Но байкеры, словно не услышав его слов, принялись избивать Воронова ногами. Журналист подумал, что грабители ошибочно считают, будто он укрывает своим телом нечто весьма ценное. Боль от ударов становилась всё сильнее, понуждая Воронова уступить и отдать нападающим папку. Но в этот момент рядом остановилась иномарка, из которой выскочили двое крепких мужиков с битами в руках. Они поспешили к месту схватки. Мотоциклисты при их появлении прекратили избиение и, проворно оседлав мотоцикл, умчались прочь. Седовласый спаситель помог Воронову подняться на ноги и хрипло спросил: – Ничего не сломано? Идти сам сможешь? – Да, вроде бы ноги и руки двигаются. Только грудь болит, и голова немного кружится. – Это естественно. Отвезти в больницу? – Не надо. Я дома отлежусь. – Как знаешь. Тогда скажи, куда тебя подкинуть? – В район Арбата. – Нам туда не с руки. Но до Кропоткинской довезём, а там недалеко. Сам доберёшься. Воронов, подняв с асфальта папку, с трудом сдерживая стоны от болящих ребёр, сел в иномарку. Некоторое время ехали молча. Внезапно седовласый мужик счёл нужным объяснить: – Я в прошлом в советской ментовке работал, а бывших сыщиков не бывает. И хотя сейчас в успешном бизнесе кручусь, но всё равно ради справедливости по-прежнему рискнуть готов. Вот и своего водителя в эту авантюру с тобою втянул. – Спасибо вам, мужики, за спасение. – Ладно, на том свете, возможно, нам это в плюс зачтётся. Кто ты, и за что тебе досталось – не моё дело. Только этим парням твои деньги были без надобности. Они за чем-то другим охотились. Это ты уж сам догадки строй. Ну, вот мы и подъехали к Кропоткинской и здесь тебя высадим. Дальше сам добирайся. Удачи тебе. И будь осторожен. В другой раз такой чудак, как я, может и не успеть придти на помощь. Выйдя из машины, Воронов некоторое время стоял неподвижно, ожидая, когда после пережитого избиения пройдёт лёгкое головокружение. Затем неуверенно зашагал по Гоголевскому бульвару в сторону старых московских переулков, где жил единственный человек, которому он мог безоглядно доверять. Глава 2. В осаде В школьные годы Воронов мало обращал внимания на влюблённую в него Карину. Все попытки полноватой и неуклюжей девушки вызвать к себе интерес только его раздражали. И Карина смиренно воспринимала равнодушие первого красавца в их классе. После окончания школы она удачно вышла замуж за сына влиятельного чиновника и жила счастливо в материальном достатке. Воронов, узнав об этом, искренне удивился. Он вообще ошибся в предположениях о будущей судьбе своих одноклассников. Успешные в учёбе ребята оказались на задворках успеха, а красивые девчата не сумели построить крепкие семьи. И, наоборот, аутсайдеры школьной жизни прекрасно устроились в новой меркантильной реальности. Сам Воронов никогда не стремился к большим деньгам и потому, заняв достойное место в журналистике, считал себя вполне успешным человеком. Даже измена жены и крах семейной жизни не поколебали его уверенности в собственной удаче. То, что коллеги считали его за бескорыстие белой вороной и называли Альбиносом, даже льстило его самолюбию. И в душе он испытывал превосходство над собратьями по перу, которые неистово сражались за объём и частоту своих публикаций в газете. Успешное занятие любимым делом позволяло Воронову не испытывать зависти к успехам других людей. И, узнав об удачном замужестве Карины, он даже порадовался за неё. Но уже через несколько лет с одноклассницей случилось несчастье. В её автомашину врезалась грузовая фура. Муж Карины сразу погиб, а она стала инвалидом. Узнав о её беде, одноклассники стали активно помогать своей подруге. Они регулярно навещали Карину, старались её развлечь и наладить быт. Воронов тоже включился в благотворительные мероприятия. При первом же своём посещении он заметил, как вспыхнуло лицо молодой женщины, явно не забывшей своей подростковой влюблённости. Это его несколько смутило. Но он быстро преодолел неловкость, убедив себя, что между ним, крепким здоровяком, и женщиной с искалеченным телом не может быть ничего общего. Его появление среди сочувствующих одноклассников было естественно, и вскоре у Воронова с Кариной установились ровные приятельские отношения. Заточенная в доме женщина много читала, интересовалась новостями, происходящими в недоступном ей теперь