Глава двадцатая. Лукас Ревность – это что-то новенькое. В прошлом случалось всякое, однако то были мимолетные и почти неосознанные реакции. Никакого сравнения с сегодняшними сильными и отнюдь не подсознательными чувствами. Ревность охватила все мое существо – кровь кипела, сердце колотилось, хотелось взвыть. В кафе меня подмывало сказать что-нибудь этакое, пометить свою территорию, как животному или, допустим, неандертальцу. Мое – и все тут. И на посвященной Хеллоуину вечеринке я вел себя точно так же. Нет, не следует предаваться подобным размышлениям. Последние дни я прилагал неимоверные усилия – и потерпел полный крах. Пытался притвориться, что эпизод в кабинке дамской комнаты вовсе не занимает все мои мысли. Смотрел на задумчиво закушенную губу Рози, втягивал аромат ее духов, наблюдал, как она тянется за солью или попкорном, – а в уме возникала одна и та же картинка. Порой я искал предлог, чтобы лишний раз ее коснуться. То говорил, что в волосах застряла соринка, то якобы к блузке прицепилась нитка. Иногда тянулся к ней, не успев придумать оправдание – тогда просто улыбался, словно полный идиот, и рассчитывал, что сойдет. И вот докатился. Ревность… Можно подумать, после пары экспериментальных свиданий и сказанных шепотом на ухо скабрезностей приобрел права на Рози. И еще смею в уме называть ее «моей»! Она заслуживает большего – парня в смокинге, который будет водить ее в самые модные места Манхэттена. А я… у меня и смокинга-то нет. Да и пиджака приличного, если уж на то пошло. Смешно – не то слово. Лину вполне ожидаемо бесила сама мысль, что мы с Рози можем стать… – Лукас? – прервала мои раздумья Рози. Мы только что вышли из метро на ближайшей к нашему дому станции. К нашему дому, ага. Во-первых, квартира принадлежит Лине, во-вторых, Рози скоро съедет. – Да, Ро? – вздохнул я. – Я вот что думаю… – медленно произнесла она, заставив меня заглянуть ей в лицо. – Ну, то есть не то чтобы меня давно посещают такие мысли, однако… Я пишу, наш эксперимент сработал. Есть ли смысл его продолжать? Я судорожно стиснул пальцы на ручке пакета. – То есть? – Ты мне здорово помог. По-моему, я сумела взять себя в руки и теперь чувствую себя уже не такой потерянной. Не блуждаю в тумане. Мы ведь говорили, что эксперимент не должен вносить в наши отношения неловкость, но я… – Рози шумно выдохнула. – Не знаю, Лукас. В кафе я, честно говоря, ощутила себя не в своей тарелке… Она замолчала. Смотрела куда угодно, только не на меня, и мне это не понравилось. Очень не понравилось. Я хотел видеть ее взгляд, особенно если разговор заходил о столь важных вещах. Остановившись, я дождался, пока она не посмотрит мне в лицо. – Ты хочешь с ним встречаться? С Эйденом? – спросил я как можно более беззаботно. Если причина ее метаний в этом – пусть скажет. – Хочешь настоящего свидания? Жаль, что нельзя откатить время на несколько секунд назад; слово «настоящее» я взял бы обратно. Что бы между нами ни происходило на двух экспериментальных свиданиях и даже на бале-маскараде, фальши в наших отношениях не возникало. Не было в них ничего поддельного. И все же надо действовать по уговору. Если Рози желает с кем-то встречаться по велению души, кто я такой, чтобы ей препятствовать? Впрочем, оговорку она не заметила, и меня это уязвило. – Может, и хочу. Не с Эйденом, конечно. Разумеется… Меня словно ударили под дых. Мог ли я исполнить ее желание сам? Вряд ли – мне ведь уезжать. Да и невозможно дать человеку то, чем не обладаешь. Видимо, я изменился в лице – Рози вдруг пришла в замешательство и нахмурилась. – У нас было три экспериментальных свидания. Я