Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 27 из 61 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– У вас тоже, – ляпнула я, не подумав. Что-то я разоткровенничалась про этих самых чертей. – Неужели это так заметно? – озабоченно спросил Вадим. Я кивнула и мило улыбнулась. Не брать же теперь свои слова обратно. – Что касается Степана, то он неплохо проводит время на подоконнике у меня в гостиной. Кстати, все еще охраняет ваши туфли. Просил у вас спросить, как и когда вы желаете их забрать? – Вадим, – сказала я, останавливаясь. Танец закончился, и мы застыли посреди зала, но он все еще продолжал обнимать меня, не отпуская. – Вы же прекрасно знаете адрес, по которому я остановилась. Я же заполняла анкеты. Поэтому туфли можно отправить курьером. – Степан не доверяет курьерам, – лицо юриста было показательно серьезным. – Он просил меня передать вам обувь из рук в руки. И также интересовался, будете ли вы забирать и его персону тоже… Он немного соскучился, хотя я его и развлекаю дни… и ночи напролет. Пару секунд я честно пыталась представить себе, как именно можно развлекать фикус. И чем разнятся ночные и дневные развлечения. – Не боитесь его разбаловать? – Думаю, что уж с зарвавшимся фикусом смогу справиться. Если понадобится. – Это внушает надежду, – ответила я. – А про туфли… Я подумаю, хорошо? И в конце бала скажу. У нас же получится еще потанцевать? – Конечно, – он поднес мои пальцы к губам и… поцеловал. Наверно, в этих обстоятельствах, во дворце-декорации, под прицелами камер, в рамках костюмированного шоу это выглядело логичным. Но меня почему-то словно током ударило. Запястье вмиг заледенело, а пальцы закололо иголочками, как будто на руку упали капли жидкого азота. Одновременно холодно и горячо. И… да что ж это такое, а? Я почувствовала, что краснею. Наверно, тоже в рамках шоу. Первый выход в свет, первый танец, первый… ну ладно, просто представим, что это первый поцелуй в моей жизни. – Тогда последний танец за мной, – улыбнулся Вадим, поклонился и скользнул куда-то в сторону. А я осталась стоять на месте, с трудом вспоминая свое имя, сегодняшнее число и что я, собственно, тут делаю. Пока я искала себя во времени и пространстве, человек-с-голосом-Игоря снова вышел на середину зала, громко хлопнул в ладоши и торжественно объявил: – Контрданс! И не успела я глазом моргнуть, как передо мной появился кавалер – на этот раз вроде как незнакомый, и поклонился. На самом деле с контрдансом мне повезло: в текущем состоянии, пока не рассеялось волшебство вальса, я не была готова к быстрым движениям, сложным фигурам или объятиям какого-то незнакомого мужчины. А тут знай зеркаль движения партнера, подметай юбкой пол да замирай в красивых позах. – Жень! – шепнули мне слева, я повернула голову и обнаружила Аллу. – На следующий танец… – Тут мы отступили друг от друга, покрутились на месте и снова приблизились на расстояние шепота: – …Давай отойдем к стене. – Почему? – Дело есть. К тому же мы его точно не станцуем. – Почему? – Из-за шлейфов. – И Алла подмигнула мне так заговорщически, что я невольно засмотрелась на нее, скептически хмыкнула и врезалась в партнера. Не сильно и плечом, но все равно нелепо. Так. Надо срочно понять, что за критерии в сегодняшнем конкурсе. Если дальше пройдут все те, кто хотя бы по десять раз наступил кому-то на ногу или приложился пятой точкой к ничего не подозревающим соседним танцорам, то у меня неплохие шансы на выигрыш. Жаль только, если все будет наоборот. Когда контрданс закончился, я вежливо улыбнулась кавалеру и тут же шагнула к Алле: – Отступаем к стене? – Ага. – Только присмотришь за моей… моим бантом? Чтоб я его не помяла. – Угу-угу, – рассмеялась Алла. – Буду следить за правильной парковкой. И едва мы отступили, как снова зазвенел голос Игоря: – А теперь… тектоник! – Откуда ты знала? – тихонько спросила я Аллу, глядя, как все девушки, которым достались длинные платья или слишком высокие каблуки, поспешно отходят к стенам. Зато наша Барби, видимо, была на нужной волне и начала двигаться еще до того, как зазвучала музыка. – Пока вы кружились в вальсе, я отошла носик припудрить. А возвращалась специально мимо оркестра. Вооон он… – Алла показала в сторону ниши, в которой расположились музыканты. Ух ты! Я их даже сразу и не заметила. Или вальс начинали играть не они? Или мое внимание настолько было занято другими вещами и не только вещами, что целый ансамбль – пусть даже маленький – ухитрился попасть в «слепое пятно»? Алла тем временем продолжала: – Я к ним на пюпитр заглянула. Изобразила, будто на подол наступила, и меня повело. – И что там?
