* * * — Демон Теотида? — спросил Джулиан в трубку, его лицо выдавало напряжение. — Это, по сути, кальмар, верно? — Ответ был невнятен: Эмма могла расслышать голос Тая, но не слова. — Да, мы на пирсе, — продолжал Джулиан. — Мы еще ничего не видели, но мы только что прибыли. Жаль, что у них здесь на стоянке нет мест, предназначенных для Сумеречных охотников… — Её разум только наполовину был сконцентрирован на голосе Джулиана, Эмма огляделась. Солнце только что село. Ей всегда нравился пирс Санта-Моники, она помнила, что маленькой девочкой родители брали ее сюда, чтобы поиграть в воздушный хоккей и покататься на старинной карусели. Ей нравилась вредная еда — бургеры и молочные коктейли, жареные моллюски и гигантские закрученные леденцы на палочке, а также Тихоокеанский парк — парк развлечений, расположенный в самом конце пирса с видом на Тихий океан. На протяжении многих лет примитивные вкладывали миллионы долларов в реконструкцию пристани. Пацифик-парк был наполнен новыми, блестящими аттракционами; старые тележки с чуррос исчезли, их заменили палатки с мороженым и тарелками с лобстерами. Несмотря на все это, под воздействием солнца и соли, доски под ногами Эммы были все еще деформированы. В воздухе все еще пахло сладостями и водорослями. Механическая музыка все так же лилась из карусели в воздух. Сохранились и игры с монетами, где ты мог выиграть гигантскую игрушку-панду. Так же неизменными остались темные места — тенек — под пирсом, где бесцельно собирались примитивные, а иногда и нечто более зловещее. Эмма думала о том, каково это — быть Сумеречным охотником, глядя на массивное колесо обозрения, украшенное блестящими светодиодными фонарями. Очередь примитивных, жаждущих попасть туда, растянулась вниз по пирсу; через перила она могла видеть темно-синее море, покрытое белой пеной там, где разбивались волны. Сумеречные охотники видели красоту в том, что создали примитивные — огни колеса обозрения отражались от океана так ярко, что казалось, будто кто-то запускает под водой фейерверк: красный, синий, зеленый, фиолетовый и золотой, — но там же они видели темноту, опасность и гниль. — Что случилось? — спросил Джулиан. Он убрал телефон в карман куртки. Ветер — на пристани всегда был ветер, пахнущий солью и далекими местами, который беспрерывно дул с океана, — и вот он поднял мягкие волны каштановых волос парня и заставил их поцеловать его виски и щеки. Эмма хотела поведать ему о мрачных мыслях. Но не могла. Когда-то Джулиан был тем, кому она могла говорить абсолютно все. Теперь он был единственным человеком, которому она ничего не могла сказать. Вместо этого она избегала его взгляда. — Где Марк и Кристина? — Там, наверху, — указал он. — Играют в кольцеброс. Эмма проследила за его взглядом, устремленным на ярко раскрашенную стену, рядом с которой люди соревновались, чтобы увидеть, кто сможет бросить пластиковое кольцо и попасть на горлышко одной из дюжины выстроившихся бутылок. Она старалась не чувствовать себя высокомерно, потому что это, видимо, было сложной задачей для примитивных. Брат Джулиана, Марк, держал в руке три пластиковых кольца. Кристина с аккуратно уложенными в пучок темными волосами стояла рядом с ним, ела карамельный попкорн и смеялась. Марк бросил кольца: все три сразу. Каждое из них вращалось в разных направлениях и приземлилось ровно на горлышки бутылок. Джулиан вздохнул. — Неужели так сложно быть незаметным. Примитивные недовольствовали: поднялась буря криков и недоверчивых возгласов из-за его броска. К счастью, их было не так много, и Марк смог забрать свой приз — что-то в пластиковом пакете, и сбежать до того, как начнется хаос. Он направился к ним вместе с Кристиной. Кончики его заостренных ушей выглядывали сквозь волны