— Мурррр, — ответил кот и зажмурился. — Сомневаюсь, — не поверила мисс Барриентос. — Хотя, если подумать… У тебя должно быть английское, то есть человеческое имя, но ты не пользуешься им из чувства протеста. Потому что не можешь и не хочешь изменить свою внешность и сущность. — Мур, — как будто подтвердил визитер и вильнул хвостом. — Макс! Макс, куда ты подевался, паршивец? Кис-кис-кис! — на пороге появился молодой человек в черно-золотом мундире Имперского-и-Федерального Флота. — Прошу, прощения, мисс, здесь случайно не появлялся… А, вот он! Еще раз прошу прощения, я прямо сейчас его заберу. Понимаете, это наш корабельный кот, я навещал своего капитана, пронес этого мерзавца контрабандой, а он решил прогуляться… — Ничего страшного, — благосклонно кивнула Кассандра, — мы почти подружились. — Еще раз извините, — покраснел молодой офицер, сгребая кота в охапку, но внезапно остановился и замер. — Постойте, вы та самая… та самая летчица, Кассандра Барриентос! Я должен был сразу догадаться! Разрешите представиться. Роберт Герцог. Мичман… то есть уже лейтенант Роберт Герцог. Я был на подводной лодке… той самой лодке… — он замялся. — Я поняла, — добродушно улыбнулась Кассандра, — на той самой лодке, которой не существует. К ней уже приходили агенты военной контрразведки и взяли несколько подписок о неразглашении, одна страшнее другой. К сожалению для лордов Адмиралтейства и членов нынешнего правительства, у сражения при острове Гибсона оказалось слишком много свидетелей и выживших участников. Про битву успели разнюхать даже иностранные журналисты из нейтральных и не совсем дружественных государств. Только японцы и другие члены Сферы демонстративно хранили молчание и делали вид, что ничего не случилось. Тем не менее, скандал назревал нешуточный. Но, как выяснилось всего через несколько минут, Роберту и Кассандре было на это наплевать. — Вы спасли нас в тот день, — как бы между прочим сказал он. — Вы уничтожили ниппонский корабль за несколько секунд до того, как мы выпустили первую спасательную капсулу. Они бы убили нас. Японцы любят расстреливать спасательные капсулы. Такое уже случалось в прошлом. Они болтали о разных пустяках почти до полуночи, пока лейтенанта Герцога не обнаружила и не выгнала дежурная медсестра. Перед расставанием он испросил разрешения навестить ее снова. Она не смогла отказать. Еще через несколько лней, опираясь на палочку, ее навестил капитан Гриффин собственной персоной. Командир погибшей «Дракайны» проходил лечение в этом же госпитале, на другом этаже. Да, его тоже повысили, наградили и взяли подписку. Мечты сбываются, как заметил по такому поводу капитан. Впрочем, жена все равно его бросила. «О, женщины, вам имя — вероломство!» Они болтали о разных пустяках почти целый день и даже вместе пообедали — пусть в госпитальном буфете, но все-таки вместе. «Не было счастья», — думала Кассандра, возвращаясь вечером в свою палату. Сразу три ухажера, не считая Максимилиана! Что скажет мама, когда узнает? Мама бы наверняка выбрала капитана Гриффина. Солидный мужчина, к тому же ирландец, то есть почти наверняка католик. Хотя решительно непонятно, как ему удалось развестись. А что скажут Гриффин, Роберт Герцог и Тоширо Смит, когда узнают о существовании друг друга? То есть Роберт уже знает о существовании Гриффина… но не в том смысле. Как все сложно. Почти как на войне. Чтобы отвлечься от любовных переживаний, она снова открыла подарок Тоширо Смита. На этот раз с первой страницы: «Представь себе, как будто на картине, Внимательно вчитавшись в эти строки: Пылала степь, соседствуя с пустыней, У самого подножья гор высоких. Луна вставала из-за края света, Над пиками далеких Гималаев, Подмигивали звезды и планеты, В небесных сферах путь не замедляя. Зиял каньон кровоточащей раной, Как будто пасть чудовищ тысяч жадных, И волны голубого океана О скалы разбивались беспощадно. И одержав бесчестную победу, Прикончив тут же раненых и пленных, Ползла орда убийц и людоедов На юг через разрушенную Стену…» «Страсти-то какие», — констатировала Кассандра, но уже не смогла оторваться, потому что хотела знать, что будет дальше. Только перед самым рассветом она отложила книгу в сторону и подошла к окну. Город Истерлинг стоял на берегу залива. Сегодня Австралийское Море было относительно спокойно. Но Кассандра лучше многих иных знала, каким обманчивым может быть это спокойствие. Герцог и Гриффин не просто так оказались в Истерлинге — это