Я взглянула на Олли – тот стоял с каменным лицом. Значит, фингал он получил из-за девушки? – Пока, Рози, – сказал брат, быстро чмокнул меня в щеку и открыл заднюю дверцу. Секунды не прошло – и я осталась в одиночестве, ошеломленно наблюдая за удаляющейся машиной, пока красные огни не растворились в темноте. Как по команде, на место отъехавшего автомобиля тут же припарковалось мое такси. Через некоторое время я добралась до дома. Неожиданная встреча с Олли так меня потрясла, что даже вид уснувшего за просмотром сериала про вампиров Лукаса не вызвал улыбки. Прикрыв его одеялом, я на цыпочках прошла в кухонную зону – налить на ночь стакан воды, и на столе обнаружила записку. Если голодна – ужин в микроволновке. Даже такой несомненный знак заботы не заставил меня улыбнуться. На сообщение Лукаса я не ответила, и все же он решил приготовить еду на двоих – речь в записке об остатках ужина не шла, и лежала она на самом видном месте, где ее невозможно было не увидеть. В другой день я точно просияла бы как последняя дурочка, но сейчас испытывала совершенно противоположные чувства. На меня навалилось все сразу: творческий ступор, Лукас, Олли, отец… В какой бардак превратилась моя жизнь! Требую от брата правды, а сама лицемерю на каждом шагу, храню постыдные секреты… Куда ни кинь – везде клин. Я тупо разглядывала записку, когда негромкий голос окликнул меня по имени. Посреди комнаты, футах в десяти от меня, стоял Лукас – с руки свисает одеяло, волосы торчат в разные стороны… Я изобразила почти естественную улыбку и ответила: – Прости, что разбудила. – Я не спал, просто дал глазам отдохнуть, – поморгал Лукас, словно пытаясь вынырнуть из сна. – Что случилось? Отец?.. – тут же спросил он, бросив взгляд на мое лицо. – Нет-нет, с ним все хорошо, – дернула плечом я. Мы, Грэмы, прекрасно умеем держать себя в руках. Что бы ни случилось – никому не пожалуемся. – Ничего не случилось, Лукас. Он помолчал, поглядывая в мою сторону. Беспокоится, думает, как утешить. Видать, решил, что я вот-вот разревусь. Его волнение меня только разозлило. Лукас в лепешку расшибается, а я чем ему ответила? Хорошенькую он получил компанию – неудачливую хандрящую писательницу! В ту самую секунду я поклялась, что обязательно что-нибудь для него сделаю. Доставлю ему хоть несколько минут радости. – Эй, Рози… – Что? – вздохнула я. Он смотрел на меня почти так же напряженно, как на нашем экспериментальном свидании, и все же немного по-другому. Настойчивее и в то же время мягче. – Хочешь, обниму? Лукас – хороший человек. Не заслуживает, чтобы при нем вновь устроили истерику. – Нет-нет, все хорошо, – прошептала я. Он сделал короткую паузу, затем предложил: – Тогда ты меня обними. Может, я сейчас в этом нуждаюсь? Я тяжело сглотнула. Искушение броситься к нему было почти непреодолимым. И все же я сдержалась – понимала, чем он занимается. Ничего на самом деле ему не нужно – просто хочет меня успокоить. Видимо, прочитав мои мысли, Лукас пробормотал: – Так скучаю сегодня по Тако… Обними меня – вдруг хандра пройдет? – Говорил он тихо, нежно и мягко. – Ну давай, хоть разок… Отдавая себе отчет, у кого тут хандра, сопротивляться все же я больше не могла. Догадывалась, что выгляжу так, словно вот-вот окончательно расклеюсь, а он делает вид, что будет безмерно благодарен, если соглашусь. Вроде как мой отказ разобьет ему сердце. – Ладно, – промолвила я. – Если уж тебе без этого никак… Он быстро подошел, словно только и ждал команды, и обвил меня руками. Я очередной раз спрятала лицо у него на груди. Прильнула, сдалась. Вдохнула его запах, наслаждаясь горячим, большим, крепким телом. Взяла у него столько сил, сколько он готов был мне