– Неподалеку от дома есть кладбище? Рыжова кивнула. – Да. У дома много земли, ему принадлежит часть леса. Есть документ, подтверждающий право собственности. Я там никогда не бывала, но со слов Сони знаю. Если углубиться в чащу, увидите забор. Впритык к изгороди часовенка, в ней склеп – место упокоения поколений Кузнецовых. Все находилось в ужасном состоянии, пока Илюша не женился на Соне. Девочка попросила в качестве свадебного подарка не колье с бриллиантами, не диадему, ничего эдакого, а реставрацию часовенки. Но Матвей не захотел впускать рабочих. Потом вдруг попросил Егора похоронить его с предками и лишь тогда все в порядок привести. – Понятно, – пробормотала я. – Ваша невестка хорошая дочь. Валентина Тимофеевна вздохнула. – Сонечка прекрасная, добрая. Матвей замечательно устроен. У него хорошие врачи, вкусная еда, массаж, прогулки… Но! Девочка его не навещает. Я ее не упрекаю, понимаю, ее же в России нет. Глава шестнадцатая – Валентина Тимофеевна, почему вы думаете, что Егора Ивановича отравили? – уже в который раз задала я главный вопрос дня и добавила: – Может, кого-то подозреваете? Рассказывая о своей семье, вы ни разу не упомянули сестру Нюши. Ксения не общается с Анной? – Ксюша хорошая девушка, – затараторила Рыжова, – просто она к нам редко заглядывает, много работает. А насчет вопроса, почему думаю, что сына отравили… Валентина разом покраснела. – Ну… вообще… лучше… если найдете сами отравительницу! – Полагаете, что преступник женщина? – тут же уточнила я. Валентина опять схватилась за воду. – Нет, нет, нет! Просто… ну… просто… как правило, женщины ядом пользуются! Ох, устала! Очень! Извините! Заняла ваше время. Ладно! Скажу честно! Мне очень надо, чтобы вы сами нашли ту… что отравила Егора! Сами! Лично! Я вообще ни при чем! Не знакома с вами! Вообще! Никак! Вот что надо! Обнаружили преступницу… преступника… вот! Ох! Забыла! У меня… э… э… дело! Из головы вылетело… Давайте завтра… нет… через день поговорим. Да! Так! Валентина вскочила и убежала. Я позвонила мужу, сбросила ему запись нашей беседы и попросила: – После того, как прослушаешь, напиши. Посижу пока в «Элефанте», почитаю послание от профессора-умницы. Наверное, потребуется купить какие-то лекарства. Изучу внимательно письмо, затем порулю в аптеку и домой. У меня создалось впечатление, что Валентина подозревает какую-то женщину, скорее всего одну из тех, кто входит в ближайший круг общения. Почему мне такое пришло в голову? Потому что стало понятно: возможно, мать знает, кто лишил жизни ее сына, но боится назвать имя. Она понимает, что если отправит нас прямиком по нужному адресу, то дотошный Степан Дмитриев найдет способ запихнуть преступника в каталажку. Но члены семьи будут недовольны. Почему? Они любят этого человека. И, вероятно, их отношение к бабушке, которая устроила охоту на убийцу, сильно изменится в худшую сторону. – Подожди, – остановил меня муж, – по твоему мнению, дети готовы простить преступнице смерть отца? – Похоже, Валентина так думает. Круг подозреваемых стал очень узким. Это или Людмила, или Софья, или Екатерина. Братья и сестра – спаянный коллектив. Один за всех и все за одного. Невестки в семье – дорогие дочери. По какой причине все внуки Рыжовой некоторое время назад уехали за границу? Такое ощущение, что они сбежали. – Как тебе такая версия? Соня, Катя, их мужья, Людмила и Андрей уважали и нежно относились к Егору Ивановичу. Он для невесток – отец родной. И они все обожают свою маму. Представь, что кто-то из них, например Соня, случайно узнал, что у свекра роман с младшей сестрой Нюши. Как они все относятся к Ксении? Почему о ней Валентина ничего не рассказывает? – Задала на эту тему вопрос Рыжовой. Она занервничала, сказала: «Ксюша хорошая девушка, просто она к нам редко заглядывает, много работает». – Вот-вот. Давай представим ситуацию. Незадолго до смерти Егора все внуки Рыжовой прилетели домой навестить родителей. Софья, сама того не желая, выясняет, что Егор Иванович решил развестись с Анной и жениться на Ксении. Жена Ильи могла случайно подслушать какой-то разговор свекра. Или он забыл на столе телефон, прилетело сообщение, Соня его увидела. Или классика жанра: невестка оказалась в Москве, в таком районе, где никогда не бывает, зашла в ресторан, а там Егор и Ксения свидание устроили. Девушка сделала фото, примчалась домой, сообщила все мужу, тот побежал к брату, брат поставил в известность сестру, и они решили отравить Ксению. Нет любовницы – нет проблем. Но яд случайно выпил Егор. Не спрашивай, как все произошло. Возможно, роковая случайность. Сыновья, невестки, зять и дочь в панике обсуждают то, что случилось. Семья живет в одном доме, в разных флигелях. Но, повторю, дом один! Валентина Тимофеевна слышит разговор, понимает, что произошло, и оказывается в ужасном