внешнем мире. Воронов высоко ценил их беседы и её мудрые наблюдения, во многом совпадающие с его взглядами на жизнь. Дом Карины постепенно стал для него спасительным ковчегом, где он мог хотя бы на короткое время отвлечься от волнующих его событий. Но прошло несколько месяцев, и Воронов обнаружил, что энтузиазм его одноклассников остыл, и кроме него никто больше не посещает Карину. Раз в месяц он привозил ей продукты и давал немного денег на лекарства. При очередном его появлении Карина жёстко спросила: – Скажи, зачем ты помогаешь мне? Из одной только жалости? – С чего ты это взяла? В отличие от многих наших одноклассников, думающих лишь о наживе, ты живёшь полнокровной духовной жизнью. Мне с тобою чрезвычайно интересно. Я на тебе проверяю правильность и точность содержания своих статей. Тебя вполне можно считать их соавтором. – Приятно слышать, хотя это и неправда. Но я говорю совсем не о наших умных беседах. Для молодой женщины, как я, этого недостаточно. И ты понимаешь, о чём я говорю. – Вынужден тебе напомнить, что я состою в браке и, как это ни покажется тебе странным, люблю свою жену. – И только это тебя останавливает? – Ну конечно. А что же ещё? – Мне очень хочется в это верить. Главное, чтобы между нами не было жалости. – Об этом не беспокойся. В твоём доме я освобождаюсь от тревог и волнений. И причина этого не в идеальной чистоте и успокаивающем свете зелёной лампы, а в твоей искренней ко мне благожелательности. От меня всем что-нибудь надо, а ты просто рада, что я существую в этом мире. Это многого стоит. – Твои слова придают смысл моему земному существованию. Извини, что начала этот разговор. Только мне всегда казалось, что ты безразличен к своей жене и не очень счастлив в семейной жизни. – Ты ошиблась. У меня в этом отношении всё в порядке. И Воронов, закончив неприятное объяснение, поспешил покинуть уютную квартиру. Спускаясь по лестнице, он был рад, что никогда раньше из поиска сочувствия не рассказывал откровенно Карине о своём окончательном разрыве с женой и о частой смене любовниц, у которых тщетно пытается найти утешение. Его скрытность позволила в тот раз не перейти допустимую грань в отношениях с Кариной. И, покидая её дом, он решил больше никогда в него не возвращаться. Но не прошло и месяца, как Воронова вновь потянуло увидеть Карину, чья удивительная жизненная стойкость благотворно восстанавливала его душевное равновесие. И он возобновил свои регулярные визиты в старый московский дворик. И вот теперь, когда его жизнь подверглась опасности, Воронов направился именно сюда, где надеялся найти понимание и помощь. С трудом сдерживая боль в груди, он, наконец, добрёл до дома Карины и, преодолев два пролёта лестницы, нажал кнопку звонка. Карина открыла дверь и, ловко управляя коляской, посторонилась, пропуская его в комнату. Заметив страдальческое выражение лица гостя, встревоженно спросила: – В чём дело? Что с тобою случилось? – Я к тебе буквально на минутку. Ко мне попали документы, изобличающие влиятельных людей. И теперь за мною охотятся нанятые ими бандиты. Случайно мне удалось уцелеть и добраться до тебя. Моя статья без этих бумаг ничего не стоит. Я хочу оставить их у тебя, пока всё не утрясётся. Возьмёшь? – А ты уверен, что за тобой не следили, и ты не привёл к дверям моей квартиры опасных подонков? – Зря ты так испугалась! Тебе ничто не угрожает. За мной слежки не было. И вообще, о моих визитах сюда никто не знает. С этого момента я прекращаю любую связь с тобою и появлюсь, только когда потребуется забрать и предъявить оставленные у тебя материалы. Найдёшь, где спрятать? – Положи сам сверху на шкаф. Я туда не дотянусь. Как думаешь, это надолго? – Максимум на три дня. За этот срок я решу все проблемы. – Хорошо, только не затягивай. Мне долго существовать рядом с этой опасной папкой, сам понимаешь, нет желания. Но ты знаешь, что я не могу тебе отказать, и этим пользуешься. – Я всё понял. Мне сама не звони. Захлопнув за собою дверь, Воронов некоторое время стоял неподвижно. Его неприятно удивил неприкрытый страх влюблённой в него женщины, не желающей ради него рисковать жизнью. Но это неожиданное открытие ему предстояло обдумать позже. И он осторожно зашагал по ступеням вниз к выходу из подъезда. На улице уже начало темнеть, и, поймав такси, Воронов поехал