и был их родной порт, из которого вышла в первый и последний патруль несчастная «Дракайна». Где-то на верфи к северу от города, несмотря на разгоравшийся в парламенте и прессе скандал, продолжалась сборка «Ехидны» и «Дельфины». И пусть они выиграли битву, до завершения войны было еще очень далеко. Словно подчеркивая ее мысли, высоко в небе пронеслись две золотистые молнии. Патруль номер три, «Морская прогулка». Кассандра Барриентос долго смотрела им вслед, а в ее глазах стояли слезы. — Они продолжают… — прошептала она. — Они продолжают дозором посменно стоять на валу. Вбивают тяжелые стрелы в чеканные латы персов. Сердце Империи — мы. Мы, римляне не по рождению, а по случайности службы. Мы, драконы на ветру. «Мы — латники на границе». ЭПИЛОГ — Что говорят альбионцы? — тихо спросил Верховный Лидер — Великий Председатель Восточно-Азиатской Социалистической Сферы Сопроцветания, Генеральный Секретарь Японской Коммунистической Партии, Верный Сын Ямато, Народный Президент Японской Демократической Республики и прочая, прочая, прочая. — Их дипломаты молчат, — столь же тихо ответил Народный Министр Иностранных Дел. — Судя по всему, Имперская Федерация решила сделать вид, что ничего не произошло. Дальнейшая огласка повредит не только нам, но и им тоже. Они все еще думают, что сказать своему народу, но твердо решили замять скандал «в интересах общественного спокойствия и национальной безопасности». Альбионцы слишком дорожат своей репутацией и потому не желают, чтобы весь мир говорил про их незаконные подводные лодки в Австралийском Озере. Пусть это больше не секрет для знающих людей, но если не будет официальной огласки, они смогут сохранить лицо. Так им кажется. — Кроме того, — проворчал Народный Министр Обороны, — они надеются сохранить в тайне секрет Туннеля. Хотя все, что им известно — это сам факт его существования. Точные координаты Туннеля моряки и офицеры «Возмездия» унесли с собой в могилу. А мы потеряли не только один из лучших кораблей Флота, но и чудовищное преимущество! — «Фукушу» ничего не успела передать перед гибелью? — на всякий случай уточнил Председатель. — Нет, — покачал головой Верховный Адмирал Флота. — Они хранили радиомолчание до последнего. Альбионцы даже не совсем уверены, что потопили японский корабль. Поэтому в настоящее время они подозревают всех своих врагов и наших союзников — китайцев, вьетнамцев, даже бразильцев и французов. Конечно, рано или поздно они поднимут со дна обломки, может быть выловят из воды несколько трупов, но это почти ничего им не даст. — Я знал их всех, — неожиданно сказал Председатель. — Капитан Урата, комиссар Акирака, майор Куба. Встречался с каждым только один раз, когда вручал им награды, но все равно запомнил. Хорошие солдаты. Верные, отважные, исполнительные… ограниченные и недалекие. Настоящие солдаты. — Как говорят у нас в Китае, «из хорошего железа не делают гвоздей, хороших мужчин не отправляют в солдаты», — не удержался от шпильки посол в Пекине — фактически наместник и проконсул Японской Республики на материке. Председатель бросил на него короткий неприязненный взгляд. Посол провел в Китайско-Восточной Железной Демократии так много времени, что даже считал себя китайцем, а не японцем. «У нас в Китае…» Ничтожный космополит. Рано или поздно придется от него избавиться. Но не сегодня. Не сегодня. Не сейчас, когда в Токио готовится Великая Азиатская Конференция, куда должны явиться верховные лидеры всех стран ВАССС от Маньчжурии до Бенгалии, а также гости из Африки, Южной Америки и с Ближнего Востока. Сегодня мы должны продемонстрировать всему миру железное единство Великой Японской Республики. Никто не должен почувствовать нашу слабость — реальную или воображаемую, иначе в нас немедленно вцепятся непокорные вассалы, ненадежные союзники и открытые враги. Пусть сегодня мы потерпели поражение — никто не должен узнать об этом, а те, кто узнают — не должны понять всю тяжесть этого поражения. Всего лишь мелкое недоразумение. Ничтожное происшествие, недостойное нашего внимания. Мы уже забыли про него. Мы идем дальше. Страна Ямато идет вперед вот уже почти три тысячи лет — и будет идти дальше, сколько потребуется — до самого конца времен, пока весь мир не склонится перед нами. Так было сказано — и так будет. «Пока перед нами не склонятся все известные и пока неизвестные миры». * * * * * «В бедствиях закаляет Господь сталь Расы. Продолжим наш путь». Пол Андерсон, «Игра Империи».