И как о таком расскажешь человеку, с которым только трахаешься? Я и поведала сухо и вкратце, что есть мама, отчим и брат. И тогда Тимур сделал новый финт ушами, начав выкладывать о своей семье: не нахрапом, а постепенно, порционно. Сегодня одно расскажет, в следующий раз – другое. Так я и узнала, что семейка у моего партнера просто как из какого-то комедийного или детективного сериала: мама судья, папа прокурор, а единственный ненаглядный сынок – держатель собственной адвокатской канторы. Я так много еще чего о нем узнала. Например, что у него аллергия на арахис, что он водит новенький внедорожник с блатными номерами, что прохладную погоду любит больше чем знойную. Множество мелочей, из которых не выстроить целостного образа о человеке, но достаточных, чтобы начать воспринимать его как личность. И о себе приходилось говорить, пусть и не так развернуто, как это делала мужчина, и каждый раз я чувствовала внутренний дискомфорт. Теперь эти детали и сегодняшнее предложение сложились в единую картину, поразившую меня своей внезапностью. Тимур предлагал расширить и без того неустойчивые границы, чтобы… что? Чего он добивался этим жестом? От одной мысли о том, что, кажется, Тимур начал рассматривать наш секс как нечто большее и особенное, в груди неистово заколотилось сердце. Я легко могла представить нас в одной постели на протяжении многих-многих месяцев, и была даже не уверена, что единственная у этого сногсшибательного мужчины, уж очень он был ненасытен и хорош в постели. Но вот как официальную пару я в нас не видела совсем и не могла представить, каково бы это было, если б мы начали серьезные отношения. Не после стольких провалов на личном фронте. «Эвелина, ты накручиваешь», – попыталась успокоить себя я. – «Вспомни, кто он, кто его родители и представь его окружение. Там наверняка за ним вьется немало красоток, дожидающихся своего звездного часа. Когда ему надоест наше времяпровождение, одной из них может улыбнуться удача. И вместе ужинать Тимур предложил наверняка, чтобы поддержать разговор, а ты себе уже надумала всякого». – Сейчас не уверена, что удастся часто куда-то выбираться. Мне едва хватает сил, чтобы выделить время на различные женские процедурки. Половину из привычного ухода перенесла на дом. Близится Новый год, и там я буду завалена работой до самых последних дней календаря. Даже не уверена, что буду в этом году что-то праздновать. Ну, может, на корпаротив еще схожу. Ты, кстати, придешь? – Нет. – Почему? Твой друг больше не работает в «Прадакт корпорейшн»? – Не в этом дело, – углубляться в подробности Тиму не стал. – А родные? С ними тоже праздновать не будешь? – Они живут в тысяче километров отсюда. Даже при всем желании я не смогу приехать вовремя, – о том, что желания не было от слова совсем, я тактично умолчала. – Тогда, может, подумаешь о моем предложении? – Каком? – Мы с друзьями арендуем домик за городом, с баней, бассейном и мангалом. Будет много гостей, музыки и танцев до утра. – Ну не знаю, – я готова была отказаться. Явиться на празднование Нового года в компанию людей, где все друг друга знают… У окружающих непременно возникнут вопросы о наших отношениях. Даже между собой мы это никак не называли. – Будет весело, – пообещал Тимур, явно вознамерившись меня уговорить. – Я не хочу, чтобы твои друзья спрашивали меня о том, кем я прихожусь тебе. Меня устраивать роль любовницы, но только при условии, что об этом знаешь только ты и я. После такого заявления Тимур на секунду смешался, даже поглаживания остановились. – Почему тебя беспокоит, что кто-то узнает, что мы с тобой любовники? – спросил он странным тоном. – Потому что не хочу, – отрезала я безапелляционно. – Мы не знаем, как долго еще пробудем вместе. Нам хорошо сейчас, но в будущем я не хочу, чтобы твои друзья смаковали меня как твою бывшую подружку. – Они не такие люди. – О, правда? – я приподнялась и облизнула губы. – Конечно же они не такие, и между собой бывших никогда не упоминали: ни добрым, ни злым словом. – А ты уже собралась расстаться со мной? – Нет, с чего бы? – Тогда почему ты заговорила об этом? Почему ты решила, что мы разойдемся. «Потому что с карьеристами и самодостаточными женщинами невозможно строить отношения, – мысленно ответила я на вопрос. – Потому что я пробовала трижды и ничего не получилось. Потому что сердце мое, что сейчас умирает от желания нашей близости, через пару месяцев после расставания смолкнет навсегда. Ничего не получится с человеком, который привык только терять». Вслух я сказала совершенно иное: – Я соглашусь поехать при условии, что мы никому не скажем о нашей связи. А теперь поднимись, я хочу сходить ополоснуться. Настроение было окончательно испорчено. Кто бы знал, что этот разговор даст толчок событиям, перевернувшим всю мою жизнь. Глава 18 – Прости, Люд, но я не смогу приехать к вам на праздник. Я стояла у стойки с хлебом, рассматривая предложенный пекарней у дома ассортимент. От запаха свежей выпечки кружилась голова, а желудок жалобно заурчал, требуя закинуть в него хоть что-нибудь. Вчера я так замоталась на работе, что не смогла поесть, а после сдачи еженедельного отчета вырубилась, так и не поужинав. Наутро я проснулась с гудящей головой и обессиленная, и при попытке вспомнить, когда в последний раз полноценно ела, получила