светлых волос, но его чары были наложены так, что примитивные не могли их видеть. Марк был наполовину Фейри, и его принадлежность к Нижнему миру проявлялась в утонченности черт его лица, кончиках ушей и угловатости глаз и скул. — Значит, это демон-кальмар? — спросила Эмма только для того, чтобы заполнить тишину между ней и Джулианом. В последнее время они с Джулианом часто молчали. Прошло всего две недели, как все изменилось, но она чувствовала разницу глубоко внутри, на интуитивном уровне. Она чувствовала дистанцию между ними, хотя с тех пор, как она рассказала Джулиану о том, что они с Марком теперь вместе, Джулс никогда не проявлял ничего, кроме скрупулезной вежливости и доброты. — Судя по всему, да, — сказал Джулиан. Марк и Кристина приблизились к ним; Кристина заканчивала есть карамельный попкорн и грустно смотрела в сумку, будто надеясь, что там появится еще порция. Эмма могла ее понять. Тем временем Марк смотрел на свой приз. — Ночью он взбирается на борт пирса и похищает людей — в основном детей, которые стоят около воды. Теперь он стал еще смелее. Поговаривают, кто-то заметил его на игровом поле возле настольного хоккея… — Это золотая рыбка? Марк поднял полиэтиленовый пакет. Внутри него плавала небольшая оранжевая рыбка. — Это лучшее патрулирование из всех, которое мы совершали, — заметил он. — Я никогда раньше не получал в награду рыбу. Эмма вздохнула с облегчением. Марк провел последние несколько лет своей жизни с Дикой охотой, самой анархической и одичавшей группой из всех фейри. Они путешествовали по небу на всевозможных заколдованных транспортах передвижения: мотоциклах, лошадях, оленях, массивных рычащих собаках — и очищали поля сражений, забирая ценные вещи с тел мертвецов и отдавая ими дань Дворам Фейри. Он снова привык находиться среди своей семьи Сумеречных охотников, но, несмотря на это, были времена, когда ему казалось, что обычная жизнь удивляла его. Теперь он заметил, что все смотрят на него с поднятыми бровями. Он был немного встревожен и осторожно обнял Эмму за плечи, перекладывая пакет в ее руки. — Я выиграл для тебя рыбу, любимая, — сказал он и поцеловал ее в щеку. Это был сладкий поцелуй, нежный и мягкий; Марк пах, как и всегда, словно холодный свежий воздух и зеленые растущие растения. И это, безусловно, имело смысл, подумала она, ибо Марк предположил, что все были поражены и ожидали, когда же он вручит ей приз. В конце концов, Эмма была его девушкой. Она обменялась встревоженными взглядами с Кристиной, темные глаза которой стали очень большими. Джулиан выглядел так, словно его сейчас стошнит кровью. Он бросил быстрый взгляд, прежде чем вернуться к своему обычному безразличию, но Эмма отпрянула от Марка, глядя на него с извиняющейся улыбкой. — Она у меня не выживет, — сказала Эмма. — Кажется, я убиваю растения, просто посмотрев на них. — Подозреваю, у меня будет такая же проблема, — сказал Марк, глядя на рыбу. — А ведь это очень плохо, я собирался назвать его Магнусом, потому что у него блестящие чешуйки. Кристина хихикнула. Магнус Бейн был Верховным магом Бруклина, и у него определенно была слабость ко всему блестящему. — Полагаю, мне лучше отпустить ее, — сказал Марк. Прежде, чем кто-либо успел что-либо ему возразить, он направился к перилам пирса и выбросил содержимое пакета — все, что было в нем, вместе с рыбой, отправилось в море. — Кто-нибудь хочет сказать ему, что золотая рыбка — пресноводная рыба и не сможет выжить в океане? — тихо произнес Джулиан. — Не думаю, — заметила Кристина. — Он просто убил Магнуса? — спросила Эмма, но прежде, чем Джулиан успел ответить, Марк развернулся. Все веселье исчезло с его лица. — Я только что видел, как что-то промелькнуло в конце пирса. Какое-то существо. Эмма почувствовала, как