепенно староста терял самообладание и переходил на повышенный тон. Даниэла от этого только больше раздражалась, и остановить её не могло уже ничто. — Так я тебе и поверила, — заявила она. — Рассказывай это всё кому-нибудь другому. — Денисова, я не понимаю, что тебе не нравится? — А что мне должно нравиться? Ты зачем нам вообще нужен? Пользы от тебя никакой, а ведёшь ты себя так, будто государственные дела решаешь! Тоже мне, лидер класса! Да кто тебя вообще выбрал? — Весь класс единогласно, и ты в том числе, — напомнил староста. Спорить тут было не с чем: Даниэла действительно выше всех тянула руку во время голосования в сентябре. Ей хотелось побыстрее сбежать с классного часа домой, а теперь этот неприглядный факт всплыл в самый неподходящий момент. — Тогда я тебя ещё плохо знала, поэтому думала, что ты нормальный! — выпалила она. Вообще, в планы Даниэлы не входило разругаться со старостой, по крайней мере в этот день, но получалось всё как-то само собой. Чем яснее она осознавала, в какую ситуацию вляпалась, тем сильнее раздражалась, и сорваться ей было проще на том, кого не жалко. Староста в свою очередь сдерживался из последних сил, чтобы не огреть чем-нибудь Даниэлу. — Знаешь что, Денисова, — грозно сказал он, поднявшись со стула, — если ты так уверена, что лучше меня разбираешься в том, что я должен делать, тогда становись сама старостой. — Ещё чего, заняться мне больше нечем! — А мне наплевать! Завтра же поставлю этот вопрос на голосование, и посмотрим потом, как ты будешь сидеть и ничего не делать! — Испугал! — воскликнула Даниэла и тоже вскочила с места. — Да кто за меня проголосует? — Если я скажу, проголосуют все, — уверенно заявил староста и начал складывать в карман рюкзака собранные деньги. — Только попробуй, — пригрозила Даниэла. — Или что? — Или я твою жизнь в ад превращу! — Ой, как страшно, — сказал староста, уже направляясь к выходу. — Денисова, ты меня ещё умолять будешь, чтобы я вернулся обратно. — Не дождёшься! — крикнула ему в ответ Даниэла, но он лишь махнул рукой и молча ушёл. К следующему дню ссора со старостой отошла на второй план, потому что оказалось, что теперь передвигаться по школе как и раньше было невозможно. Даниэла боялась случайно наткнуться на Максима с Феликсом и вынуждена была перемещаться между кабинетами короткими перебежками. — Да что происходит? — не выдержала Вероника, которой приходилось красться по коридорам вместе с подругой. К своеобразности характера Даниэлы она уже привыкла, но даже у её терпения был предел. — Ничего, просто прячусь от Нины Алексеевны, я сегодня опять опоздала и не остановилась, когда она попыталась меня поймать, — соврала Даниэла, выглядывая из-за угла. — Не хочу попадаться ей на глаза. Путь был свободен, поэтому она схватила Веронику под руку и побежала на урок. Удача в этот раз была на её стороне, и ей удалось добраться до места без всяких приключений, однако легче от этого не стало. Пока Даниэла доставала из сумки тетрадь и учебник, краем уха она уловила разговор двух одноклассниц, сидевших за ней. — Мне много кто этот фильм советовал посмотреть, кстати. А про что там? — спросила одна из них. — В общем, там главная героиня приезжает к своей подруге, с которой они не виделись сто лет, та знакомит её со своим женихом, и она понимает, что влюбилась в него… Услышав это, Даниэла вскочила так резко, что стул с силой ударился об заднюю парту и прервал обсуждение фильма. Девушки с удивлением на неё посмотрели, но она ничего не объяснила и пошла в другой конец класса, где вокруг парты Олега Степанчика собрался народ. К этому занятию всем нужно было прочитать «Обломова», что многие, конечно, не сделали, и теперь одноклассник просвещал всех желающих. — Короче, — рассказывал он, вальяжно развалившись на парте, — пока пацанчик тупил, лёжа на диване, его подружка замутила с его лучшим другом, и вместе они… «Да вы тут издеваетесь все?» — с раздражением подумала Даниэла и отскочила в сторону. У неё постепенно начинала развиваться паранойя: ей казалось, что все уже узнали её тайну и теперь специально сговорились, чтобы посмеяться над ней. Даниэла даже чуть было не убежала из кабинета, но звонок на урок вовремя остановил её, поэтому она села на своё место и погрузилась в размышления, из которых не выходила до тех пор, пока в конце занятия к доске не вышел староста. — Внимание всем, — сказал он своим натренированным командирским голосом. — С этого дня меня на должности старосты заменит Денисова, но по правилам я не могу самостоятельно передать ей свои обязанности, это должен решить класс на общем голосовании. — Давай