лишь сумбурные воспоминания. Возможно, это было два дня назад, а возможно и все три. – Эвелина, я спрашивала об этом раньше, но в свете последних событий и твоего ответа не могу не спросить еще раз: с тобой все в порядке? – Люда выдохнула сигаретный дым прямо в динамик телефона. – Ты приезжала к нам на новогодние праздники с тех пор, как мы с тобой познакомились. Что случилось, раз ты ведешь себя так странно? Ты чем-то больна? Людочка, несмотря на то, что терпеть не могла папочкиных пассий, новый год всегда отмечала в его обществе. Отец и дочь любили друг другу, как могут любить нормальные родитель и чадо, и трепетно относились к совместному времяпровождению на праздниках. Они и ко мне относились как к родной и всегда звали в гости. Но в этот раз сердце-предатель позвало меня совсем в другое место. – А других вариантов нет? – усмехнулась я, удивляясь внезапному предположению подруги. – Есть, но предположение кажется настолько нереальным, что озвучивать я его не буду. – И какое же? – сердце дрогнуло. – Ты решила поехать к своим родителям, – услышав разразившийся искренний смех, Люда возмутилась: – Ну а что? Это единственное, что приходит в голову. Или ты что-то от меня скрываешь? Люде я все еще не сказала о том, что в моей жизни появился лучший мужчина: обходительный, умный, богатый и умелый в постели. Поначалу хотела, но перерыв в две недели остудил пыл. «Счастье любит тишину, – решила я. – Не буду делиться им. А как закончится, сохраню воспоминания, незапятнанные руганью подруги, любившей в плохое настроение сквернословить о моих бывших. – Нет, ничего такого. В этом году декабрь выдался суматошным, поставщики чудят и договора нарушают, причем на моем участке. Времени нет даже поспать, никакого праздничного настроения. Наделаю салатов и буду отсыпаться. И очень прошу тебя, до второго января не ломись ко мне. Иначе получишь порку. – Ты хочешь отговорить меня приходить, или наоборот – заманить? Предупреждение о порке звучит совсем не как угроза, – рассмеялась Люда. – Ой, пошлячка, – сморщив нос, я заторопилась. – Все, кладу трубку. Позвоню, как приду домой. Я сбросила вызов, купила батон и выскользнула из пекарни, готовясь убрать телефон в сумку. Но так и не сделала этого, а застыла, не веря собственным глазам. Напротив, в паре метров, стоял Марк. На нем был стильное пшеничное пальто с выглядывающим горлом белого однотонного свитера, и горчичные брюки. Светлые волосы с аккуратно выбритыми висками были убраны назад гелем. Словно не помня прошлой встречи и просьбы, он приветливо улыбнулся и махнул рукой. И почему из миллиона людей я снова сталкиваюсь именно с Марком? Я проигнорировала жест, вновь прикладывая телефон к уху, будто с кем-то говорила, и сделала попытку проскочить мимо. Ну а чем черт не шутит, вдруг повезет? На войне, как говорится, все средства хороши. Не повезло. – Ничего себе, мы снова встретились! Эва, как твои дела? Я неохотно скосила взгляд на Марка. Слух резануло это панибратское обращение. Я не любила, когда кто-то посторонний называл меня Эвой, такое было допустимо лишь избранному кругу друзей. – Все хорошо, – ледяным тоном ответила я, смерив мужчину взглядом. Телефон отправился в сумку. – Не зови меня так. И пошла дальше, ускорив шаг. Марк пристроился рядом. – Такой день сегодня хороший. Солнечно и безветренно. – Не ходи за мной, – я хотела избавиться от нежелательной компании, но Марк вдруг схватил меня за рукав, останавливая на полушаге. – Не убегай. Послушай хотя бы мину, – попросил мужчина, видя, что я пытаюсь вырвать руку. – Нам стоит нормально поговорить и забыть старые обиды. Я хочу извиниться за тот раз, мне не стоило подговаривать твою подругу организовать встречу. – Ты прощен, – поторопилась выпалить я. Настроение окончательно испортилось. – А теперь отпусти. Но вместо того, чтобы отпустить, Марк обхватил мою ладонь. Я была готова захлебнуться от возмущения, и пожертвовать батоном ради освобождения – перед глазами стояла картина того, как избиваю здорового мужика буханкой хлеба. Останавливало только то, что это был мой район, а повстречались мы с Марком прямо у моего дома: отвратительную сцену могли увидеть соседи, да и вокруг, несмотря на раннее субботнее утро, было немало людей. Видимо, прочитав мое намерение, Марк вскоре отпустил ладонь. – Ты живешь где-то поблизости? Выглядишь по-домашнему. «По-домашнему» я не выглядела даже в собственные выходные, даже при походе в магазин через дорогу. Никаких растянутых штанов и несуразных пучков на голове и нечищеных зубов. Волосы причесаны и распущены, на лице – легкий макияж, из одежды все то же, что ношу в офис. – Ты следишь за мной? – Нет. Я сдаю жилье в этом районе. Оставил машину на парковке и иду, чтобы запустить клинеров перед заселением. Не ожидал тебя здесь встретить, честно. В этот раз мы столкнулись с тобой действительно случайно. Кажется, сказано это было вполне искренне. По крайней мере, он не тушевался, как тогда в кафе. – Увиделись – теперь можем разойтись, – все равно я не собиралась поддерживать с ним общение, поэтому была намеренно груба. – Может быть, я могу угостить тебя кофе? – Нет, меня дома ждет полноценный завтрак. Если ты меня еще хоть на минуту задержишь, я прямо тут грохнусь в голодный обморок и стребую с тебя компенсацию. Марк рассмеялся.