- А чего это он тебе звонит, а не мне? – проворчала Снежа, поморщившись. - Ты в ванной была. Да и вообще... Мне кажется, что он тебя по-прежнему побаивается. Она смешливо фыркнула и опять поморщилась. - Снежа! – я отставил кружку в сторону, – Ну-ка, рассказывай, чего ты морщишься. - Да что-то живот…- не договорила, потому что по ее ногам потекла вода. Открыв рот, моя девочка растерянно смотрела, как на полу собирается небольшая лужица. Потом перевела на меня перепуганный взгляд и заревела. - Ш-ш-ш, ты чего? Не плачь. Ну подумаешь, описалась. У беременных такое случается… , - сдуру начал ее утешать. Снежка засмеялась сквозь слезы: - Эрик, тупица небритый! Я рожаю! Твою же мать!!! - Как рожаешь?! – я тупо смотрел на нее, не в состоянии сдвинуться с места. - Вот так, - она опять засмеялась и развела руками. – Эрик очнись, ты скоро станешь папочкой! Через четыре часа я все-еще стоял в коридоре клиники, возле двери, за которой была моя девочка. Прислушивался к раздающимся оттуда звукам и изнемогал от беспокойства. Еще мучился от желания закурить, хотя не курил уже лет пять. Рядом вздыхал и маялся Снежкин отец, который примчался из своего Подмосковья, едва я позвонил с сообщением, что его дочь рожает. Покосился на него – надо же, железный генерал Григорий Басаргин тоже нервничает?! - Эрик, пойдем выйдем на улицу. Покурим хоть, – он сунул руку в карман джинсов, нащупывая сигаретную пачку. - Ты же вроде бросил? – поддел я его. - Бросил. Но тут такое дело, что без пары затяжек никак – все-таки первый внук вот-вот родится, - он нервно потер небритую щеку. - Или внучка. Мы же пол ребенка не узнавали, - усмехнулся я. Снежка наотрез отказалась знать мальчик у нас будет, или девочка. Да и мне без разницы. Так что, сюрприз для всех будет. - Не-е, мальчик. Вот увидишь. Первым у меня внук должен родиться. А потом уж и принцессу сделаете, - уверенно заявил Гришка. Мой старый друг, когда-то наставник, командир и соратник, а сейчас мой тесть… Вот такие шутки у судьбы случаются. Мы спустились вниз, немного отошли от крыльца и дружно закурили. - Слушай, - я выпустил дым и решился задать вопрос, давно меня интересующий. Обсуждать это со Снежкой я не мог, зная, что с Гришей у них отношения натянутые – она так и не подпустила его к себе близко. Видать не могла простить, что пришлось ей жить с этим ублюдком Деминым, считая его родным отцом. - Ну, спрашивай, - усмехнулся друг и покосился на меня. – Про мать Снежанину спросить хочешь? - Угу, - не стал отпираться. Гришка помолчал, еще пару раз затянулся и с горечью выдал: - Да, блядь, идиот я тупой. С Танюшей у нас любовь была. Настоящая. Только я ее встретил, когда женат уже был. И…. Я же благородный, типа. Да и Галка… Она хорошая женщина была. Любила меня без памяти. Детей у нас с ней не было - почему-то не получилось. И... Не мог я ее вот так взять и оставить. А Танюшка, когда Сашкой забеременела, мне ничего не сказала. Молчком за Демина замуж выскочила и все. Я-то думал, что Сашка его ребенок. А оно вон что оказалось. Потом и Снежану она от меня родила. Демин-то с проблемами оказался по мужской части. Это мне Снежанин дед недавно рассказал. Он их брак и устроил, - Демина и дочери своей. Вот так. Гриша замолчал, глубоко затягиваясь и глядя куда-то мимо меня невидящим взглядом. А я вдруг с ужасом подумал, что так же, как он, мог упустить свое счастье. Интересно, каким богам спасибо сказать, что все-таки свели нас со Снежей вместе? - Как она? – Крейн, как обычно, абсолютно невозмутимый, вырос рядом словно из-под земли. Этот точно холодный