– Я все время думаю о том нашем разговоре, Алексей, – сказал он. – О чем ты? – Насчет этого месторождения… Алексею понадобилась целая минута, чтобы вспомнить. – Так никакого месторождения нет, – рассмеялся он. – Я в этом не так уверен, – мягко проговорил Радзин и принялся неторопливо излагать свою идею. Алексей вначале скептически улыбался, потом улыбка исчезла с его губ, а в конце концов на лице появилось весьма недовольное выражение. – Тюрьма, – сказал он. – Вот что тебя ждет. И меня тоже, если я в это ввяжусь. – Ты меня просто плохо слушал, – возразил Радзин. – За ошибки не сажают. Еще никого не посадили. В крайнем случае тебя выгонят с работы. Но тогда она тебе больше не понадобится, это я гарантирую. Чем ты, в сущности, рискуешь? В чем твоя вина? В том, что поверил профессиональным рудознатцам? Что искренне хотел найти источник пополнения государственной казны? Причем без малейшей личной материальной заинтересованности. Твоя единственная задача – обеспечить гладкое прохождение проекта в правительстве, все остальное лежит на мне. Создание компании, выпуск акций, организация государственного тендера и прочее. В конце концов, от продажи акций казна получит немалый процент. Ну и мы с тобой, конечно, тоже… – Все это будет десять раз проверяться, – не сдавался Алексей. – Конечно, – согласно кивал Радзин. – Как раз этим я и намерен в первую очередь заняться. Я отправлю туда экспедицию, которая подтвердит первичные результаты. Совершенно официально. Причем ко мне это не будет иметь никакого отношения. – Участникам тендера результатов твоей экспедиции будет недостаточно. Они захотят получить те же результаты самостоятельно. – А кто их туда пустит? – удивился Радзин. – Все-таки речь идет о стратегическом сырье. В конце концов, нужно доверять тому, что говорит государство. От цинизма этих слов Алексея слегка передернуло. Он принялся с жаром спорить, но Радзин отвечал спокойно и убедительно, и к завершению разговора пыл Алексея угас. – Зону вместе будем топтать, – пробурчал он. – Прошу тебя, без жаргонных оборотов, – поморщился Радзин. – Что за манеры у вас в правительстве?.. После этого они встречались еще несколько раз, и Алексей уже не спорил и не возмущался. Они спокойно обсуждали то, что им предстояло сделать. * * * Шедший впереди Иван вдруг замер и предостерегающе поднял руку, потом поманил к себе Глеба. – Слышишь? Рябчик совсем близко разговаривает. Теперь с добычей будем. Глеб прислушался и действительно услышал нежное посвистывание. Теперь они двигались очень медленно, тщательно выбирая, куда поставить ногу, осторожно и мягко раздвигая в сторону ветви. Они обогнули с двух сторон густой куст и снова застыли. Сразу десятка три рябчиков облепили невысокую пихту посреди полянки, словно диковинные пушистые плоды. Глеб медленно поднял двустволку. – Ба-бах! Бах! Пять или шесть птиц свалились на землю, остальные сорвались с места и плотной стаей исчезли меж древесных стволов. – Зачем жаканом выстрелил? – осуждающе покачал головой Иван. – Все равно же не попал! Глеб в азарте действительно выпалил не только из правого ствола, заряженного мелкой дробью, но и из левого, где по таежному обычаю всегда сидел патрон с пулей-жаканом. – Погорячился, – пробормотал он, перезаряжая ружье. Они подобрали убитых рябчиков и уложили в заплечные мешки. – Сейчас еще найдем. Они далеко не улетели, – сказал Иван. В самом деле, глупая непуганая птица отыскалась очень быстро. Вся стая, оказывается, вновь сидела на лиственнице всего в каких-то ста метрах от прежнего места. Новым залпом они сбили еще четыре штуки, а потом вновь отправились за улетевшей стаей и снова нашли ее очень быстро… – Хватит, однако, – сказал Иван, затягивая горловину доверху набитого птичьими тушками мешка. – Возвращаться пора, а то до темноты не поспеем. Да и нести тяжело. Рябчики были крупные, жирные, каждый тянул граммов на семьсот. – Слушай, Иван, а фактория в какой стороне? – спросил Глеб. – Вон там, – автоматически махнул рукой Иван в сторону восхода солнца и поднял голову. – А зачем