домой. Едва он открыл дверь, из комнаты раздался тихий голос: – Свет не включай и не пугайся. Это я, Фирсов. – Вот это номер! Ты как здесь оказался? – Ты задаёшь странный вопрос представителю спецслужб. Разве в кинофильмах сыщики сплошь и рядом не вскрывают шпилькой замки в дверях подозреваемых лиц? Ну а я с набором уникальных отмычек сумею войти в любую квартиру. – И чем я обязан твоему тайному визиту? Ты предпочитаешь сидеть в темноте и говоришь свистящим шёпотом, словно боишься, что нас услышат. – Так оно и есть. Я сюда рискнул придти из-за хорошего к тебе отношения и желания добиться торжества закона. О передаче тебе Зевиным важных документов уже прошёл слух по всей Москве. – Это я, к сожалению, ощутил на собственных рёбрах. До сих пор вздохнуть полной грудью не могу. – Считай это только увертюрой, а по-настоящему за тебя ещё и не брались. – Хотите мне обеспечить охрану? – Всё гораздо сложнее. Наши спецслужбы, как и всё общество, расколоты. Короче, есть в наших рядах сотрудники, которым поручено любыми средствами изъять у тебя документацию, неприятную для влиятельных людей. – Ну, и что ты предлагаешь? – Пока мои коллеги не пришли за тобой, отдай мне папку с компроматом. У меня её искать не станут. Надеюсь, она сейчас при тебе? Наступила длительная пауза. У Воронова в голове крутились сомнения: «Фирсов всегда был лишь добросовестным исполнителем. Вряд ли он мог самостоятельно решиться на тайное проникновение в мою квартиру. Значит, его подослали ко мне люди, заинтересованные в уничтожении опасных для них материалов. Но я не поддамся на столь примитивную ловушку». И Воронов отрицательно мотнул головой: – У тебя, Фирсов, неверные сведения. Нет у меня никакой секретной папки. Зря только хулиганы мне бока намяли. – Послушай, Воронов, я тебе дело предлагаю. Отдай документы и спи спокойно. Я сумею ими эффективно распорядиться. – Повторяю для непонятливых: у меня нет никаких интересных для тебя бумаг! – Ну, как знаешь. Моё дело – предостеречь тебя от беды. Но советую тайно переправить папку в надёжное место, пока к тебе не нагрянули мои коллеги. Ты парень неплохой. Жаль, что не договорились. Фирсов встал и, не торопясь, направился к выходу. Было заметно: сыщик всё ещё надеется, что хозяин передумает и отдаст ему важные сведения. Но так и не получив заветную папку, он захлопнул за собой дверь. Воронов сразу поспешил к окну. Ему отчётливо было видно, как Фирсов вышел из подъезда и перешёл на противоположную сторону улицы. К нему направились двое мужчин. После короткого разговора сыщик направился к своей машине, а его собеседники укрылись в тёмной подворотне высокого дома. Воронов злорадно подумал: «Они рассчитывают, что после визита Фирсова я брошусь перепрятывать папку. И они, проследив за мной, смогут её захватить. Но они просчитались. Я успел укрыть документы у Карины. Пусть караулят». Внезапно зазвонил городской телефон. Воронов снял трубку и услышал знакомый голос любовницы Татьяны: – Слушай меня, Григорий, внимательно. Я долго сомневалась, звонить тебе или нет. И всё же мы не чужие люди. Хочу предупредить. Ко мне часа два назад приходили из полиции и спрашивали о каких-то документах. Ещё интересовались твоим психическим здоровьем, нет ли у тебя отклонений в поведении. Мне неприятности не нужны. Так что прощай и ищи себе другой объект для развлечений. Воронов некоторое время вслушивался в уныло звучащие гудки отбоя. Положив трубку, он с удовлетворением отметил собственное ледяное спокойствие. Потеря давней любовницы его не особенно огорчила, а о начале охоты за ним он уже знал. Воронов решил не уступать и в скором времени опубликовать грозящую громкими отставками статью. Но все его надежды рухнули, когда в шесть часов утра в дверь его квартиры начали громко стучать. Заглянув в «глазок», Воронов увидел полицейских в форме и людей в штатской одежде. Он поспешил впустить незваных гостей. Грубо втолкнув его в комнату, старший группы представился следователем Кувшиновым и предложил выдать незаконно хранимое оружие и наркотики. Услышав отрицательный ответ, кивнул членам следственной группы: – Приступайте к обыску, а вы, понятые, следите внимательно за нашими находками, чтобы гражданин Воронов потом не сказал, что запрещённые предметы ему подбросили. Воронов с иронией предложил: