– Нет. На кухню опять же выходил. Десерт надо было нести. – Полиция с вами разговаривала? – А как же… Но я их не люблю. Извините уж…Сказал, что ничего не знаю, ничего не видел. Да мне и говорить ничего не следует. – Это почему же? – Сидел я. Ни за что. Кто-то обнес клиента. Из пиджака бабло вытащили. Я столик обслуживал, на меня повесили. – Долго сидели? – Не, подержали немного в камере. Потом под подписку выпустили. И срок условный дали. Но я к ним не хочу больше. – А уволили вас все же за что? – За это, наверно. Что повздорил. Еще сказали, чтоб молчал. Правда, бабла немного дали. Мало. Жадные они. – Кто сказал? – От Ветрова малец приходил. Говорит: затихарись. А я вот разболтался… – Салатов усмехнулся, – А ты не их будешь? Да нет, непохож. Нездешний. А они ведь и убить могут. – Кто? – Ветровские. Да и вся прочая шайка. – А что за люди там собираются? – Люди? Шайка. Хозяева, бляха-муха. Вот меньше на одного стало. – А о чем говорят? Салатов закатил глаза вверх и засмеялся: – Да, если б слышал что-то серьезное, меня б уже точно в лесу волки доедали. За столом ля-ля, тополя… А так у них комнатка наверху есть. Типа библиотеки. Книг, и правда, много. Там и разговаривают. Я пару раз заходил, выпить приносил. Так они сразу замолкают. И жен туда не водят. Смекаешь. – Смекаю, – Шкадов слегка улыбнулся и кивнул. – Ну и хорошо, – Салатов снова потянулся к коньяку. – Все я тебе сказал. Я – человек маленький. Ваши разговоры меня не интересуют. – Ну и хорошо, – Дмитрий кивнул. – Тогда и о нашем разговоре ни слова. Мы – тоже люди серьезные. Салатов плеснул из бутылки на дно бокала: – Вижу. Потому и хорошего от вас ничего не жду. Даже денег не хочу. Гниды они, а вы…не знаю. Иди уж. Дмитрий попрощался и вышел. На улице он немного подышал морозным воздухом, поразмышлял над полученной информацией и решил ехать на квартиру к Ростиславу, чтобы поделиться с ним услышанным и решить, что делать дальше. Глава двадцать третья. Тонковидов, как это ни странно, с утра думал об Алине. Странно, потому что еще вчера решил о ней не думать. Но вот как-то не получалось. И это, несмотря на то, что его постоянно отвлекали. С утра прошло совещание по планированию изменений в бюджет. Решали какие-то мелочи, и почему это требовало присутствия врио губернатора, Тонковидов не очень-то понимал. Вернее, догадывался – финансовые документы требовали его подписи, значит, он должен быть в курсе дела. Еще Тонковидов с тоской подумал, что если подпишет какую-нибудь не ту бумагу, то потом его элементарно могут за это притянуть к ответственности. Если сильно захотят – к уголовной. Правда, пока вряд ли есть такие силы, которые и хотят это сделать и одновременно могут. Это Антона слегка успокаивало. И поэтому он честно и спокойно пытался понять, куда и какие цифры идут. Потом прошло заседание совета безопасности, которое опять же номинально он возглавлял. Вел заседание Крупин, а врио губернатора терпеливо слушал главного полицейского, начальника местного эфэсбе, прокурора… Лишь в конце проявил личную заинтересованность. – Как идет расследование гибели Цветкова? – обратился он ко всем сразу, хотя и не к кому конкретно. Присутствующие переглянулись, помялись. Ответил начальник следственного комитета. Высокий и относительно молодой блондин с выцветшими глазами; – Антон Викторович, расследование идет. Как вы знаете, подключились коллеги из Москвы. – И какие выводы? – нервно взглянул на него Антон. – Окончательные делать рано. Но уже можно говорить, что Василий Дмитриевич принял яд. Есть даже формула. Могу зачитать. Он порылся в бумагах. – Не надо, – махнул рукой Тонковидов, – Сам выпил или налили? – Пока однозначно сказать не могу. В ближайшее время, думаю, мы подготовим для вас подробный доклад. Антон так и не понял, что значит ответ на