– Может быть, у них разные авторы, может сменить решили перо, так сказать. – Может, – Сергей Сергеевич опять кивнул. – А может у них форс-мажор какой. Ну, а мы даже не знаем, кто они. – Ага. Точнее, я не знаю. – Мы, – Катин поправил его. – Надо как-то двигаться. Понимаю, что времени мало прошло, но его и вообще не так уж много. Он с хрустом потянулся и посмотрел в окно. – Я сегодня иду на открытие выставки, хочу с журналистами пообщаться местными. Возможно, из этого болота ноги растут, – сообщил Ростислав. – Из болота, скорее, ласты, – хмыкнул Катин. – Давай, держи в курсе. Ростислав вернулся к себе. По пути задумался: вот, он Катину обо всех своих ходах докладывает, а тот не особо распространяется. Почему так? Может здесь совсем никому нельзя доверять? Но тут же и внутренне одернул себя: «хватит видеть везде врагов, так недолго и настоящим параноиком стать». Время приближалось к пяти, он позвонил Оксане. – Да, спускаюсь, – сказала она. – Едем на моей, – уточнил Ростислав. – А если выпивать придется? Они ж так просто разговаривать не будут, – засмеялась Оксана. – Разберемся. Не самая большая проблема, – ответил Русаков. Он оделся, зашел в приемную, поинтересовался, не вернулся ли Тонковидов. Оказалось, нет. Ростислав предупредил секретаря, что уехал и сбежал вниз. Оксана уже ждала его у выхода. Короткая светлая куртка с капюшоном, юбка чуть выше колен, тщательно уложенная прическа. Ростислав почувствовал, что на него накатывает теплая волна и даже рассердился на себя: что за мальчишество? – Ну, вперед, – сказал он. – Командуйте, мой капитан. Она только засмеялась. Они дошли до машины. На улице стало холодать, поднялся неприятный ветер. Русаков инстинктивно съежился, пряча голову в воротник пальто. Но потом все же смог усилием воли снова принять гордую осанку. Впрочем, идти до машины было недалеко. – Куда едем? – спросил он, заводя мотор. – Совсем недалеко. Тут в центре все близко. Провинция. Они выехали на центральный проспект, проехали квартала три и свернули по команде Оксаны к небольшому трехэтажному особняку с колоннами. – Вот, – она показала рукой на здание, стоящее в маленьком скверике, чуть в глубине проспекта – Место сбора нашей, простите за выражение, творческой интеллигенции. Машин возле Дома художника было немного, поэтому припарковались они без труда. Впрочем, на одну машину Оксана обратила его внимание. – Видишь серую «Тойоту». Мельник – наш начальник управления культуры, самый культурный человек в городе и области, – хмыкнула она. – Приехал. – И что это значит? – То, что тусовке придается некое значение. И то, что будут разные журналисты. Но, в основном не очень интересные. Они разделись в гардеробе на первом этаже и по широкой лестнице поднялись наверх в зал. Русаков обратил внимание на то, с каким радушием, непонятно искренним или показным, встречают их разные люди. От простых технических служащих до солидных теть в красивых платьях. Ростислав также не слишком представлял, кто это такие, вероятно, действительно, какая-то местная творческая и около творческая интеллигенция. В зале было уже немало людей. Не сказать, чтобы битком, но возле небольшой трибуны с микрофоном было тесновато. Оксана подвела его Русакова к плотному улыбчивому мужчине в очках. При виде нее он расцвел: – О, Оксаночка, безумно рад вас видеть! – сказал он, склоняясь к ее руке. – Познакомьтесь, – она только улыбнулась, вытаскивая пальцы из руки мужчины, явно не желавшего с ними расставаться. – Русаков Ростислав Романович, советник господина Тонковидова. А это самый культурный человек нашей области – Борис Борисович Мельник. – Очень приятно, – сказал Мельник, пожимая Ростиславу руку. – А Оксаночка у нас все шутит. Я – чиновник, хотя естественно ничто прекрасное мне не чуждо. – А это виновник сегодняшнего вечера – художник Никифор Стариков. – Оксана протянула руку к вертевшемуся рядом худощавому пареньку с прямыми русыми длинными волосами, не испорченными влиянием шампуня. – Здравствуйте, – несколько