Алла пожала плечами: – Пришлось запомнить весь список. – Ну ты даешь! – Он не длинный. Потом будет павана, за ней маорийская хака, линди-хоп, конга, ча-ча-ча и последним – танго. И это плохо. – Ты не любишь танго? – Я не люблю, когда нет свободы маневра, – поморщилась Алла. – А ее, по сути, нет. Танцев слишком мало. К тому же дальше я прошла мимо одного из кавалеров, который вроде как скучал в углу. Скучал он там с листочком бумаги. Зорким орлиным взором следил за танцующими и ставил закорючки рядом со списком фамилий. – То есть нас оценивает не только миллионер? – Да может, его тут и вовсе нет. Может, он к пляскам равнодушен. Или стесняется. – Если танцев мало… то преимущество у тех, кто знаком с ними всеми и не будет подпирать стену? – А еще у тех, кто вытянул жребий с плюс-минус современными костюмами. – Думаешь, Ангелина жульничала? Но как? – Я прищурилась, вспоминая процесс жеребьевки. – Вполне могла. Что мешает сделать в шляпе два отделения, и перегородку между ними двигать туда-сюда в зависимости от того, кто подошел тянуть печеньку? – Ничего не мешает, – проговорила я, рассеянно посмотрела по сторонам и тут чуть в голос не рассмеялась. Недовольно бурча в сторону участниц и операторов, пихая их локтями, вдоль стены к нам двигалась классическая уборщица из анекдотов. Та самая, в синем халате, со шваброй наперевес и неповторимым выражением лица «Топчут тут, топчут, а ты за ними подтирай!» И почему-то Иннокентий не вопил: «Идите прочь, нечего кадр портить!» Почему-то. Угу. Мастерство отведения глаз в деле. Я улыбнулась и из-за спины показала «уборщице» большой палец. Зинчик вышла на позицию, и бал сразу же стал куда приятнее, чем минуту назад. Я невзначай, как будто внимательно разглядывая танцующих, отошла в сторону от Аллы. Наклонилась и принялась искать среди оборок и кружев атласный бантик на туфле, который наверняка развязался и требовал внимания. Приблизившись ко мне, «уборщица» нагнулась и принялась елозить шваброй по полу. – Как успехи? – шепнула она. – За первым танцем наблюдали чайки, я только ко второму успела… Классная у вашего миллионера охрана, вот что. – Нормально, – ответила я, развязывая найденный бантик. Ибо чтобы завязать что-нибудь ненужное, нужно сначала развязать что-нибудь ненужное. – И у нас… не то чтоб нормально, но штатно, – Зинчик хихикнула. – Толстая чайка поймала и сожрала слишком большую рыбу, и теперь ее тошнит. Сидит такая гордая там снаружи, под террасой, держится крыльями за пузо и, по-моему, икает. Вот уж у кого сегодняшний бал задался. Молодец, Карлос, не терял время зря. – Слушай… – сказала я. – Понимаю, это не входит в программу наблюдения и защиты, но… – Чую, что ты затеваешь шалость, – улыбнулась Зинчик. – Давай, валяй. – Не то чтоб шалость… Короче. Там по углам стоят чуваки. С листочками бумаги. Они нас оценивают. Ты можешь у кого-нибудь из них этот листок утащить? – То есть вам не сказали, как победить в конкурсе? – Нет, шляпа выдала нам платья и бросила с лодки прямо в стремнину горной реки. Кто выплывет, тот молодец. – Сурово, – фыркнула Зинчик. – Ну, тогда я на дело. Если что, встречаемся здесь же. Кстати, отличная жо… бант на попе, короче, просто огонь. – А шваброй? – воинственно спросила я. – А тряпкой? – возмущенно ответила Зинчик, воинственно засопела, стерла с лица улыбку и отправилась искать жертву, чтобы дерзко ее ограбить и завладеть списком с тайными правилами танцевального тура. Тем временем электронная музыка стихла, мы с Аллой синхронно вздохнули, подобрали юбки и отправились танцевать павану прежде, чем ее объявили. Не знаю танца скучнее, правда. Наверно, его придумали жестокие люди вроде тех, которые изобрели очереди, фразу «Вы же никуда не спешите?» и крылатое выражение «Терпение – высшая добродетель». Ме-е-едленно, медленно, как беременные улитки, мы делали шаг в сторону, два в другую, ручками – эть! Постояли, разглядывая потолок, пол, окна, стены по десятому разу. И снова – эть! Все это под заунывную музыку, навевающую сон. Особенно на того, кто полночи провел на балконе за совещанием. Я пыталась наблюдать, как там дела у Зинчика, но ее нигде не было видно. Вот что значит: грамотно отвела глаза. Даже на меня подействовало. Когда я уже думала, что сейчас засну в позе ветвистого дерева, распахнувшего объятия навстречу солнцу, павана наконец закончилась. Зинчик так и не появилась, вдоль окна снаружи деловито прохаживалась Клара, посылая мне бодрые взгляды «все под контролем», подпирать стенку решительно не хотелось, поэтому я спросила Аллу: – Слушай, про следующий танец… А как эта самая хака танцуется? – Очень просто! Топаем, хлопаем, прыгаем и корчим гримасы. – Прыгаем… – повторила я. – Угу. Попыталась сделать глубокий вдох и скептически посмотрела на свои юбки.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!