Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 5 из 12 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Габриэль ответила: — На полпути в Кейплиг, направо по развилке. Сердце Филя подпрыгнуло от радости. Он решил, что попадет туда во что бы то ни стало и переночует там. Мальчик прибавил шагу. Габриэль сказала: — Там наша усадьба, её Руфина очень любит, а Эша с Лентолой не выносят. Потому что в ней можно с ума сойти от скуки, и нет соседей. Ну, кроме одного чокнутого старикашки. А замок… Он совсем нам не дом, он принадлежит Империи, и мы живем в нем, только пока папа на службе, а на зиму мы перебираемся в Кейплиг. Западный ветер нанес в бухту кучу водорослей. Их крепкий запах заставлял детей держаться в стороне от кромки прибоя. Но рядом был лес, а Габриэль не желала подходить к нему близко. Филь спросил, кивнув на погруженные в серое облако стволы: — А этот туман откуда? — Оттуда, — помрачнев, сказала Габриэль. — Когда он появляется, нас никуда не пускают! Если до обеда не уйдет, придется ехать под охраной Почтовой гильдии, а это полная тоска. Они летят без остановок так, что все кости потом болят. Я как увидела их береты, сразу всё настроение пропало! Филь хмыкнул: об «оттуда» он тоже был наслышан. С первого дня его здесь кормили сказкой, что он якобы очутился на другой стороне земли. И что этот край полон злодеями, у которых разве что голова не отрастает сама, а также всякой нечистью. Беспредметными мечтаниями Филь не страдал, и потому эти откровения его не трогали. У него были доказательства, что слабый ум не чужд семье Фе. Косоглазая Эша хоть щелкала числа как орехи, зато явно была не от мира сего. Иногда никто не понимал, что она такое говорит. Имелась еще психованная Лентола и пугливая Габриэль. Да и г-жа Фе была хороша — хотя прошел уже месяц с появления Филя, она продолжала кидать на него недобрые взгляды, подозревая в нем ребенка сердаров, и всё лишь потому, что он пережил штормовую ночь. Поэтому Филь не собирался доверять никому из них, а то он сам превратится в Лентолу или, что хуже, в госпожу Фе. Скала с исполинским гротом была уже близко: оставалось подняться на заросший можжевельником склон и осторожно спуститься, потому что выходящая к замку сторона круто обрывалась в море. Подойдя к гроту, Габриэль поморщилась: — Фу-у! — Что такое? — спросил её Филь. — Как тут воняет! Словно гнилыми объедками… Девочка в нерешительности остановилась, но Филь бестрепетно шагнул в полумрак. В гроте в самом деле пованивало. Габриэль придержала его за руку. — Не ходи дальше! — Чего это ради? — возмутился он. Девочка глянула на него в затруднении. — Говорю, тебе туда не надо! Ты не поймешь. — Ну, это мне решать! — Филь, погоди! Не обращая на неё внимания, он поспешил вперед. Однако, когда они вдвоем достигли середины пещеры, из её темного угла раздалось приглушенное рычание. От страха Филь замер на месте. — Что это? — прошептал он чуть дыша. На него смотрели два красных глаза. Глаза принадлежали больной лисе. Она вся тряслась, словно готова была издохнуть в любой момент. — Ну во-от… — скривилась Габриэль. — Как я и говорила! Ты что, лис не видал? Она не убежала от тумана и теперь умрет! Поняв, что Габриэль не испугана, Филь тоже постарался взять себя в руки. — Лиса умрет, потому что не убежала от тумана? — проговорил он недоверчиво. Габриэль тут же подкинулась: — Ты еще поспорь, ты ничего не понимаешь! Мама запретила тебе говорить, она хочет сама рассказать, и теперь мне попадет. Это не лиса, это мелюнга! Лиса-мелюнга сделала движение, будто её сейчас вырвет. Филь тряхнул головой, думая, что ему кажется — зубов в пасти животного было в два раза больше обычного. И часть из них шевелилась! Животное взвизгнуло и заскребло лапами, будто готовясь к прыжку. Затем непостижимым образом оно вдруг оказалась у них за спиной. Филь покрылся испариной: из раззявленной пасти лезло что-то скользкое, со своей пастью и ногами. Он цапнул Габриэль за руку. Девочка попробовала вырваться: — Да ничего она не сделает!