этот вопрос, только снова махнул рукой, давая понять, что вопросов у него больше нет. В приемной его перехватил Евсин. – Можно? – спросил он. Антон взглянул в сторону. Два человека, сидевшие на стульях, привстали. – Кулаков Дмитрий Савельевич, – представился один из них, невысокий с круглым благообразным лицом, в очках с тонкой золоченой оправой. – Вам Юрий Иванович звонил. Тонковидов пожал ему руку и повернулся к Евсину. – Одна минута, – сказал тот. – Хорошо, – Антон кивнул, – Господа, извините, через минуту я вас приму. Тонковидов и Евсин зашли в кабинет, и Антон даже не стал садиться. – Слушаю, – сказал он, повернувшись к заместителю. – Антон Викторович, в районе слезно просят перенести встречу на завтра. Подготовиться не успели. В глубине души Тонковидов почувствовал облегчение, не очень-то любил он это общение с простым народом, но лицо сделал недовольное: – Что им готовиться? Траву посадить зимой не успели? – Да нет, там проблемы небольшие. Коммунальные…, – начал было Евсин, но Антон его перебил. – Ладно, завтра так завтра. Извините, меня банкир ждет. Московский банкир рассказал о том, что его банк планирует вложиться в строительство крупного сельскохозяйственного предприятия на территории Ясноборской области, просил помощи и поддержки, а за это к своим инвестициям вдобавок обещал помочь в благоустройстве райцентра, где собственно и будет это предприятие располагаться. Также в софинансированиии проекта будет участвовать и местный банк «Союз». Его президент некто Дмитрий Иванович Шилов совсем Тонковидову не понравился. Крупный мужчина с красным лицом в хорошем костюме глядел в лицо Антону как-то заискивающе, а рука при рукопожатии оказалась мокрой. Тонковидов отметил это внутренне слегка передернувшись, но большого значения решил не придавать: дело-то полезное. Он вызвал Евсина. – Виктор Иванович, обсудите детали, пожалуйста. Я думаю, экономист и аграрник нужны. Там кто у нас, кстати, экономикой сейчас командует? – Вы же знаете, – развел руками врио первого зама. – Пока я тут, Уланов на хозяйстве. – Ну, Значит, Уланова, но кадровые вопросы решать надо. – Может из мэрии кого выдернуть? – поинтересовался Евсин, – Там ребята есть хорошие. – Потом поговорим. Забирай гостей пока. Если вопросы будут…тоже потом. Оставшись один, Тонковидов открыл в компьютере страничку со структурой администрации. В ней было не то чтобы много, но немало белых пятен. Их надо было как-то закрывать. И хотя из Москвы на него вроде бы давили в этом вопросе не слишком, Антон хотел решать его как можно быстрее. Впрочем, только ли его? И как в подтверждение раздался звонок. Москва. – Добрый день, Юрий Иваныч. – Добрый, Антон Викторович. Нашли общий язык с Дмитрием Савельевичем? – Да, конечно. – Это хорошо. Остальное не очень. Увеличивайте активность, общайтесь с населением. Русакова своего нагибайте. Вот чем он занимается? – Изучает местную журналистскую среду, хочет через нее воздействовать. Понять, кто друг, а кто враг, – немного невпопад ответил Тонковидов. – Надо самим переходить к активным действиям. Возможно, пресс-службу вашу перетряхивать пора. Ладно, завтра будет человек наш у вас, в помощь. Русакову придаст ускорение. Где-то во второй половине дня. – Хорошо. А то мы с утра в районе… – Тогда все. Вперед. Удачи. Разговор с куратором расстроил Антона. Как-то все не складывалось у него, вот отчитали, как мальчишку. Опять закралась подлая мыслишка: а на своем ли он месте? Тонковидов усилием воли прогнал ее, но настроение не улучшилось. Он покрутил в руках мобильный и решительно набрал телефон Алины. – Здравствуйте, Антон Викторович, – раздалось через паузу. – Добрый день, Алиночка. Хотел узнать, как у вас дела? – Спасибо, немного занята, – ответила она, – Но все равно рада, что вы помните обо мне. – А вечером?