ближе к делу, — крикнул один из парней, когда прозвучал звонок. — В общем, все поднимают руки, голосуют за, и я вас отпускаю, — проинструктировал одноклассников староста, и все, кроме Вероники, выполнили его приказ. Даниэла готова была убить его, но всё-таки предпочла бы сделать это без свидетелей, поэтому сдерживалась. — Решено большинством, все свободны, — подвёл итог староста и подошёл к своей парте. — Ну, Денисова, принимай документацию. Вот журнал дежурств, заполняешь его раз в месяц и контролируешь исполнение, вот журнал техники безопасности, собираешь в него подписи каждые полгода, вот журнал посещаемости, ведёшь каждый день и раз в неделю относишь на проверку в администрацию… Стопка бумаг перед Даниэлой всё разрасталась и разрасталась, а староста никак не останавливался. Сначала ей показалось, что он её разыгрывает, но все эти журналы и списки были похожи на настоящие, по крайней мере, на это намекали печати и подписи. Ничего, кроме раздражения, от этого спектакля у Даниэлы не возникало, и она собиралась опять разругаться со старостой, но потом поняла, что эту ситуацию можно повернуть в свою пользу. В конце концов, дел действительно оказалось много, а значит, можно было спокойно до конца года избегать встреч с Максимом и Феликсом, оправдывая свою занятость обязанностями старосты. А там, может быть, это странное помешательство прошло бы. — В общем, легкотня, — сказала Даниэла, убирая бумаги в сумку, — как я и думала. — Посмотрим, как ты через неделю запоёшь, — с довольным видом сказал староста. — Уже жду, когда ты прибежишь ко мне и будешь упрашивать спасти тебя. — Я уже говорила, что не дождёшься, — ответила Даниэла и с гордым видом пошла в коридор. — Да, Денисова, каждую пятницу после двух проходит общешкольное собрание старост, — крикнул он ей вслед. — Не забудь. Что-либо говорить ему Даниэла не посчитала нужным, поэтому молча подхватила Веронику под руку и потащила её из кабинета. Она была так возмущена поступком старосты, что совсем забыла про правила безопасности и по привычке потащила подругу в столовую, где обычно на большой перемене собиралась их компания. И, естественно, по пути она натолкнулась на Максима. — Привет, Даниэла, — бодро поздоровался он, заприметив её ещё издалека. Сделать вид, что она его не заметила, было невозможно, потому что это приветствие услышал весь коридор. Конечно же, рядом с Максимом Даниэла увидела Феликса и, проклиная свою невнимательность, на ватных ногах направилась к ним. Один взгляд на него заставил её руки от волнения задрожать, а вот Феликс был привычно спокоен и даже не посмотрел на неё, что Даниэлу порадовало и расстроило одновременно. Остановившись рядом, она растерянно вертела головой, пытаясь собраться с мыслями. — С тобой всё в порядке? — обеспокоенно спросил Максим и прикоснулся тыльной стороной ладони к её лбу. — Ты не заболела? — Нет, всё хорошо, — дрожащим голосом ответила Даниэла. — Да у тебя температура, ты вся красная! Давай я тебя в медпункт отведу, — сказал Максим и ухватил её под руку. — Нет, нет, нет! — запротестовала она. — Со мной всё нормально, просто тут ужасно жарко, батареи, наверное, накрутили. — Странно, вроде всё как обычно, — пожал плечами Максим. К счастью, ему довольно быстро надоело выискивать у Даниэлы признаки несуществующей простуды, и, убедившись, что с ней всё нормально, он вернулся в своё привычное весёлое расположение духа. Даниэла хотела воспользоваться моментом, чтобы опять улизнуть, но отпускать её Максим не собирался, поэтому ей пришлось тащиться со всеми в столовую, а по пути стараться не замечать Феликса. «Нет, это невозможно», — убеждала себя Даниэла. Допустить влюблённость в него даже теоретически она не могла, что уж говорить о том, чтобы это принять. Ей казалось, что должно было существовать какое-то разумное объяснение тому, что с ней произошло, но ни один из вариантов не звучал достаточно правдоподобно. Это не было похоже ни на переутомление, ни на редкую форму аллергии, ни на плохой сон, и вообще ни на что не было похоже. Чтобы в очередной раз проверить, не придумала ли она себе всё это, Даниэла осторожно повернула голову, делая вид, что слушает Максима, но сама посмотрела на Феликса. Он, как назло, почувствовал это и взглянул на неё в ответ. В его глазах, по обыкновению, не читалось никаких эмоций, но и без этого Даниэла почувствовала себя так, словно попала на какой-то жутко страшный аттракцион. Сердце забилось ещё быстрее, в горле пересохло, а к щекам прилила кровь, и Даниэле показалось, что время остановилось, хотя всего через секунду Феликс отвернулся.