– Нет? – Ага… просто «нет». И все. Гейб выдыхает, проводя рукой по своим волнистым волосам. – Хорошая новость в том, что ты хотя бы заставила его заговорить. Мне чертовски не везет с этим. Вручая Гейбу бесплатное пиво, я опираюсь на локти и кладу подбородок на костяшки пальцев. – Как ты думаешь, что с ним случилось? Он смотрит на пиво, как будто в нем сокрыты ответы на все вопросы. – Не имею ни малейшего представления. Я даже не уверен, что хочу это знать. – Ага… – я киваю, и по моему телу пробегает холодок. – Наверное, ты прав. Клем стремительно осушает «Ромового Бегуна», затем обнимает Гейба, что-то шепча ему на ухо. Странно. Просто странно. Моя сестра была с Нейтом почти всю свою сознательную жизнь, поэтому видеть, как сталкиваются два моих мира, довольно неловко. – Ты в порядке, Сид? Брант неторопливо подходит ко мне, вытирая стойку тряпкой и кивая в знак приветствия Гейбу и Клем. Моя сестра смотрит на него «трахни меня» взглядом, и я вздыхаю. – Офигенно. Каспер превратился в привидение и исчез[9]. Брант чуть ли не согнулся пополам от смеха: – Черт, Невилл. А я-то думал, что тебя спасать надо. Я ухмыляюсь, переключая свое внимание на следующего посетителя. – Не. Я могу сама о себе позаботиться. * * * Я солгала. Мне нужна помощь. Моя рука замирает, когда я вставляю ключ в замочную скважину. Входная дверь открыта, а я помню, что заперла ее. Я сторонник безопасности с тех пор, как Каспер начал прятаться в моих кустах в прошлом году, как чертов извращенец. Дерьмо. Этот придурок снова начал преследовать меня? Неужели я так разозлила его, что теперь он пытается напугать меня? Я оглядываюсь по сторонам. Сквозь сковавший меня ужас до меня доносятся только отдаленный шум машин и мое собственное неровное сердцебиение. Я раздумываю, не позвонить ли 911 и не спрятаться ли в доме Лорны, пока не приедут копы. Но моя неприязнь к этой женщине пересиливает страх. Я просто параноик. Толкнув дверь, я пробираюсь внутрь. – Привет? Мой голос тихий и слабый, и я ненавижу себя за это. Я сильная. Я независимая. Я боец, который не потерпит дерьма ни от кого. Никого, кроме зловещего незваного гостя, который, возможно, прячется под моей кроватью. Дважды дерьмо. Я прерывисто втягиваю воздух, стискивая в руке один из ключей, как импровизированное оружие. Мои глаза изучают гостиную, проверяя, не изменилось ли что-то. Но все на своих местах. Может быть, я и в самом деле просто параноик. Может быть, я не заперла за собой дверь, отвлекшись на сестру и болтовню об Оливере. Но я знаю, что заперла эту чертову дверь! Заменив свой ключ на кухонный нож, я обхожу весь дом, чувствуя себя идиоткой из дурацкого фильма ужасов. Беги. Убирайся из дома. Позвони в полицию. Нет! Не поднимайся по лестнице. Чертова дура. Но мне неловко звонить в полицию, когда у меня нет реальных доказательств взлома. В итоге я не замечаю ничего странного и свободно выдыхаю. А затем направляюсь в свой кабинет. Мой ноутбук включен, что меня напрягает. Я почти уверена, что закрыла его сегодня днем, ответив на электронные письма. Но я не помню точно. Я кладу нож на стол и когда поворачиваюсь, чтобы уйти, кое-что привлекает мое внимание. Жалюзи на окне приподняты и открывают мне прекрасный вид на освещенную спальню Оливера. Я делаю шаг вперед и понимаю, что… Он рисует на стенах. Персонажи и сцены оживают, когда он прикладывает карандаш к штукатурке и создает нечто похожее на книжку с картинками. Оливер стоит на коленях, спиной ко мне, сосредоточившись на своем искусстве. Я впечатлена его талантом – даже отсюда, за много метров, я могу оценить его внимание к деталям. Тени, черты лица, яркие пейзажи. Он хорош. Очень хорош. Я опускаюсь на колени перед подоконником, открываю окно и опираюсь на руки. Я наблюдаю, как Оливер рисует, создает, освобождается. Я смотрю, как он работает, и это наполняет меня чем-то обнадеживающим и нежным. Не уверена, сколько проходит времени, когда он, наконец, поворачивается, чешет затылок и бросает карандаш на пол. Он хочет поменять локацию, – может быть, уйти к кровати… Но колеблется. Он вскидывает голову и поворачивается ко мне, будто почувствовав, что за ним наблюдают. Наши взгляды мгновенно пересекаются. Воздух застревает у меня в горле. Он поймал меня на том, как я смотрю на него. Наблюдаю за ним. Вторгаюсь в его личную жизнь. Часть меня хочет закрыть жалюзи и притвориться, что он никогда меня не видел. Притвориться, что я не впитывала каждый штрих карандаша или то, как мышцы на его спине двигались и напрягались, когда он был сосредоточен на своей картине. Но его глаза пригвоздили меня к месту, удерживая и выдавая с потрохами. Я перенеслась назад во времени, когда мы смотрели друг на друга через это самое окно: с улыбками на лицах, историями на языках и озорством в глазах. Он тот же самый маленький мальчик, и я та же самая маленькая девочка. И мы неуязвимы. Мы долго смотрим друг другу в глаза, не в силах разорвать невидимую связь. Я впитываю его целиком: от усталых глаз и растрепанных волос до мятой одежды из коробок с моего чердака. Я пытаюсь представить, как все было бы, если бы он не исчез на двадцать два года; если бы он не пережил ужасы, о которых мы читаем только в вымышленных историях. Интересно, каким был бы тот Оливер Линч прямо сейчас, стоя у своего окна лицом к моему? Я заставляю себя улыбнуться, несмотря на острую боль, сжимающую мое сердце. А потом закрываю жалюзи. Глава 5 Оливер – Я принес тебе их. Я сворачиваюсь калачиком в своем спальном мешке рядом со специальной лампой, которую дал мне Брэдфорд. Он сказал, что она будет поддерживать мое здоровье так же, как солнечный свет. В последнее время я узнал много нового о здоровье, изучая физические упражнения и правильное питание. И я никогда не забываю принимать витамины, которые Брэдфорд дает мне на завтрак. Я как раз собираюсь сделать приседания, когда Брэдфорд кладет стопку комиксов рядом с книгами, которые я жадно поглощал. – Я люблю комиксы, – говорю я, внутри меня все трепещет от нетерпения. Я здесь уже несколько месяцев, и скука наконец-то начала отступать. Я так много читал. Я узнал много нового. Существует слово «пипидастр»[10], – я хихикаю каждый раз, как вспоминаю о нем. Пипидастр! Брэдфорд снимает маску, присаживаясь на корточки рядом со мной.