отдать. Все это время думала: вот оно, мое безопасное убежище – и в плохие, и в хорошие дни. В любые. – Спасибо, Рози. Мне намного лучше. Намного. Я услышала даже не голос Лукаса, а тихий мерный рокот в мужской груди, и еще крепче обняла своего соседа, ощущая каждый мускул, каждую косточку, каждый дюйм теплой кожи под тонкой рубашкой. Внимала биению его сердца. Глава четырнадцатая. Рози – Алессандро? – удивилась я, когда Лукас остановился у пиццерии за углом нашего дома. Со вторым экспериментальным свиданием вышло примерно так же, как и с первым. Лукас написал мне в полдень, попросил быть наготове к девяти вечера. «В Испании это время ужина», – объяснил он. Я предположила, что мы пойдем в ресторан, и оделась соответственно – средней длины юбка-карандаш, легкий свитерок и черные кожаные ботинки. А направлялись мы, оказывается, к Алессандро. Лукас перевел меня через дорогу к единственному месту в Нью-Йорке, меню которого я могла пересказать с закрытыми глазами. Однако пиццерия была закрыта, даже металлические жалюзи опущены. – Нам точно сюда? – нахмурилась я. – Ага, – оглянулся через плечо Лукас. Хм. Допустим. – Прежде чем зайти, – продолжил он, доставая ключ из кармана кожаной куртки, – хочу убедиться, что все понял правильно. А вот это лишнее: Лукас всегда и все понимал правильно. – Фаза вторая, – по памяти процитировал он мой план. – Второе свидание. Обычно его значимость недооценивают, однако именно на этой стадии любопытство перерастает в интерес. Ваше внимание все больше привлекает вспыхнувшая во время первой встречи искорка. Искорка… Я отвела взгляд, чувствуя, как загорелись уши. Рассуждать о любопытстве, интересе и искрах, когда фактически перешла уже на следующий этап? Если сравнить наш эксперимент с любовным романом, то я забежала уже на много страниц вперед. Кстати, способность писать потихоньку восстанавливалась. Голова была не так пуста, напряжение постепенно спадало, и, вместо того чтобы дергаться по поводу бесцельно уходящего времени и вероятной неудачи, я все больше мечтала о Лукасе. Мысли превращались в слова, слова – в страницы. И все же часы тикали: мой партнер по эксперименту уедет через три недели, а еще через две надо будет сдать рукопись. А пока похвастать было особо нечем. Лукас приподнял пальцем мой подбородок и заглянул мне в глаза. – Отступать запрещаю! Ты намерена следовать своему плану? В его взгляде светилась предельная решимость. Когда на тебя так смотрят – посторонние мысли уходят прочь. – Да… На лице Лукаса медленно расцвела улыбка, и я, ощутив слабость в коленях, невольно улыбнулась в ответ. – Вот и отлично, – сказал он, не убирая руку. Изучил мой нос, губы и пробормотал: – Deslumbrante. Como el mismo sol[24]. Мое сердце запрыгало, заколотилось, словно кто-то невидимый сыграл в груди на барабанах. Неважно, что я не поняла ни слова. Способностей к языкам у меня не было, и это тоже не имело никакого значения. Рядом Лукас – что еще нужно? – Можешь перевести? – все же спросила я. – Надеюсь, ты проголодалась. Я нахмурилась, усомнившись в точности перевода, однако не успела произнести ни слова – Лукас шагнул вперед и нагнулся к замку на внешней решетке. Уставившись на его туго обтянутые штанами ягодицы, я мигом забыла, о чем хотела спросить. Какие шутки играет со мной жизнь… У этого парня не только потрясающая улыбка, но и шикарная, упругая на вид задница. – Рози! Я подняла глаза. Лукас, ухмыляясь, внимательно смотрел на меня через плечо. – Когда закончишь меня разглядывать… – Что? – возмутилась я. Черт, пискляво вышло. Пришлось откашляться. – Ничего я не разглядываю! Лукас засмеялся, встал и, открыв внутреннюю стеклянную дверь, жестом пригласил меня внутрь.