смущенно произнес художник. – Рад вас видеть. – А где же папа с мамой? – поинтересовалась Оксана. – В зале, в зале, смотрят. Хотя что, им тут смотреть, – немного сморщился Никифор. – Сейчас начнется, куда уж без них. И, действительно, открытие выставки началось буквально через минуту. Больше никого представить Русакову Оксана не успела. Открытие было самым обычным и протокольным. Выступил «самый культурный человек области», потом отец художника, какая-то дама, сам виновник торжества. Затем отправились смотреть выставку. Она была небольшой, да и зал не производил впечатление громадного, но картины Русакову неожиданно понравились. Фуршет проходил в залике, примыкавшем к выставочному. Голодные деятели культуры журналисты сразу набросились на бутерброды, кто-то не пил, а кто-то без стеснения наливал себе вино или водку. Оксана подвела Ростислава к небольшому тесному кружку: – Это наши золотые перья. Ростислав, обрати внимание. «Перья» заметно оживились. Среди них было несколько симпатичных и не очень девушек, одна томная дама уже даже не средних лет. И пара мужчин, которых руководитель пресс-службы представила Русакову первыми. – Это Владимир Еронко, – она повела рукой в сторону серьезного мужчины лет тридцати пяти – сорока с густой черной бородой. – Он у нас больше по журналистским расследованиям специализируется. Заведующий отделом газеты «Губернские вести». Непонятно, что его занесло сюда, в храм искусств. – Дружба с семьей Стариковых, – засмеялся Еронко. – А вы, простите? – Ростислав Русаков, советник Антона Викторовича Тонковидова, – сказал Ростислав. – Наслышаны, но встречаться не довелось? Шифруетесь? – Есть немного, – заговорщически ответил Ростислав, и они рассмеялись. – А это, – продолжила Оксана, – Сергей Сахаров. Он представляет агентство «Я точка Ру». Как вам название? Высокий худой парень в очках и с фотоаппаратом на груди кивнул Русакову и отпил из фужера с белым вином. – А нас вы, что не представляете? – спросила, подойдя сбоку к Ростиславу и заглядывая ему прямо в глаза, худощавая девушка в красном свитере с пышной гривой пшеничных волос и большой грудью. – Это Оля, наша телезвезда, – сказала Оксана. – Вы тут общайтесь, а я отойду на минутку, меня наш культурный зачем-то активно зовет. Ростислав остался с журналистами. – Что советуете? В какой сфере? – поинтересовался Еронко. – Больше в гуманитарной, немного в кадровых вопросах, – слегка расплывчато ответил Русаков. – Ну и что насоветовали? Кто Цветкова, к примеру, сменит? – Есть исполняющий обязанности первого заместителя. – Не много ли исполняющих обязанностей? – едко спросил Сахаров. – Но это же временно, – развел руками Ростислав. – А что касается губернатора, то до выборов. – Что вы на девушек внимания не обращаете? – недовольно сжала губы Ольга, приближаясь к нему почти вплотную. – Вы думаете, что мы не очень в теме политических раскладов? Ошибаетесь. Можем вам немало интересного рассказать. – С удовольствием послушаю. – Здесь столько людей. Тайные разговоры вести не получится. Ростислав улыбнулся: – А они очень тайные? – Конечно, – девушка поджала губки, – а какие же еще? Владельцы всех местных секретов – это мы. Давайте, я вам дам свою визитку, вы позвоните, и я вам все расскажу… что знаю. Она протянула ему визитку, улыбнулась, посмотрела в глаза, потом потупила взор и, не прощаясь, отошла. – Серьезная девушка, – сказал, неожиданно оказавшись сбоку, Еронко. – Вернее, с серьезными намерениями. – Думаете? – повернулся к нему Русаков. – Знаю…, – ответил тот, потом сделал небольшую паузу, – Если хотите, мы можем пообщаться с вами. Я не Оля, никаких планов на вас не имею. Но могу неожиданно быть полезен. – Почему неожиданно? – Мало ли…, – неопределенно сказал Еронко. – Я вам позвоню, если не возражаете. – Звоните, – ответил Ростислав, протягивая визитку, – пообщаемся. Он увидел приближающуюся Оксану и повернулся к ней. – Если не против, покинем это приятное общество, – сказала она, обращаясь к Ростиславу.