Аршхан бросился к нам, но мир стремительно потемнел, закружился, меня резко затошнило, а Динар, сволочь, не вынимая лезвие, все что-то шептал, успокаивал и постоянно говорил, что все будет хорошо... Какое там хорошо?! Мне было больно, страшно и вообще! А затем мы упали. Причем я на что-то мягкое, а Динар, судя по звуку, на землю... Но я уже не думала о рыжем, я уже ни о ком не думала, потому что это что-то большое и мягкое был мой самый любимый! – Шенге! – простонала я, обнимая орка. – Утыррка, – прорычал мой самый лучший папочка. – Шенге, – я прижималась к нему, как испуганный ночным кошмаром ребенок, потому что была совершенно уверена – теперь все будет хорошо, шенге рядом. – Утыррка опять запуталась... – Орк нежно погладил по волосам и резко выдернул нож из моей ноги. От счастья, что папа рядом, я даже не вскрикнула. И папашка довольно прорычал: – Маленькая отважная Утыррка! Я шмыгнула носом, отлепившись от папы, огляделась. А мы были в лесу! Посреди стойбища орков! И на меня отовсюду смотрели лесные орки и маленькие удивленные орчата, а еще от скалы бежал Рхарге, причем в той самой безрукавке, что я ему сшила! И это было так... ну так... – Утыррка дома, – ласково сказал папашка. И я ответила: – Ага... Дальше было вообще здорово: Рхарге подбежал, подхватил меня и радостно закружил, так что мир вообще показался одним стремительным вихрем. – Утыррка! – рычал довольный Рхарге. – Мой самый любимый веселый орк! И я даже не помню, когда последний раз была такой счастливой. Хотя нет, помню – в Готмире! Но тут послышался хрип рыжего. И я вспомнила, что он вообще-то тоже тут. И даже как-то пришло понимание его поступка. – Шенге, – заорала я, требовательно похлопав Рхарге по плечам, чтобы отпустил. – Шенге, не надо убивать! И, едва младший вождь отпустил, бросилась прихрамывая к двум достаточно дорогим мне людям. А вмешалась я вовремя – шенге сжал шею Динара лапой и с яростью душил. – Шенге, – я бросилась к орку, обняла и начала объяснять: – Динар спасать Утыррка. – Злой человек, – парировал орк, – обижать Утыррка в Готмир, похитить, ранить ножом! Злой! Нет доверия. Вот тут папа был прав, доверия ему никакого нет, и все же... – Динар спасать от Аршхана и Та Шерра. И шенге рыжего отпустил. Правитель Далларии еще несколько минут лежал на истоптанной траве и пытался прийти в себя, а потом простонал: – У меня не было другого выхода... Я ему почему-то верила, а шенге фыркнул, потом встал и, держа меня за руку, стал пристально смотреть на Динара. Дальше было веселее: папа рванул рукав платья, чуть сжал запястье, и на коже проступил тот самый рисунок, который я только во сне видела. На этот раз разом зарычали все орки! И я вдруг поняла, что пришел рыжему большой и волосатый конец! Такого шенге ему не простит. – Злой, – согласилась я, – но пусть живет. – Утыррка отвечает добром на зло, – прорычал шенге, – злой человек понесет наказание! Честь дочери Лесного клана пострадала! Я в шоке смотрела на папу, и даже слов не было. Мой родной отец спокойно отреагировал даже на наши с Динаром поцелуи прилюдно, а тут... Нет, определенно шенге лучший папа на свете. И все же возражу: – Утыррка не хотеть войны. Шенге опять фыркнул, а потом прижал к себе, растрепал все волосы и прорычал с такой нежностью: – Шенге скучать... каждый день... – Утыррка плакать без шенге, – созналась я. – Глупый Утыррка. – Шенге взял меня за руку и собирался повести куда-то, и я не понимала куда, пока он не добавил: – И голодный. И такая волна благодарности вдруг затопила все мое сознание. И я действительно поняла, что дома... это мой самый настоящий дом. – Шенге, – я все же остановилась, – а Динар? Папашка глухо сказал: – Рхарге, вернуть злого к Черный король. Я от удивления рот открыла, когда младший вождь поднял обе лапы, и между ними появился прозрачный такой кристалл, совершенно без блеска. И вот этот кристалл растянулся, и появилось окошко в другой мир, овальное и растянутое, и сквозь него я увидела королевский дворец Ирани! От удивления я лишилась дара речи. Просто стояла и смотрела на это чудо природы. – Утыррка хотеть домой? – грустно спросил шенге. – Утырка дома, – и я была честна с собой как никогда. А затем на оитлонском добавила: – Динар, сообщи королю, что я жива, это сейчас самое главное! Рыжий поднялся, и я вдруг поняла, что падение было болезненным, но даже стона не прозвучало, когда он встал, выпрямился. Зато в его взгляде