Он притянул ее к себе, поцеловал в лоб. — Я пойду, пожалуй. До завтра? — До завтра. Спокойной ночи. Не заблудишься? Может, такси? — Не нужно. Я с удовольствием пройдусь. Не засиживайся допоздна, поспи хоть немного… Он ушел. Она осталась. Заперла дверь. Вернула в библиотеку. Налила в рюмку ликер. Села в кресло, закрыла глаза, задумалась… Семейство Лебрун сидело за громадным обеденным столом, ужинало. — Все время забываю спросить, — сказала мадам Лебрун, — ты что, собираешься вести бизнес в Восточной Европе? — Почему ты так решила? — А зачем тебе там гостиница? — Видишь ли, моя дорогая Оди, мне шепнули по секрету, что концерн «Ситроен» собирается открыть там производство и они уже присмотрели участок. Бумаги не сегодня завтра подпишут. А это значит, что через полгода или самое позднее через год им понадобится жилье для персонала. И тогда я продам им свою гостиницу, причем внакладе не останусь. Прекрасная планировка, все практически новое, все предусмотрено. Два ресторана, несколько кафе и баров, кухня, прачечная… За смешную цену! — Он знает? — спросила мадам Лебрун после паузы. — Нет, разумеется, — улыбнулся супруг. — Он пока ничего не знает… …Елена скрутилась клубочком в кресле, задумалась. Старый дом жил своей тайной жизнью. На втором этаже кто-то ходил, скрипя паркетом, в стенах шуршало и попискивало, и ветки разросшихся деревьев стучали в окно. Кажется, начинался дождь — редкие капли тяжело падали на подоконник. Она снова налила себе ликера. Пригубила. Усмехнулась, глядя на рюмку, из которой пил Игорь. Зябко повела плечами. Допила, устроилась поудобнее и закрыла глаза. Разбудило ее треньканье айфона. «Алло, — произнесла она хрипло. — Кто это? Нет, вы ошиблись, здесь таких нет…» Часы показывали половину третьего. Теперь не уснуть. Она поднялась и пошла на кухню сделать себе чай… Игорь нагнал мужчину через два квартала. Тот, видимо, тоже решил прогуляться или экономил на такси. — I am sorry! [7] — Он дотронулся до локтя мужчины. Тот шарахнулся, недоуменно уставившись на Игоря. В глазах его промелькнула настороженность. Он пробормотал что-то… — I don't speak French, — сказал Игорь. — Could we talk?[8] — Что вам нужно? — произнес мужчина по-английски. — Я хочу поговорить! Я был в том доме, с Еленой. — Я знаю. В чем дело? — Я хочу поговорить. Давайте зайдем в кафе… Он видел, что мужчина колеблется, и сказал: — Пожалуйста! Это важно. Мужчина кивнул… Они сели за столиком в углу. Маленький зал был пуст. Ни души. — Кофе? — предложил Игорь. Мужчина молча кивнул, не сводя с него подозрительного взгляда. Им принесли кофе. — Что вам нужно? — повторил мужчина. — Я услышал, вы продаете Тулуз-Лотрека… Мужчина облизнул губы и оглянулся. — Что вам нужно? Ну, заладил! А другие слова он знает? — Я коллекционер, у меня своя галерея. Я могу купить… Если мы договоримся, я часто бываю в Европе… — Нет! У меня… контра\ — Последнее слово он произнес по-французски. — Договор, я понимаю. Но я готов хорошо заплатить. Деньги, понимаете? Мани! Кэш! Сколько? — Та женщина, кто она вам? Подруга? — Никто! Случайная знакомая. Не бойтесь! Она ничего не узнает. Можно посмотреть? Мужчина положил кейс на стол, щелкнул замками. Достал большой конверт, вынул четыре постера. Протянул Игорю. Тот впился взглядом. Это были две репродукции с картин и эскизы к ним. Молодая девушка, похожая на горничную… Эту картину он видел впервые. А вот вторую, изображавшую танцовщицу Марсель Лендер, он знал. Танцовщица из «Мулен Руж»! Это знак. Он поднял глаза на мужчину. Тот смотрел настороженно. — Вы продаете эскизы? Оригиналы? Ему показалось, тот закричит сейчас: «Идиот! Конечно, оригиналы!» — Эта, — мужчина ткнул пальцем в девушку, похожую на горничную, — продана за… — Он достал из кармана шариковую ручку и написал на обороте постера цифру с шестью нолями. — Двадцать два миллиона долларов?! А сколько за эскиз? Мужчина снова зачиркал. — Однако… — пробормотал Игорь, увидев сумму. Мужчина спрятал постеры в конверт. — Второй столько же? Мужчина кивнул. — А сертификаты есть? Экспертиза? — Есть. Да. — Откуда они у вас? Мужчина захлопнул кейс и поднялся. — Подождите! Мы же не закончили! Я могу взять постеры с собой? Я позвоню завтра, можно ваш телефон? …Он нашел в Интернете картину с девушкой, похожей на горничную. Она называлась «Прачка». Действительно, несколько лет назад была продана за двадцать два миллиона четыреста пятнадцать тысяч долларов. А на сколько же потянет эскиз? Нужно сбить цену, он умеет торговаться. Он провел бессонную ночь. У него мелькнула мысль поговорить с Еленой, она