Филь её не отпустил. «Лиса, может, не сделает, а эта тварь сделает!» — подумал он и быстро оглянулся: дорога на другую сторону грота была свободна. Филь хотел сказать об этом, но не смог разжать зубы — он лишь выбил ими длинную дробь. Покрепче сжав руку Габриэль, он потянул её за собой. — Филь, ты двинулся! — воскликнула она возмущенно. — Ты накличешь беду! Ой, какой ты дурень! — сопротивляясь, орала Габриэль. — А-а! — завизжала она под конец. Она сумела вырваться, только когда они уже падали в море. Вынырнув, Филь увидел её, распластавшуюся на воде. Он догадался, что неудачный удар о воду вышиб из неё дух. Не успев испугаться, мальчик вспомнил, что в последний момент заметил несшуюся к ним по глади бухты шлюпку — спасение было рядом. В самом деле, на них тут же надвинулся деревянный борт, и чьи-то руки втащили Габриэль в шлюпку. Филь услышал, как она там отрывисто кашляет. Затем другая рука сгребла мальчика за шиворот и выдернула его из воды. А потом, не успел Филь обрадоваться, ему влепили оглушительную затрещину. * * * — Ему десять лет, значит, пять плетей, — проговорив это, г-жа Фе скрылась в замке. В толпе, заполонившей двор, охнули. Вывернув голову, Филь заметил Ирения с кнутом в руке. Он сам стоял, привязанный за руки к кольцу в крепостной стене. Мальчик потеряно огляделся: кроме Руфины и поварихи Момо, все смотрели сурово на него. В шлюпке он пытался объяснить, что случилось, но у него ничего не вышло. Слова звучали в его голове, да не доходили до языка. Он так и не смог произнести ни слова, беспомощно мыча всю дорогу. Габриэль во дворе не было. После того, как её внесли в замок, Филь её не видел. Всё, что он видел сейчас, это стену перед собой да людей, которые не испытывали к нему сочувствия. Ирений размахнулся, Филь крепко зажмурился. Затем к его спине будто прижали раскаленную кочергу. Но тут двери в замок распахнулись, и Габриэль птицей слетела с крыльца. — Он спасал меня, он меня спасал! — закричала она. — Он глупый, он ничегошеньки не знает, он тут всего месяц живет! Следом за ней на ступенях появилась г-жа Фе. Габриэль метнулась обратно. — Ты, это ты виновата! Отчего ты запрещала говорить ему про демонов? Хозяйка жестом остановила кузнеца, изготовившегося ко второму удару. — Я хотела посмотреть, как он станет реагировать, но не находила удобного случая, — сказала она невозмутимо. — Тебя спасал? Хорошо. Руфина, займись этим спасителем, будем считать его достаточно наказанным… Ирений, — позвала она, — ты мне нужен! * * * Из кухни во двор сновали работники. Чтобы никому не мешать, Филь стоял на скамье в углу перед Руфиной, которая мазала ему спину жгучей мазью, приговаривая: — Не стоило тебе толкать Габриэль, прыгни она сама — и ничего бы не было. Вы же чудом не угодили на валуны! Мелюнги он испугался, дурачок! Думаешь, почему у нас нет скотного двора, а мясо сюда возят с самого Бассана? Потому и нет. Любят они скотину бессловесную, твари эти! Когда кухня на время опустела, Руфина зашептала скороговоркой: — Плохое здесь для тебя место, удирать тебе надо! Я видела во сне, плохо тебе будет. Пять лет — крайний срок, когда дитя способно вобрать в себя наши порядки, а тебе десять. Мать собиралась вышвырнуть тебя вон, когда поняла, откуда ты. Не сердись на неё! У нас есть легенда, что тот, кто ступит на этот берег после лютого шторма, рожденный под Плеядами сын моряка и каледонской ведьмы, принесет с собой многие беды! Потеряв всякое терпение, Филь воскликнул, дернув больным плечом: — Моя мать не ведьма, она родом из Эндоры, а мой отец совсем не моряк! Легенда у них, скривился он. Хотели, чтобы ему влетело, так ему влетело, зачем еще ахинею нести? Вот он угодил в переделку! Филь засопел, пытаясь остановить слезы, навернувшиеся от болючей мази, а только этого ему сейчас не хватало. — А кто ты по крови? — спросила его Руфина. — Аскеман, — прошипел Филь сквозь зубы, снова дернув плечом. — Мы живем в Неаполе. Руфина качнула головой. — Ой, плохо! Аскеманов считают за чуму и божью кару, нехорошая кровь. Кое-кто даже думает, что наши сердары с ними в родстве. Как звали твоих отца и мать? — опять спросила Руфина. — Буи и Мата Темпе, — высвобождаясь, буркнул Филь. — Это у вас черти в скалах сидят, у нас такого нет! Натянув рубаху, он спрыгнул со скамьи и рванул к выходу, но угодил головой в брюхо главного повара, только вошедшего в кухню. Придержав мальчика за воротник, тот сказал: — Руфи, твоя мать требует сорванца к себе, а тебе пора собираться в дорогу. Почтовые ждать не станут.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!