по ее коже пробежала легкая дрожь. Демонов, обитавших в океане, редко можно было увидеть на суше. Иногда ей снились кошмары, когда океан переворачивался вверх дном и выбрасывал все свое содержимое на берег: колючие, с щупальцами, слизкие, почерневшие предметы, безнадежно испорченные водой. За несколько секунд у каждого из Сумеречных охотников в руках оказалось оружие — Эмма сжимала меч, Кортану, с золотым лезвием, подаренный родителями. Джулиан держал клинок серафима, а Кристина — кинжал-бабочку. — Куда оно двинулось? — спросил Джулиан. — В конец пирса, — ответил Марк. Он один не схватил оружие, но Эмма знала, каким быстрым он был. Его прозвище в Дикой Охоте было эльфийская стрела, потому что он был быстрым и точным, как с луком и стрелами, так и со старым клинком. — Движется к парку развлечений. — Я пойду туда, — сказала Эмма. — Попробую вести его по краю пирса — Марк, Кристина, вы спуститесь вниз, поймаете, если он попытается сползти обратно в воду. Они едва успели кивнуть, и Эмма бросилась бежать. Ветер трепал ее заплетенные волосы, когда она пробарилась сквозь толпу к освещенному парку у конца пирса. Кортана давала почувствовать тепло и твердость в руке, и ноги девушки словно летели над морскими деревянными рейками. Она чувствовала себя свободной, заботы отбросились в сторону, а разум и тело сосредоточилось на цели. Она услышала шаги рядом. Ей не нужно было знать, что это Джулс. Его плечо парабатая всегда рядом с ней все эти годы во время сражений. Его кровь проливалась вместе с ее кровью. Он спас ей жизнь, и она спасла его. Он был частью ее внутреннего духа. — Там, — услышала Эмма его голос, но уже успела увидеть это: темная горбатая фигура карабкалась вверх по опорной конструкции колеса обозрения. Кабины продолжали вращаться вокруг него, пассажиры вопили от восторга, не замечая. Эмма вбежала в толпу и начала пробираться сквозь нее. Они с Джулианом нанесли руны прежде, чем добрались до пристани, и поэтому были невидимы для глаз примитивных. Хотя это не означает, что те не могли ощущать их присутствие. Примитивные в очереди ругались и кричали, когда она наступала им на ноги и расталкивала локтями, чтобы пробиться к выходу. Кабина постепенно опускалась, пара — девушка, собиравшаяся есть пурпурную сладкую вату, и ее черноволосый высокий парень, — уже почти залезли внутрь. Взглянув в сторону существа, Эмма увидела мерцание, когда демон Теотида проскользнул наверх и обмотался вокруг опоры колеса. Ругаясь, Эмма протиснулась мимо пары, чуть не оттолкнув их в сторону, и прыгнула внутрь. Кабина была восьмиугольной, скамья, стоящая внутри, оставляла достаточно места, чтобы стоять. Она услышала удивленные возгласы, и конструкция поднялась, отводя ее от хаоса, который она создала внизу: пара, собиравшаяся подняться в кабину, кричала на билетера, а люди в очереди за ними кричали друг на друга. Кабина качнулась под ногами, когда Джулиан приземлился рядом с ней, пытаясь удержать равновесие. Он поднял голову. — Ты его видишь? Эмма прищурилась. Она видела демона, она была в этом уверена, но, похоже, что тот исчез. Отсюда колесо обозрения казалось лишь беспорядочным движением ярких огней, вращающихся спиц и белых полос железных прутьев. В двух кабинах под ней и Джулианом людей не было; очередь стала меньше. Хорошо, подумала Эмма. Чем меньше людей попало на колесо, тем лучше. — Остановись. — Она почувствовала руку Джулиана на своей руке и обернулась. Ее тело напряглось. — Руны, — коротко сказал он, и Эмма увидела, что парабатай держал в свободной руке стило. Их кабина все еще поднималась. Эмма видела берег внизу, темную воду, разливавшуюся на берегу, холмы парка Палисайдс, возвышающиеся вертикально над шоссе, увенчанные бахромой деревьев и