и на это не могла рассчитывать. – Два, – возразил я, осторожно положив руку ей на спину, и тронулся с места. – У нас было всего два свидания, Ро. – Разве маскарад не в счет? Я убрал руку и поправил на плече лямку сумки от ноутбука – специально, чтобы не совершить какой-нибудь глупости. – С чего бы? Я его не планировал и никаких усилий не приложил. Фаза третья. Страсть, эмоциональная близость, соблазнение. Эти три пункта я помнил четко и долго о них размышлял. – Неправда, Лукас, – запротестовала Рози, отводя взгляд. – В третьей фазе большое значение имеет физический контакт. Увлечение приобретает осязаемые формы, становится самостоятельной сущностью, связывающей обе стороны. Здесь уже речь о сломе барьеров. Мы свободно плывем по течению, определяемся – действительно ли нас тянет к человеку настолько, что мы готовы пойти дальше и вступить в физическую близость. – Да, понимаю. «Понимаю» – неверное слово. Я все особенности третьей фазы ощущал в биении своего сердца. Рози застенчиво усмехнулась. – Не уверена, что меня хоть раз соблазняли правильно, – сказала она, и мне захотелось завыть на луну. Да что со мной такое? Она продолжила: – Поступки и слова всех мужчин, с которыми я встречалась, были подчинены одной цели: залезть мне в трусики. Надо сказать, небезуспешно. Ее слова ничуть не успокоили пробудившегося во мне дикого зверя – я стиснул кулаки так, что побелели костяшки пальцев. – Только в душе ничего не происходило. Никогда. Никогда… Я машинально остановился. – Рози… – Не хочу, чтобы связь между нами оказалась неестественной. Не хочу необдуманных решений и всякого такого. – Ее щеки порозовели. – Просто получается, что я буквально вынудила тебя мной увлечься. Это тоже имеет значение, хотя у нас все происходит как бы понарошку. Вот, значит, как она думает? – Вынудила? – бросил я, сделав шаг вперед. – Ты считаешь, что заставила меня проникнуться к тебе во имя эксперимента? – Слушай, ты не обязан объяснять, что чувствуешь. А мне не следовало так формулировать. Я стиснул зубы. Накатило раздражение. Неужели она решила, что я… – Рози! Я подошел вплотную, постаравшись ее не коснуться. Если дотронусь – все, игра для меня окончена. – Не будь мы друзьями – хорошими друзьями, даже лучшими, – давно затащил бы тебя в какой-нибудь темный угол и содрал одежду зубами и когтями. – Я не говорил, а рычал, и полуприкрытые веки Рози затрепетали. – Мне не требовалась бы для этого выдуманная причина. Без всяких экспериментов хочу тебя все время видеть, тобой обладать, понимаешь? Рози облизнула пересохшие губы. Я балансировал на грани – так жаждал до нее дотронуться, провести языком по щеке, целовать везде, где только можно. Пришлось резко отступить. Затем меня снова потянуло вперед как магнитом; я схватил девушку за руку и потащил за собой. – Если желаешь – считай бал-маскарад третьим свиданием, но мы в любом случае условились насчет четырех. Ее пальчики напряглись в моей ладони. – Так что следующая встреча уже продумана. Хотел попросить тебя на четверг ничего не планировать. – Я с горечью вспомнил «отличные новости» от Эйдена Кастильо. – Конечно, если ты намерена посвятить четверг сборам – я помогу, а свидание отложим. – Нет, – перебила Рози, заставив меня бросить на нее удивленный взгляд. – В четверг вечером буду свободна – свидание есть свидание. Я кивнул, с трудом оторвал от нее взгляд и захлопнул рот, не желая сморозить глупость – вроде того, что никто из нас экспериментальной последнюю встречу уже не считает. Через несколько минут, когда мы поднимались по лестнице, по-прежнему рука в руке, Рози подала голос: – Лукас…