– Что вечером? – переспросила Алина. – Свободны? – Ну, почти… – А если я вас куда-нибудь приглашу? – Если или пригласите? – она засмеялась. – Приглашу, – сказал Антон уже твердо. Опять пауза. – Давайте сделаем так, – сказала, наконец, она.– Я вам перезвоню через пять минут и скажу, смогу ли. Пять минут показались ему вечностью. Хотя позвонила она раньше, минуты через три: – Ну, приглашайте. – Ой, а я даже не знаю, куда у вас можно пойти. – Тоже мне кавалер, – она опять засмеялась. – Я должна место назначать? – Да, – сказал он, – А я время. Так часиков в полвосьмого. И пожелание: чтобы место тихое, не на виду. Есть такие? – С отдельными кабинетами? Вообще-то я танцевать люблю. Но есть, конечно. Ресторан «Фрегат», например. Возле реки. Пойдет? – Да, конечно. Вас где забрать? – Там встретимся. Если вы так шифруетесь, то со служебного входа. Найдете? – Конечно. Большую часть времени до конца дня Антон провел как в тумане. Он с кем-то общался, кого-то принимал, но старался отделываться общими фразами. Собрался он уже ближе к концу рабочего дня. Окончательно обговорил с Евсиным и Вилецким детали завтрашней поездки, уточнил, что необходимо взять Русакова. Потом позвонил Катину: – Зайди. – Сергей Сергеевич, – сказал он, когда Катин появился в кабинете, – У меня встреча в ресторане «Фрегат». Конфиденциальная. Катин вопросительно поднял брови. – Узнай, что за ресторан, как туда подъехать без помпы. Со служебного входа. Сам посидишь в зале, подстрахуешь. Но со стороны. – Чтоб никто не видел? – Чтоб меня не видели. Дальше скажу, что делать. И если что – машина должна быть в моем распоряжении. Понятно? – Понятно, – кивнул Сергей Сергеевич, но по его внешнему виду было видно, что он несколько озадачен. – Выезд в девятнадцать. И личная просьба: чтоб никому. Хорошо? Катин кивнул и вышел. Антон задумался: а насколько можно доверять этому человеку. В Москве ему сказали: «можешь доверять, как себе самому». До сих пор Сергей Сергеевич его не подводил. Правда, все это не касалось личных дел. А с другой стороны – неужели он не может расслабиться, к работе это отношения не имеет. К быту? Так, ведь Катин должен, в том числе, обеспечивать и эту сторону его жизни. Впрочем, желательно без всякой огласки. Неизвестно, как посмотрят на ситуацию в Москве. Для себя Антон решил скрывать встречу с Алиной по максимуму. И все равно без помощи и перестраховки ему не обойтись. Перед выходом он позвонил Русакову. Завтра во время поездки Тонковидов хотел с ним решительно поговорить о смене тактики, пока же был краток. Катин уже ждал его в машине. Это была не представительская «Тойота», а другая машина. Тоже джип, но с совершенно обычными номерами. Антон хотел быстро нырнуть в машину, но опять зазвонил телефон. Жена. Он недовольно поморщился. – Ты собираешься домой? Обещал ведь. – Выходной будет и приеду. А может раньше, если вызовут. Пока не вызывают. Как у вас дела? – Тебя это еще интересует? – Послушай, – он старался говорить, как можно миролюбивей. – Ты не представляешь, насколько я здесь загружен. – Да, конечно, – она, впрочем, слегка сбавила тон. – Еще скажи, что положение хуже губернаторского. Тонковидов почувствовал иронию и решил подыграть: – Ну вот, очень точное определение. Именно. – Ладно. Разговор есть нетелефонный. Целую. И жду. Тонковидов раздосадовано хмыкнул и сел в машину. Катин посмотрел на него в зеркало, но ничего не сказал. – Ну и как «Фрегат»? – спросил врио. – Прилично вроде, – неопределенно повел плечами Сергей Сергеевич. – Я буду в зале. Кабинеты отдельные рядом. – Спасибо, – сдержанно сказал Тонковидов и зачем-то повторил.– Очень важная встреча. Тут ему показалось, что он выглядит смешно. Антон замолчал и отвернулся к окну. Глава двадцать четвертая. Что было дальше, Санин помнил смутно. Его куда-то везли, что-то вливали, кололи в руку. Потом его выворачивало наизнанку, он лежал под какими-то лампами и вокруг бегали врачи. Наконец, Виктору Васильевичу стало легче, и он забылся тяжелым удушливым сном. Проснулся он в той же палате, что и накануне вечером. За окном было уже светло. Совершенно измученный и мокрый от пота. Страшно хотелось пить. Санин с трудом дотянулся до кнопки вызова врача. Сначала в палату вошла молодая симпатичная девушка. Очевидно, медсестра. Но Виктору Васильевичу было не до девичьих красот. – Пить, – попросил он сухими губами. Она налила ему воду из графина в стакан. Санин жадно выпил, потом попросил еще. – Врача пригласите, – сказал он, когда горло, наконец, чуть смягчилось. И все равно голос был противно хриплым. Девушка улыбнулась и кивнула. Так же молча она вышла из палаты, а вскоре вернулась с доктором. Снова с другим. На этот раз пожилым с добрым, немного одутловатым лицом. – Здравствуйте, Виктор Васильевич, – сказал он как-то устало, присаживаясь на стул возле кровати. – Что ж вы нас так подводите? – В смысле? – удивился Санин. – Едите что попало. – Почему что попало? – Но вы же домашнее ели? Вам приносили ведь? – Ну и что? – Ну и отравились. – Нет, это исключено. Вы знаете, я еще какие-то таблетки принимал. Мне эта медсестра сразу не понравилась. – Виктор Васильевич,– доктор нахмурился, – вы, что же думаете, что это мы вас отравить хотели? Тогда полицию давайте вызывать. Хотите? – Нет-нет, – Санин даже головой замотал. – Отпустите лучше меня домой. – В вашем состоянии? Не рано ли? – Меня сын заберет. – Хорошо. Подпишете отказ от лечения и езжайте, – доктор встал, и доброе лицо его скривилось в горькой гримасе, – если вам ваше здоровье недорого. Ну, хоть дома-то полежите денька два. Иван был не слишком доволен перспективой забирать отца из больницы, да вдобавок везти его к себе, поскольку возвращаться в свою квартиру Санин-старший категорически отказывался. По крайней мере, пока. Сил разбираться с Альбиной у него катастрофически не было. Но все же Иван согласился и минут через сорок подъехал к больнице. К тому времени Виктор Васильевич подписал отказ от госпитализации, оделся и, пошатываясь, спустился в приемный покой. Там, его, полулежащего на диванчике, и застал сын. – Да, выглядишь хуже вчерашнего, – покачав головой, сказал Иван. Виктор Васильевич ничего не ответил. Про ночное отравление промолчал. – Куда едем? – спросил Иван. – Ну, к тебе же… Что непонятного? – А почему? – Не хочу домой возвращаться. Пока…, – ответил Виктор Васильевич. Ночью ему было не до звонков, звук он выключил еще вчера вечером. Посмотрел на телефон и увидел, что на нем есть несколько пропущенных от Арины. Выждала и снова принялась звонить. Ладно, потом разберемся, подумал Санин.