профессионал до мозга костей. Странно даже, что у него такой позывной, совсем ему не подходящий. (crane –англ. колебаться перед опасностью). - Привет, Саш, - я пожал родственнику руку. – Рожает еще. - Простите, - раздался рядом мелодичный голосок. Возле нас стояла невысокая девчушка в форме медсестры. – Там госпожа Раевская требует, как она сказала, «моего небритыша». Девушка смущенно оглядела три наши, одинаково заросшие щетиной физиономии, и добавила: - Мужа, наверное, зовет. У нее уже ребеночек на подходе… - Давай, иди, - Гришка хлопнул меня по спине. – И без моего внука не возвращайся... - Эрик, гад небритый! В следующий раз сам рожать будешь! И больше никакого секса! – Снежа клещами вцепилась в мою руку. Мучительно застонала, приподнимаясь и складываясь чуть не вдвое на странном сооружении, на котором лежала. - Так, мамаша, не отвлекаемся. Начинаем тужиться, - скомандовала суровая тетка-акушер, стоявшая перед раздвинутыми Снежкиными ногами. Строго глянула на меня из-под очков: - А вы папаша, идите себе. Повидались с женой и будет. Сейчас уже ребеночек пойдет. Поэтому, если в обморок тут хлопнетесь, возиться с вами будет некому. Снежка судорожно вцепилась в меня, вонзая ногти в кожу, и опять замычала сквозь стиснутые зубы. Я погладил ее покрытое потом, измученное лицо: - Я останусь. Наклонился и прошептал на ушко, точащее из-под смешной шапочки, похожей на шапочку для душа: - Я тебе сказал утром, что секс был хорош? - Эрик! – застонала-засмеялась она, с силой выдыхая. – Не отвлекай меня всякой ерундой! - Так, мамаша, молодец! Сейчас еще разочек так же хорошо потужимся! – зычно скомандовала акушерка. - Какая ерунда, Снежо-ок? – снова зашептал я. – Я на полном серьезе. Знаешь какая ты была секси? - Эрик! Гад тако-о-ой… – заорала моя девочка. А следом довольный возглас акушерки: - Мальчик! И пронзительный, странный, одуряюще-прекрасный младенческий рёв. На подгибающихся ногах я выполз из палаты и без сил плюхнулся на первый попавшийся стул. Сидел и тупо смотрел на стоявших передо мной бледных Гришу и Крейна. На откуда-то появившуюся взволнованную Марьяну и Игоря, держащего ее за могучий локоток. На еще какие-то смутно знакомые лица, маячившие передо мной. Смотрел и не видел. Перед глазами стояло измученное, прекрасное до невозможности лицо Снежки. И красное, сморщенное, самое лучшее в мире личико нашего сына, шевелящего крохотными, похожими на морские звезды, ручками. - Ну что? – откуда-то издалека долетел вопрос Гришки. Я перевел на него ничего не понимающий взгляд. Долго смотрел, пытаясь понять, что он хочет от меня. И когда сообразил, то заплетающимся от счастья языком ответил: - Мальчик. Моя Снежа подарила мне сына… Сколько любви нужно человеку для счастья? Или все-таки, быть любимым не равно быть счастливым? Я слышал, что счастье, это восторженное состояние души, которое не длится долго. Еще говорят, что его не купить за деньги и оно не валяется на дороге. Вроде как счастье надо ковать, или лепить… Тогда при чем здесь любовь? Был ли я счастлив без Снежки? Определенно, был. Мое дело, очередные звания, довольно успешный бизнес после отставки… Все это делало меня вполне довольным своей жизнью. Сравнится ли все это с тем, что я почувствовал, когда Снежа сказала, что любит меня? Определенно, нет. Но если меня спросят, люблю ли я ее, отвечу, что всего лишь не могу без нее жить. И если кто-то не верит, что это и есть любовь, то пусть пройдет мимо и простит нам наше счастье. Я не буду навязыватьсны и мечты мои странныеЯ тебе говорить не хочуи загадочных слов