тебе? – Да я так спросил. И долго туда добираться? – По земле – не знаю, не пробовал ни разу. По земле туда не дойдешь, никто не ходил. Там, на востоке, хребет – скалы по сто метров, на них и альпинист не влезет. Потом еще болота… – А если я все же попробую? – Прямо сейчас? – удивился Иван. – Ну хотя бы. – Иди, если хочешь, – пожал Иван плечами. – Только жалко тебя. Не дойдешь. Рябчиков съешь, патроны кончатся – пропадешь, Йока. – Даже если ты мне свои патроны отдашь? – Конечно! Как через хребет перелезать будешь? Даже я не знаю, а ты – тем более. Разве можно с тайгой шутить! – Ладно, пошли домой, – сдался Глеб, но едва они тронулись, возобновил разговор: – Слушай, Иван, продай мне лодку! – Почему продай? – оглянулся он. – Если нужно – так бери. – Уговор – дороже денег! – быстро проговорил Глеб. – Конечно, – подтвердил Иван. – А ты куда плыть хочешь? Вниз или вверх? – Вниз, – неуверенно ответил Глеб. – Это можно, только если недалеко, – кивнул Иван, не оборачиваясь. – А то против течения возвращаться трудно. – Зачем возвращаться? – А как же! Пять километров вниз – пороги, там никакая лодка не пройдет. Разобьешься вдребезги. Мы туда за тайменем ходим только с мотором. – А если вверх плыть? – Да разве вверх без мотора проплывешь, Йока? – снисходительно усмехнулся Иван. – Ты же сам видел, какая вверху река. Можно вдвоем изо всех сил грести – все равно вниз относит. Мы только один раз в год вверх плаваем, когда в факторию баржа приходит. Столько бензина уходит, Йока, сказать страшно! – За бензин, Иван, я тебе заплачу. – Да я бы тебе и так дал. Только нету у меня бензина. Совсем мало осталось. До фактории не хватит. – Да как же нет? – рассердился Глеб. – Ты же осенью в факторию собираешься! – То – осенью, – сказал Иван. – Осенью все едут. Староста бензин дает, кому не хватило. К тому же осенью перед самыми морозами вода совсем другая, идти гораздо легче. На этот последний, малопонятный Глебу довод вообще нечего было возражать. Он понял, что дальнейший разговор просто бесполезен, но все же не удержался от того, чтобы задать последний вопрос: – А если я у старосты попрошу, он бензин даст в долг? – Попроси, – охотно поддержал Иван. – Староста может дать. Хотя вряд ли. Сихэрче летом никому не велит давать из общих запасов. Потому что никто не знает, какая зима будет. А знаешь, Йока, год назад баржа вообще осенью не приходила. Кака-ая трудная тогда была зима! Вот Сихэрче и беспокоится. – Я так и не пойму кто у вас тут главный, – раздраженно сказал Глеб, – староста или Сихэрче? Ты уж объяснил бы мне. – Конечно, староста, – объяснил Иван таким тоном, будто разговаривал с младенцем. – Староста – это власть. Но Сихэрче – мудрый человек, поэтому все его слушают. И староста тоже. Теперь понятно? – Теперь понятно. – Глеб устало махнул рукой и с досадой сплюнул себе под ноги, но шагавший чуть впереди Иван этого конечно же увидеть не мог. «Все равно сбегу, – мрачно думал он. – Хрен удержите!» Вернулись в село еще при свете, хотя солнце уже скрылось за утесами. Жена и старшая дочь Ивана – Наталья с Ульяной – тут же взялись готовить рябчиков. Обдали тушки крутым кипятком, ловко обдергали перья, пух и сунули в жаркое горло печи. Баню сегодня не готовили, обмывать пот и усталость охоты Иван с Глебом пошли на реку. В ледяных струях плескались, пока у Глеба от холода даже виски свело. Рябчики под хрустящей корочкой выглядели удивительно вкусными, рот Глеба немедленно наполнился слюной. Немного поворчав, Наталья выставила по тихой просьбе Ивана на стол бутыль с брусничной настойкой. Но едва они с Иваном подняли по первой, раздался легкий стук, и в избу вошла Анна. – Здравствуйте, – сказала она, не глядя на Глеба. – Иван, не поможешь колоду передвинуть? – Йока поможет, – немедленно ответил Иван. – Глеб, пойди помоги девушке. Справишься? А рябчики никуда не денутся. Мы с ними тебя подождем. – Постараюсь, – буркнул он, отлично понимая, что Анна как раз за тем и пришла. Но деваться было некуда. Не отказывать же в помощи женщине. Он проглотил слюну и вышел вслед за ней.