Мы долго сидим в тишине, оба загипнотизированные птицами, клюющими семена. Я с любопытством поглядываю в сторону девушки каждые несколько секунд, но не задерживаю взгляд слишком надолго. – Ты очень талантливый художник, – говорит Сидни, нарушая тишину. – Я видела твои рисунки на стене. Ты сам научился? Я заставляю себя медленно кивнуть. – Да. – Впечатляюще. Я тоже работаю в сфере изобразительного искусства… В основном я рисую. Я ходила на занятия, когда была моложе, но считаю, что в первую очередь мастерство зависит от практики и рвения. Ее глаза сверлят меня – я чувствую их. Горящие и умоляющие. Она хочет, чтобы я ответил, дал ей малейшее представление о моем беспокойном разуме. – Очевидно, что у тебя есть и то, и другое, – продолжает она. – Могу я спросить, что ты рисовал? Сначала я хочу воздвигнуть вокруг себя еще больше стен и не пускать ее точно так же, как и остальных. Но в Сидни есть что-то особенное. Странная, манящая аура, которая заставляет меня убирать кирпичик за кирпичиком, приближая стену к разрушению. Я сжимаю колени ладонями, когда обдумываю ответ. – Это комикс. Я создал его, когда был ребенком, – говорю я, делясь с этой девушкой частью себя. Той частью, с которой я ни с кем не делился за пределами своей клетки. – Это помогало мне справиться с одиночеством. История почти стала мне… другом. Я набираюсь смелости взглянуть на нее и обнаруживаю на ее лице выражение, которое не могу точно описать. Взгляд, полный изумления и толики грусти. Когда я думаю, что Сидни скажет что-то еще, она встает, чем удивляет меня. – Подожди здесь. Я сейчас вернусь, – говорит она с улыбкой. Я смотрю, как девушка пробегает трусцой через оба двора, исчезая в своем доме. Проходит несколько минут, прежде чем она возвращается ко мне, сжимая что-то в руках. Все с той же улыбкой и слегка запыхавшаяся, она протягивает подарок. – Вот. Я подумала, что тебе может пригодиться. Это блокнот для рисования и коробка заточенных карандашей. Я беру вещи из ее протянутых рук. Мое сердцебиение учащается. Волнение. Энтузиазм. Благодарность. – Думаю, лучше использовать их, чем стену, – добавляет она, подмигивая. Я наслаждаюсь мыслью о новых возможностях, когда держу в руках этот увесистый блокнот. И еще я наслаждаюсь ее ослепительными глазами. Я решаю, что мне гораздо больше нравится этот образ, чем вчерашний. – Спасибо, – бормочу я, мой голос низкий и благодарный. – Это очень любезно с твоей стороны. Сидни стоит надо мной, по-видимому, довольная моим ответом. Она поправляет очки, слегка наклоняя голову, и говорит: – Ты умный. Сразу понятно. Я кладу карандаши и блокнот на колени. Поразмыслив над ее оценкой, я киваю. – Да, я образованный. И много знаю. И все же большую часть времени я чувствую себя недалеким. Я совершенно не разбираюсь в современных технологиях, – особенно в устройствах, используемых для связи. Помнится, когда я сбегал, именно на них меня снимали люди, сидящие в машинах. Записи мне показали уже позже. Да и Гейб всегда развлекается со своим странным аппаратом, как будто это его любимая игрушка. – Как ты учился? – удивляется Сидни, складывая руки вместе. – Ты ходил в школу? Стопки книг проносятся у меня в голове. Брэдфорд приносил мне десятки художественной литературы, практических руководств, учебников и методических пособий. Все, что я делал, – это учился. Я собираюсь ответить, когда нас обоих застает врасплох незнакомец, делающий снимки с края лужайки. Я поднимаюсь на ноги, отступая. – О, черта с два! – заявляет Сидни, бросаясь к мужчине с камерой. – Это частная собственность! Тебе здесь не рады! Я наблюдаю за сценой с крыльца. Сидни тем временем бросается на мужчину, загораживая меня от его взгляда. Незнакомец пытается увернуться от нее, делая еще больше фотографий. – Ты что, не слышал меня?! Проваливай! – Оливер Линч! – кричит мужчина. – Мы хотим узнать вашу историю. Вы не сможете прятаться вечно. Я чувствую, как мое тело коченеет, кирпичная стена быстро собирается заново. Я пячусь назад, пока не сталкиваюсь с дверью. Их голоса кажутся все отдаленнее. Тем временем я мысленно отступаю в свою клетку, берусь за ручку дверцы и поворачиваюсь, чтобы проскользнуть внутрь. Чтобы спрятаться. Я не осмеливаюсь взглянуть на Сидни, когда исчезаю за порогом. Я коллекционирую ее образы, как маленькие сокровища. Но уверен, сейчас на ней тот, который я предпочел бы не сохранять. Глава 6 Сидни Тем утром Клементина со стыдливым выражением лица и потрепанным внешним видом приходит ко мне. – Я сношалась с твоим соседом. Я догадалась. Мой ответ пробивается наружу через набитый глазированным пончиком рот. – Никто больше не говорит «сношаться». – Это серьезно, Сид. Я знаю этого парня с тех пор, как мы сравнивали наши трусы с Супер Марио[13] в его спальне, пока смотрели «Шоу Рена и Стимпи»[14], – она раздраженно фыркает. – Теперь я знаю, как выглядит его пенис. Это не нормально. – С его пенисом что-то не так? Клем свирепо смотрит на меня. – Нет. Проблема в ситуации, связанной с его пенисом. – Ладно, давай перестанем говорить о «пенисе» Гейба. Еще слишком рано для подобных образов в голове. – Я бросаю недоеденный пончик на кухонный стол и откидываюсь назад, наблюдая, как моя сестра расхаживает передо мной. – Так, было хорошо? Ты сожалеешь? Она замолкает, поджимая губы и избегая моего взгляда. – Не сожалею. Что ж, будь я проклята. Я надуваю щеки и медленно выдыхаю. – Это действительно чертовски интересно, не буду врать. – Это странно, я знаю. – Дико странно. Клем теребит свою мятую блузку, тушь размазана под глазами. Она прислоняется бедром к моему кухонному островку и смотрит на меня. – Говоря о странностях, Оливер снова сидел на крыльце, когда я уходила. Мы разбудили его прошлой ночью. – Господи, Клем. Как будто его надо еще сильнее травмировать. Ему и так досталось. – Я забыла о нем, ясно? И не то чтобы он увидел какие-то обнаженные части тела или что-то в этом роде. – Она замолкает, задумчиво наморщив нос. – Как думаешь, он когда-нибудь раньше видел обнаженную женщину? Взволнованная, я поворачиваюсь спиной к сестре и притворяюсь, что занята на кухне. – Не знаю, сестренка. Я об этом не думала. Вранье. Я не раз об этом думала. – Кстати, что с тобой случилось? – спрашивает она, меняя тему. – Похоже, вы с Куртом подрались с грязевым монстром, и вам надрали задницы. Я опускаю взгляд на свою заляпанную землей футболку с Куртом Кобейном[15] и пожимаю плечами. – В саду копалась.