Глава 23 Холмы, холмы, холмы. Холмы на западе, на востоке, на севере. Покрытые желтым жухлым кустарником, богатые жирным, отъевшимся за лето зверьем, богатые дичью. – Наш Есиро ушел на охоту. – Женщина махнула рукой в сторону запада. Высокая и статная, как все оборотнихи, с гладким, все еще красивым лицом. Хотя полностью седая голова выдавала возраст, назвать ее старухой не повернулся бы язык. – Когда вернется, не сказал. Вот сегодня на рассвете и ушел. – Как долго длятся отлучки вашего Есиро? Что бы Арон ни говорил, что бы ни делал, он продолжал всем телом ощущать нависшую над долиной махину обелиска. Как Вольные могли жить здесь? Или на них не давила мощь Обо-Икиль? Они не слышали постоянный зов его рун? – Когда как. Может, сегодня вернется, а может, и неделю побродит. – Это нормально для шамана самого ходить на охоту? – спросил Инис, стоявший неподалеку. – Говорящий-с-духами не шаман, – с отсутствующим видом поправил его Кирк. – Он просто говорит с духами. – Разве не этим занимаются шаманы? – Шаманы Великой Степи служат Многоликому, – за Кирка ответила женщина. – Мы не в Степи и Есиро никому не служит. Она глянула на Кирка, затем перевела взгляд на Арона и вновь посмотрела на Кирка, будто решая какую-то задачу, но вслух ничего не сказала. – Есть возможность позвать Есиро? Оборотниха пожала плечами. – Есиро всегда слышит смерть и идет к ней. Особенно интересна ему смерть чужаков. Убейте кого-нибудь из них, – женщина кивнула, указывая на отряд, – и он сразу вернется. Арон хмыкнул. Это была бы хорошая шутка, будь она действительно шуткой. Оглянулся на наемников, на их разом застывшие лица. Только Кирк привычно ухмылялся. – Я подожду, – сказал северянин и нахмурился, посмотрев на отряд. – Где Рикард? Наемники переглянулись. – Мальчишка? – спросила оборотниха. И на кивок Арона ответила: – Он ушел к Обо-Икиль. Арон повернулся к обелиску. Да, действительно, Рикард неподвижно стоял у его подножия. Сила рун действовала только на магов? Вблизи махина черного камня казалась еще больше, давила еще сильнее. Руны звали еще настойчивее. На нижней части обелиска архаичной версией рун Народа Песков было написано: «В год 10615 Новой эпохи люди прогневали великого Тха-Оро, бога Змея, первенца Великой Матери. Тха-Оро вышел из Змеиного моря и проследовал до Южного Урта. По дороге Он разрушил Первую, Пятую, Шестую и Двенадцатую Колонны и убил всех людей, населявших эти города. В Южном Урте Тха-Оро обрушил гору на священный источник Лту и тем вызвал землетрясение, которое поглотило Южный Урт и всех людей, населявших его. В княжестве Террун Тха-Оро перекрыл ход реки Дуза, и вода затопила города Ирет, Ольс, Йоль и сто сорок восемь деревень. Люди были…» – Господин Тонгил! – Голос Рикарда заставил Арона отвести глаза от рун. – Это ведь говорится о Змее Разрушителе? Я переписывал легенды из старых манускриптов, но там было немного иначе. Сопротивляться зову рун стало чуть легче, когда Арон прочитал часть их послания. – Откуда ты знаешь язык Народа Песков? – спросил Арон подростка. – Язык Народа… Я не знаю язык Народа Песков. Это ведь наши руны, террунские. Господин Тонгил, разве не так? Тоже магия? Каждый видел то, что мог воспринять? – Читай вот отсюда, – велел Арон, указав на место, на котором остановился. – Люди были бессильны, – послушно начал Рикард, – и взмолились благим богам о помощи. Милосердный бог Солнца воплотился в теле человека, приняв имя Каира Солнечного. Он собрал магов со всех концов земли и повел против Тха-Оро. В битве у Восьмой Колонны пало двести шестнадцать магов и девяносто тысяч простых воинов. В битве в полях Исидира пало триста семьдесят три мага и… – Достаточно. Перечисление битв и числа павших занимало еще несколько десятков строк, прежде чем упоминалась битва финальная – у Черного источника, когда Змей Разрушитель был наконец повержен. Потом шли числа. Четырнадцать миллионов триста пятьдесят тысяч погибших – жителей разрушенных городов и деревень, полмиллиона воинов и две с половиной тысячи магов. «Во имя всех павших мы, Атеро Яштассе, Исаро Лигар, Кворн Тонге, Ройд Коггир и Сайяна Лаоке возвели этот памятник. Кто бы ты ни был, путник, помни о тех, кто отдал жизнь, чтобы остановить Разрушителя». Значит, все эти руны, до самой вершины