положении. С одной стороны, она же мать Егора! Да, не родила мальчика, но воспитала, поставила на ноги, любит всем сердцем. Сына не вернуть, но наказать его убийцу очень хочется. Пойти в полицию, все рассказать Рыжова не способна. Отравительницу отправят под суд, внук потеряет жену, правнук – маму! Но расправиться с преступницей надо! И Валентина Тимофеевна обращается к Арине Виоловой. Пусть писательница раскопает навозную кучу. Тогда Рыжова вообще будет ни при чем. Сколько раз она оговорилась, произнося «отравительница», «преступница»? – Три-четыре, точно не помню. Валентина прямо подталкивала меня к тому, что яд куда-то налила женщина. И произнесла: «Надо, чтобы вы сами нашли ту, что отравила Егора». – Вот! – обрадовался Степан. – Литераторша узнает, что, допустим, воду отравила Софья, сообщит об этом Рыжовой. Та доносит сведения до членов семьи. И… Степа замолчал. – И? – повторила я. – Дальше что? – Не знаю, – честно ответил муж. – Но Валентина будет вся белая и пушистая. Она никому не навредила. Софью или, может, Екатерину, Людмилу российское правосудие не достанет. Да и не дойдет дело до заседания. Информация утонет в семье. – Мы знаем об отношениях в клане Лариных только со слов Валентины, ну и Женя еще кое-чего рассказал. Но, вероятно, не все там гладко. Дети Егора и Анны и невестки хорошо ладят, а к бабушке есть претензии. Или Валентина принадлежит к племени борцов за правду и справедливость. Вот надо ей доказать, что Софья, Екатерина или Людмила – убийца. Но отдавать их под суд она не желает. Давай работать в этом направлении. – Посиди в кабинете, – попросил муж. – Ты так провела беседу, что Рыжова, наверное, решила, что ты малосообразительная, надо тебе прямо в лоб сообщить, что убийца – одна из невесток! Валентина может скоро вернуться или подослать к тебе Евгения. – Так сразу тебя предупредила, что останусь в «Элефанте», почитаю брошюру от ушника. – «Ушника», – засмеялся муж. – Дорогая моя писательница! «Ушник»! А тот, кто лечит нос – носник! Зубы – зубник. Но это вариант для мужчин. Женские варианты еще красивше: ушница, носница, зубница! Или носиха! Носнюха! Зубнюха! Глава семнадцатая Я отложила телефон и углубилась в чтение брошюры от профессора. Текст оказался на удивление коротким. «Медицине давно следует отказаться от применения антибиотиков и других убивающих Вас лекарств. Вылечите уши – погубите желудок. Лучше вернуться к истокам, к замечательным средствам, которые нам даровала сама природа. Почему в прежние времена все жили семьсот, восемьсот, тысячу лет? Потому что люди не губили себя разными таблетками, уколами. Больные шли к знахарю, тот готовил лекарство индивидуально. Я, доктор наук, профессор, академик, составила для Вас, многоуважаемая госпожа Гусеница, пропись, которая поможет только Вам. Улица Колошова, дом десять, кабинет восемь. Николай Петрович Розенбургезоненблюмбаден, академик гомеопатических наук, ждет Вас сегодня до двадцати трех часов. Он предупрежден. Медикаменты готовы. Не упустите свой шанс обрести здоровый орган слуха, не испортив орган нюха и остальные органы своего юного и прекрасного тела! Когда войдете в кабинет, сразу скажите: «Я госпожа Гусеница», – и Николай Петрович вручит Вам все необходимое. Брошюра – мой подарок Вам, отправила на имейл абсолютно бесплатно». Я посмотрела на часы и поспешила к двери. Я привыкла, что мои имя и отчество произносят по-разному, наиболее распространенный вариант – Виолетта Леонидовна. Правда, был у меня ученик Тема, который никак не мог запомнить, как же меня зовут. И я посоветовала обращаться ко мне просто Вилка. Но мальчик стеснялся так говорить педагогу. Один раз он встретил меня радостным воплем: – Запомнил ваше имя! Здравствуйте, Ложка Таракановна! А вот с фамилией у меня до сих пор проблем не было. Варвара Николаевна Озерова первая, кто превратил меня сначала в Муравьеву, а потом в Гусеницу. До места, где принимает гомеопат, я добиралась долго, попала во все пробки, а когда очутилась у нужного дома, увидела глухой забор и объявление «Не стучать! Звонить». Вы не поверите, но рядом висел обычный колокольчик. Я дернула за веревку, которая из него свисала. В ту же секунду мне показалось, что за забором что-то взорвалось. На пару секунд перестали слышать оба уха, потом в здоровое врезался противный голос: – Ну? – Добрый вечер, – пробормотала я. – Ну? – Пришла на прием к Николаю Петровичу, – бойко произнесла я. – Ну? – Пожалуйста, откройте. – Ну? – Меня ждет Николай Петрович. – Ну? Фамилиё! – Тараканова. – Доктора как кличут? – Простите, забыла! – Вспоминай. Ну? – Сейчас! – Ну? – Розенбургерзо… э… э… – Нет! – Розенбургер… – Нет! – Розенбургез… э… э… – Ну? – Зоненблюмбаден! – Нет! – Розенбургезоненблюмбаден! Раздался щелчок, открылась калитка, я вошла во двор и увидела старичка в коротких валенках.