– Ну, до разумного предела. И хватит об этом. Чего мусолить-то? Ждать немного осталось. Русаков быстро доел, не стал даже заказывать кофе, повернулся к вешалке и внимательно посмотрел на сидящих за соседним столиком. Первого, с приглушенным голосом видно не было, только круглая лысеющая макушка с вздыбленным венчиком волос непонятного цвета. Зато второго он разглядел хорошо – колоритный мужчина с темными волосами и аккуратной черной бородкой и бегающими глазами, то ли кавказец, то ли просто брюнет. Ростислав вышел из кафе и пошел по предполагаемой дороге к супермаркету, по пути размышляя о чем, собственно говорили эти люди за его спиной. Губернатор, рванет, выборы… Ему было непонятно и тревожно. В супермаркете Русаков набирал продукты на автомате, боялся, что что-нибудь забудет и по два раза проходил мимо одних и тех же полок. В руки окончательно себя он взял только в квартире, перед этим едва не пройдя мимо своего дома. В квартире он принял душ и устроился на диване с ноутбуком. В мире все было относительно спокойно, и он решил ознакомиться с новостями региона. Но в это время зазвонил телефон. Звонила жена. Голос вполне миролюбивый. – Ну как ты? Освоился? – Нормально. На квартиру перебрался. Сейчас с ноутбуком лежу. – Поел хоть? – Нормально. В кафе сходил и продуктов набрал. Как Соня, Макс? – Соня у репетитора, скоро вернется. Макс в соседнем подъезде у Левы Ионова. Жду их, ужинать будем. Хотела тебя спросить: ты на выходные домой приедешь? – Пока не знаю. Только уехал. А что ты уже успела соскучиться? Последний вопрос Людмиле явно не понравился. – А ты нет? – спросила она, – Согласись это ненормально, когда мы порознь. Семья все-таки. – Ага, целых два дня. И я не первый раз в жизни в командировку уехал. – Раньше мы всегда знали, когда ты вернешься… – Ну да, пока неизвестно. Но я сообщу… ну, по крайней мере, о выходных. – Ну, хорошо, – жена вроде как сменила гнев на милость. – Звони, целую. – И я тебя. Детям привет. Ростислав подумал, что если бы хотела, могла связаться, к примеру, по скайпу, но, то что она не сделала это, его даже обрадовало. Вспоминать о семье совсем не хотелось. Он встал, походил по квартире, потом захлопнул ноутбук, включил телевизор, пощелкал каналами. Нашел какой-то музыкальный, оставил приглушенно работать. Потом посмотрел на часы, времени совсем немного – девять часов, семья оставшаяся в Москве, даже не ужинала еще, но Русакову захотелось спать. Ему вдруг понравилось находиться в одиночестве, более того в чужом городе, где он толком никого не знает и где (сегодня уж точно) никто не пригласит его в гости и не придет к нему. Ростислав выключил телевизор и пошел в спальню. Кровать ему понравилась сразу – в меру мягкая, широкая, с двумя большими подушками. Как в детстве, подумал он, разделся, залез под одеяло и почти сразу заснул. Телефон затренькал внезапно. Было темно, и Ростислав подумал, что на дворе уже глубокая ночь и спит он очень давно. Звонил Тонковидов. – Да, Антон, слушаю, – сказал Русаков сонным голосом. – Ты что, спишь, что ли?! – Да нет вроде…– неуверенно ответил Ростислав. – Ты нашел время спать!!! – Что-то случилось? – Случилось??? Он еще спрашивает… Ты «Честный Ясноборск» смотрел?! – Ну да… – Блин, ну зачем я тебя вызвал??? – чуть ли не простонал Тонковидов. – Антон, да в чем дело-то? – Открой и прочитай. Хотя, я боюсь, что это не только там, они на цитаты разбирают уже… Потом позвони. Только быстрее. Русаков поднялся с постели и открыл ноутбук. «Честный Ясноборск»… Так, вот он… Довольно популярный паблик, в котором обсасываются местные сплетни. Ростислав, конечно, сделал на нем закладку, но пока не видел там ничего интересного. А сейчас… Статья называлась «Зачем нам московский гость?» «Нам навязывают губернатора из Москвы, – начиналась статья, – Но зачем ясноборцам этот мальчик в коротких штанишках на лямках, не имеющий даже мало-мальского опыта руководства регионом?» Дальше шли еще несколько абзацев подобной риторики и в конце приводились факты из биографии Тонковидова, пытавшиеся создать ощущение того, какой он