обелиска, были именами погибших магов. Конечно, Арон слышал легенду о Змее Разрушителе. Без названий городов, без имен героев, даже сам Змей Разрушитель в этой легенде остался безымянным. Просто еще одна притча о том, что бывает, когда люди гневят богов. Еще одна страшная не-сказка. – Господин Тонгил, почему они согласились? – спросил Рикард, продолжая смотреть на обелиск. – Кто согласился? – Маги, которых собрал Каир Солнечный. Они шли, зная, что погибнут. Они ведь сражались с богом. Сражались с богом и убили бога. Арон помнил, что, будучи еще ребенком, поразился этому. И урок из легенды он извлек совсем не тот, какой должен был. Ему следовало ужаснуться разрушениям, которые принес божественный гнев. Вместо того он запомнил, что бога тоже можно убить. Смертным – убить бога. Не оттуда ли выросло его неверие? – Магов тоже можно заставить, – ответил Арон Рикарду. – Перекрыть возможность открывать Врата, взять в заложники семьи. А можно поманить славой, почестями, богатством. Со Светлыми сыграть на чувстве долга и чести. Манускрипты, которые ты переписывал, упоминали, как именно Каир собирал свою армию? – Нет, господин. Нигде ни единого слова об этом. Арон чуть улыбнулся. – Понимаешь почему? – Потому что методы Каира Солнечного были… – Рикард замолчал. – …бесчестны, – закончил за него Арон. – Скорее всего, да. Но Разрушителя он остановил. Из высокой травы вынырнул чумазый белобрысый мальчишка, крутнулся на месте, скользнул взглядом по обелиску, по Рикарду и остановился на Ароне. – Господин Тонгил, Есиро вернулся. Вождь велел передать, я передал! И так же мгновенно, как появился, нырнул в траву. Превращение длилось пару мгновений – детям оно всегда давалось легче, чем взрослым. Мелькнул в зарослях серый хвост и исчез. Арон обвел пальцем руны, составившие имя Тха-Оро, и следом руны имени Каира Солнечного. Судя по тому, что он ощущал, на камне были выбиты именно письмена Народа Песков – если только магия обелиска не искажала заодно и осязание. Но тогда уровень Силы людей, создавших его, было страшно представить. Арон еще раз взглянул на их имена. Он не слышал ни о ком из остальных четырех, но фамилию Коггир было невозможно не узнать. Ройд Коггир. Был ли этот Ройд прямым предком Первого Императора? – Господин Тонгил, а зачем вам Говорящий-с-духами? – В голосе Рикарда звучало искреннее любопытство. – В Великой Степи скоро начнется сезон зимних бурь, – отозвался Арон. – От ядовитого снега я поставлю щиты, это не проблема, но с местными духами должен разговаривать шаман – пусть он и не зовет себя шаманом. – Духи опасны даже для вас? Вы же сильнейший маг империи! Арон покачал головой. – Маги управляют только тем, что принадлежит этому миру, парень. Даже некроманты не способны приказывать душам умерших, только их телам. Для потустороннего нужны шаманы. Или твой второй мастер говорил иначе? – Нет, он вообще об этом не говорил. – Рикард помрачнел, как было почти всегда, когда речь заходила о некроманте, от которого мальчишка сбежал. На полпути к стойбищу магов встретила та самая женщина, которая предлагала убить кого-нибудь из отряда, чтобы Есиро вернулся побыстрее. И если тогда выражение ее лица было безмятежным, то сейчас она казалась встревоженной. – У Есиро опять его время. Господин Тонгил, прошу, не гневайтесь на моего сына! – Его время? – переспросил Арон. – Время, когда он ведет странные речи и совершает странные поступки. В такое время он не в себе. Есиро сидел на высоком, в два человеческих роста, валуне и бросал оттуда перья – белые, рыжие, черные. Они, кружась, слетали вниз и уже успели покрыть землю вокруг камня. Арон остановился в нескольких шагах от валуна, разглядывая Говорящего-с-духами. На первый взгляд молод, кожа гладкая, почти без морщин. Резкие черты лица, хищный нос, тонкие бескровные губы. Волосы черные, без седины. Впрочем, судить о силе шамана по его возрасту было занятием неблагодарным. Шаманы не маги, с возрастом рос лишь их опыт, не сила. – Кто ты? – спросил Говорящий-с-духами, не отвлекаясь от своего занятия. Перья с тушки тетерева продолжали падать вниз. – Мое имя Арон Тонгил, – ответил Арон. Есиро должны были сказать, кто именно спрашивал о нем. Но если шаман Вольных зачем-то хотел услышать это от него самого, можно было и представиться.