зелени. Звезды были тусклыми, но их было все еще видно даже несмотря на яркие огни пирса. Джулиан держал ее руку ни грубо и ни нежно, но с какой-то особой отстраненностью. Он перевернул руку, его стило, совершающее быстрые движения над ее запястьем, начертило руны защиты, скорости, ловкости и улучшенного слуха. За последние две недели это был самый тесный контакт между Эммой и Джулианом. Она чувствовала головокружение, это ее пьянило. Его голова была наклонена, глаза парня смотрели на руны, и она воспользовалась возможностью, чтобы осмотреть его. Сейчас от колеса исходил янтарно-желтый свет; он усыпал его загорелую кожу золотом. Его волосы свободно ниспадали, на лбу они немного завивались. Она знала, насколько кожа на уголках его губ была мягкой и каковы на ощупь его плечи: сильные, твердые и такие знакомые. Ресницы Джулиана были длинными, густыми и настолько темными, что казалось, будто они были натерты углем; она почти ожидала, что на его скулах останется пыль, когда он моргнет. Он был красив. Он всегда был красив, но она заметила это слишком поздно. И теперь она стояла, уперев руки по бокам, а ее тело болело, потому что она не могла коснуться его. Она больше никогда не сможет прикоснуться к нему. Он закончил выводить руны, и перехватил стило таким образом, что рукоять теперь была направлена в ее сторону. Эмма молча взяла стило, в то же время он поправил воротник своей рубашки, находящейся под экипировкой. Кожа на его шее была бледнее, чем на лице и руках — там был загар, со слабыми светлыми шрамами от нанесенных и исчезнувших многочисленных рун. Она должна была подойти на шаг ближе, чтобы нанести руны на него. Руны расцветали под наконечником стило: гибкость, ночное видение. Ее голова едва достигала уровня его подбородка. Она смотрела прямо и видела, что он сглотнут. — Просто скажи мне, — начал он. — Просто скажи мне, что он делает тебя счастливой. Что Марк делает тебя счастливой. Она подняла голову, закончив наносить руны; он наклонился, чтобы забрать стило из ее неподвижной руки. Впервые за то время, которое казалось вечностью, он смотрел прямо на нее; его глаза становились темно-синими от цвета ночного неба и моря, распростертого вокруг них, когда они приблизились к вершине колеса. — Я счастлива, Джулс, — произнесла она. Интересно, какая по счету эта ложь среди прочей? Эмма никогда не была той, кому было легко лгать, но она сама выбрала этот путь. Когда безопасность людей, которых она любила, зависела от ее слов, она понимала, что умеет лгать. — Это… это более разумно, более безопасно для нас обоих. Его нежные губы сжались в жесткую линию. — Это не… Она ахнула. Позади него возникла извивающаяся фигура — она была цвета масляного пятна, ее мохнатые щупальца цеплялись за спицу колеса. Рот был широко раскрыт в виде идеального округлого отверстия с зубами по окружности. — Джулс! — закричала она и выскочила из кабинки, зацепившись за один из тонких железных прутьев, соединявшие перекладины. Свисая на одной руке, она задела Кортаной пойманную Теотиду, когда та вернулась. Демон взвыл, и брызнул ихор; Эмма закричала, когда жидкость попала ей на шею, обжигая кожу. Лезвие врезалось в круглое ребристое тело демона. Забравшись на перекладину, Эмма посмотрела вниз, чтобы найти Джулиана — он стоял на краю кабины с кинжалами в обеих руках, оглядев вторую руку, он позволил лезвию упасть вниз. Тот ударился о дно пустой тележки. Теотида невероятно быстро исчезла из поля зрения. Эмма слышала, как демон спускается вниз, вдоль путаницы металлических прутьев, которые составляли внутреннее колесо. Эмма вернула Кортану в ножны и начала сползать по прутьям, направляясь к нижней части колеса. Светодиодные огни загорелись вокруг нее фиолетовыми и золотыми цветами.