была такая тоска. – Я вернусь, – заверила вдруг Динара, который уже стоял рядом с порталом. Он кивнул, но продолжал очень пристально смотреть на меня. И неожиданно сиплым голосом произнес: – Я впервые увидел тебя счастливой. И вдруг портал исчез. С удивлением я посмотрела на Рхарге, а тот не менее удивленно взирал на шенге. – Злой человек тоже голоден, – задумчиво произнес папа, – мяса много. * * * А потом мы все сидели у огромного костра. Три больших кабана жарились рядом с основным костром, а я жевала холодное мясо, это типа перекус был, и, зачастую с полным ртом, жаловалась папе на жизнь. Динара посадили далеко от нас, его тоже не оставили голодным. Хотя, как это ни странно, выглядел даллариец более довольным, чем когда его в портал хотели отправить. И я его понимала – тут здорово! Тут просто потрясающе здорово! Особенно маленькие орчата. Эти проказники то подбегали, засыпая вопросами, то тащили к себе в тиопи показывать всякие мелочи, то с таинственным видом демонстрировали зажатых в кулачках жучков и паучков. А еще тут все были добрыми. И орки, и орчанки, последние меня просто покорили. Я еще никогда не видела, чтобы такие большие существа двигались с такой грацией, а когда они обнимали своих орчат, это было так... как океан безграничной нежности. И я со слезами смотрела на них в такие моменты. Опыт общения с детьми у меня вообще был не очень богатый – при дворе детей младше десяти не было, а если я посещала какой-либо замок, обычно наблюдала либо пренебрежение к малышам, либо откровенно грубое обращение – из-за разбитой безделушки, к примеру. Наверное, отныне материнская забота и любовь у меня всегда будут ассоциироваться с орчанками. И вот я сижу у костра, в рубашке и штанах, потому как меня переодели, рядом с любимым шенге, и так не хочется думать ни об Оитлоне, ни о будущем. – Утыррка грустит, – заметил мою задумчивость шенге. И я продолжила исповедь: – Утыррка иметь силу... магию, – поправилась после недолгого молчания и напряженно посмотрела на папу. Вообще ждала хоть какой-то реакции, а шенге все так же радостно улыбался и смотрел на меня. – Та Шерр хотел запереть, – продолжила я. И папашка нахмурился. Зарычал даже. Потом начал говорить: – Утыррка иметь магию, но Утыррка должна знать – земля хранить силу. Я даже жевать перестала, пытаясь понять мысль шенге, и он попытался объяснить иначе. – Сила, – орк указал рукой на окружающее пространство, – везде. Дерево, птица, трава – везде. Я все еще не понимала. И он сказал иначе: – Сила – как вода. Много есть. Хранить силу – плавать в озере, наполнив рот водой и боясь умереть от жажды! И вот тут до меня дошло: – Магия везде! Шенге кивнул, довольный моей сообразительностью. – Ее не нужно хранить в крови? – и орк снова кивнул, даже по головке погладил за сообразительность. – Та Шерр не понимать, – продолжил шенге, – хранить, бороться, нервничать. Зачем? Та Шерр хранит песок, тот просыпается сквозь пальцы. Та Шерр иметь один внук с силой, в клане Лесных каждый пятый – маг. Я нервно сглотнула и огляделась. Это казалось невероятным, немыслимым и в то же время было таким мудрым. И вот эта его мудрость толкнула задать очень важный вопрос: – Шенге дать разрешение Аршхану увести Утыррку, а зачем? – Утыррка ребенок, – орк тяжело вздохнул, – увидеть игрушка – хотеть. По ночам глаза мокрый. Шенге дать время, Утыррка искать любовь в сердце, не находить, отказаться от брака. Я как сидела, так и сижу. Смотрю на посмеивающегося орка, и даже не хватает слов выразить всю мою благодарность. И я просто отложила в сторону лист тапи с мясом и потянулась к шенге, обнимая своего самого мудрого папу на свете! И знаешь, Великий Белый Дух, спасибо тебе, если ты там есть. И Динару тоже спасибо за Готмир, а Готмиру за моего шенге. Хотя еще один вопрос у меня имелся, и, устраиваясь на руках папашки, я его тоже задала: – Шенге, а что такое брак по законам Лесного племени? И так как сидела, прижавшись к орку, то увидела, как вдруг насторожился Динар, а потом не знаю, показалось или нет, но огонь словно бы стал гореть чуть тише, словно тоже прислушивался. – Мы народ Леса, – начал папа, – мы знаем мудрость земли. Мы отдаем силу земле, соединяясь по законам Лесного племени. Красивый обряд – встать на колено, руки на землю, отдать всю магию без остатка. – И тут шенге нагнулся и шепнул мне на ухо: – Но только мы знаем, что, взяв силу, земля вернет ее. Магия – везде!