слабый, а, вернее, никакой политик, не занимавший серьезных постов, никем по сути дела не руководивший и вообще непонятно откуда взявшийся. «Ясное дело, – заканчивался пост, – что Ясноборщина лишь космодром для взлета этой управляемой ракеты. Да, Бог с ней, пусть летит хоть на Марс, но зачем из нас делать рабов, способных построить пусковую площадку и молча отойти в сторонку, мол, не жили нормально и привыкать нечего?». Написано бойко, подумал Русаков, но по сути дела ничего, кроме дешевого пафоса в статейке нет. И ненависть к чужакам, а москвичам особенно. Голословная. Впрочем, комментарии подтверждали, что где-то зерно упало на благодатную почву. Вот первый из них: «Высосали все деньги и так, но им все мало. Не успокоятся, пока совсем народ нищим не сделают». Ну и дальше в том же духе. Только все менее грамотно. Ростислав захлопнул крышку ноутбука и подумал, усмехнувшись: «Хорошо, что они про его школьные годы не знают. Неглубоко копают». Он набрал номер Тонковидова. – Прочитал? – спросил тот. – И учти – это же по всем соцсетям уже поползло. Короче, приезжай. Сейчас Сергеич за тобой заедет. Будем думу думать. Я уже в Москву звонил, просил пиарщика прислать. Или антипиарщика… – И что? – Да, ничего. Пообещали…. Не пойми что. Одевайся, короче. «Ниссан» с Сергеичем подъехал быстро. Ростислав еле успел одеться и умыться. Выходя, бросил взгляд на часы. Половина одиннадцатого. «Самое время для диванных хомячков», – подумал он. Доехали быстро, но по пути успели перекинуться парой фраз. – Что думаешь? – спросил Сергеич. – По форме ерунда, а по сути что угодно может быть. От одиночного высера до начала массированной атаки, – сказал Русаков, обдумывая ситуацию. Трагедии он пока не видел, хотя ведь на самом деле пост этот мог быть и пробным шаром. А что дальше? – А я думаю, что Антон Викторович сейчас начнет истерить, но по форме прав будет – сил у нас маловато, если что… – Если что? – Не знаю. Посмотрим, – уклончиво сказал Катин. Дверь в ограде открыл Семен Ильич, он тоже выглядел встревоженным. – Ну что? Как там? – спросил его Катин, кивнув на дом. – Бегает, нервничает, – ответил охранник. – Ясно, – Сергей Сергеевич кивнул. Они прошли в дом. Тонковидов встречал их в холле: встрепанный, запахнутый в теплый халат. – Проходите, – он махнул рукой. Они разделись в холле и прошли в большую гостиную. Все здесь свидетельствовало о беспорядке – то ли постоянном, то ли случившемся только сейчас по причине сильного беспокойства Антона. Большой диван был в беспорядке завален подушками, одна даже лежала на полу. На столике лежал раскрытый ноутбук. – Ну что читали? – спросил Тонковидов, буквально падая на диван. Гости уселись в креслах напротив. – Читали, – сказал Сергей Сергеич. – И что? – Как что? Это атака! На меня! – Может, – сказал Катин. – А может и нет… – Вы что, дети малые? – нервно спросил Антон. – А ты, Слава, что думаешь? Русаков выдержал паузу. – В любом случае надо понять, что это и кто за этим стоит. Дергаться не стоит. Будем работать. Времени немного возможно, но оно есть. И надо искать союзников. – Философия. Или даже болтология, – недовольно сказал Тонковидов. – Может, зря я тебя позвал? – Могу уехать, – пожал плечами Ростислав. – Так, заканчивайте эту дискуссию. Надо успокоиться. Вам, Антон Викторович, в первую очередь, – твердо сказал Катин. – Ростислав Романович здесь совсем мало времени, чтобы понять ситуацию. – А ты? – повернулся к нему Антон. – Ситуацию понял? – Немного, – ответил Сергей Сергеич. – Главное, понял, что психоз ни к чему хорошему не приведет. Телефоны у Тонковидова и Катина зазвонили почти одновременно. Но реакция на сообщение оказалась разной. Катин словно окаменел, а Тонковидова просто подбросило на диване. Ростислав пока не очень понимал, что произошло, но, судя по всему, весть была, мягко говоря, неожиданной. – На связи, – сказал Катин и выключил телефон. – Еду, сам еду! – почти прокричал Тонковидов. Секунду они молчали. Наконец, Катин поднял голову, посмотрел сначала на Антона, потом на Ростислава и сказал, обращаясь к последнему: – Цветков умер. Первый зам.