же искусствовед, но после колебаний он эту идею отодвинул — свидетели ему ни к чему. Да и этот… он взглянул на визитку дилера — Жорж Венус вряд ли согласится. Ему не с руки терять постоянного клиента, об их сделке, если они договорятся, никто не должен знать. Бедный рантье, говорите? Так вот какие дела вы крутите, господин рантье! А Елена ни сном ни духом, копается себе в старых бумажках… …Они встретились на другой день и сторговались. Пятьсот тысяч зеленых. За два эскиза-подлинника Тулуз-Лотрека. Повезло! Этот тип торговался как черт! Злился, брызгал слюной, отшвыривал стул, порывался уйти. Но он его додавил. В итоге они пришли к соглашению. Несколько раз ему звонила Елена, но он сбрасывал звонки. Она написала: «Где ты? Что случилось?» Он не ответил. Ему было не до нее. Его трясло. У него было ощущение человека, поймавшего за хвост удачу. Сорвавшего куш. Он так и не уснул в ту ночь, лежал, думал. Представлял, как по возвращении позвонит своему приятелю, художнику Витале Щанскому, и скажет: «Старик, приходи на смотрины! Только что вернулся, кое-что привез. Да, из Парижа!» Париж принес ему удачу… На другой день, за два часа до вылета Венус передал ему полный пакет: эскизы и сертификаты о подлинности, заверенные известной экспертной компанией, и он помчался в аэропорт, пошутив на прощание: ол инклюзив! Венус ушел, не попрощавшись. Таможенник в аэропорту попросил отпереть кейс. Игорь повиновался, невольно сглотнув. Достал папку, протянул таможеннику. Тот раскрыл. У Игоря замерло сердце. Дилер уверял, что все в порядке, все чисто, кроме того, никто не будет его досматривать, он такой солидный, респектабельный… Но уж очень серьезный вид был у мужчины. С минуту он рассматривал содержимое папки, потом поднял взгляд на Игоря. Что-то было в его взгляде… Он кивнул и протянул папку назад. Игорь взял машинально, чувствуя, что случилось непоправимое, уставился, почувствовал, как от удара под дых сперло дыхание! Знакомые четыре постера, копии «Прачки» и танцовщицы Марсель Пендер, и два эскиза к ним, его баснословное приобретение… тоже постеры! Вместо пожелтевших от времени листов толстого ватмана с размашистым небрежным рисунком мастера, которые он недавно держал в руках… Что это?! Он все еще не верил глазам; в затылке назойливо тюкал молоточек, а во рту был отвратительный кислый привкус… Он вернулся в гостиницу, упал на диван в холле, достал айфон. Набрал Бенуса, надеясь, что произошла досадная нелепая ошибка и все еще можно отыграть и исправить. После нескольких длинных гудков женский голос сообщил ему… что-то. Он раз за разом набирал номер дилера, который уже знал на память, все уже понимая, но все еще надеясь. С тем же результатом. И тогда он набрал Елену. Она знает этого типа, они пойдут в полицию, она все расскажет. Они найдут его. Длинные гудки и все тот же бесстрастный автоматический женский голос. Еще раз, и еще, и еще. Он подумал, что она работает и отключилась — не хочет, чтобы ей мешали. Он все еще верил и надеялся. Выскочил из гостиницы и поспешил в замок… Ворота были заперты. Он заколотил кулаками в металлические прутья. Ворота не дрогнули. Он просидел в кафе, из которого был виден дом, до вечера, ожидая, что она выйдет. Или зажгутся окна. Поминутно набирая ее номер и слушая пронзительный голос, который уже стал ненавидеть. Ошеломленный, он осознавал, что случилось непоправимое, но все еще не хотел смириться. Сидел, не сводя глаз с дома, грызя ноготь на большом пальце на правой руке… была у него с детства такая дурная привычка. Елена так и не вышла, и свет в окнах не зажегся. Он спросил у бармена, кто живет в том доме. Никто, ответил тот. Владелец, одинокий старик, умер четыре года назад, муниципалитет выставил дом на продажу, но пока желающих нет… Карл Лебрун поднялся из-за письменного стола навстречу шикарной даме в белом пальто и черной шляпе с широкими полями. Они обнялись. — Моя дорогая, как я рад! Мне сказали, ты приходила… — Нормально, просто была в твоем районе. Я закончила, можешь посмотреть и оценить. — Она протянула ему красную флешку. — Это первоначальный вариант. Если понравится, буду прописывать детали. Дом мне понравился, удачный район. Думаю, после ремонта он будет стоить раза в три дороже. У тебя нюх, Карл, я всегда говорила. Смету надо немного подкорректировать, иначе, боюсь, не уложимся. Как Оди? — Позвони, она будет рада. Спасибо, Лена. — Он произнес ее имя с ударением на «а»: Лена». — Я уверен, мне все понравится. Это не первый наш проект, ты как никто чувствуешь стиль и время. Кофе? — Нет, спасибо. Я спешу…