– Зато всем станет ясно, что ты… – Вы! – прервал Сосновский. – Обращайтесь ко мне так, как положено! – Наглец! – вспылил Галимов и ударил арестованного по лицу. Кожа у Сосновского оказалась нежная и очень чувствительная. Место удара моментально покраснело, затем стало отекать и синеть. «Он специально спровоцировал меня!» – подумал Галимов. – Вы ведете себя некорректно! – заявил Сосновский, подтвердив подозрения Дамира Ильясовича. Галимов очень хотел снова ударить наглеца, но сдержался. Он решил воздействовать на Сосновского другим способом. Дамир Ильясович велел привязать арестованного к креслу, затем одел на голову испытуемому металлический обруч, присоединил к нему провода и включил аппарат, генерирующий болевые импульсы. Когда указатель дошел до середины шкалы, Сосновский сильно побледнел, его зрачки расширились. Обычно испытуемые в таких случаях кричали, стонали или выли от боли. Но Сосновский молчал. «Терпеливый!» – зло подумал Галимов и увеличил силу тока. Сосновский потерял сознание. Нашатырный спирт не привел его в чувство. Пришлось выключить аппарат и сделать перерыв. Арестованного отвязали от кресла и уложили на кушетку. Он ни на что не реагировал, хотя дышал нормально, пульс был слабый и частый. «Болевой шок!» – понял Галимов, но не стал вызывать «скорую». Сосновский очнулся только через час. Открыв глаза, он лежал неподвижно и смотрел в одну точку. – Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался Дамир Ильясович. Арестованный промолчал. – Ты слышишь меня?! – испуганно крикнул Галимов и снова не получил ответ. Полицейские подняли арестованного и усадили на кушетку, прислонив спиной к стене. Сосновский молчал, и взгляд у него был отсутствующий. «Ток разрушил его мозг!» – ужаснулся Дамир Ильясович. Он переживал не за арестованного, а за себя. Галимов не мог отправить Сосновского в областной центр в таком состоянии. – Скажи, пожалуйста, что-нибудь! – взмолился Дамир Ильясович. Сосновский, наконец, отозвался. Он выругался, кратко и нецензурно. – Если ты ругаешься, значит, с тобой все в порядке! – обрадовался Галимов. – Заткнись, урод! И не смей больше прикасаться ко мне! – продолжал злиться Сосновский. – Очень хорошо! – ликовал Галимов. – Именно так ты и должен вести себя на допросе в областном центре! Но доставить арестованного в областной центр Дамир Ильясович не успел. Представители высшего начальства сами прибыли в Нэйск вместе с сотрудниками ФСБ. Они явились без предупреждения. Но больше всего Галимова обеспокоило то, что среди прибывших находился Владимир Нечаев – следователь из областной прокуратуры, с которым у Дамира Ильясовича были натянутые отношения. Нечаев имел малый опыт работы, но прокурор ему доверял и считал его проницательным. Выглядел Владимир Нечаев весьма эффектно – высокий стройный брюнет славянского типа с изящными чертами лица и кристально-чистыми серо-голубыми глазами. Но за ангельской внешностью скрывался жуткий характер. Проработав в прокуратуре всего четыре года, Нечаев умудрился испортить карьеру многим высокопоставленным чиновникам и даже сотрудникам правоохранительных органов, в том числе и Галимову. Дамир Ильясович считал Нечаева источником всех своих бед, включая ссылку на периферию. Еще один неприятный сюрприз заключался в том, что среди сотрудников ФСБ присутствовали столичные гости. Особое опасение вызывал майор Грибов. От взгляда его пронзительных, желто-серых глаз становилось не по себе. Он напоминал хищника, притаившегося в засаде. Нечаев уже успел побеседовать с полицейскими, выезжавшими на место преступления, и настроен был скептически. Войдя в кабинет, Нечаев сразу же обратил внимание на синяк, украшающий лицо арестованного. – Вас били во время допроса? – поинтересовался Нечаев. – Да, он ударил меня, а потом пытал током, – ответил Сосновский. – Ложь! – возразил Галимов. – Я не прикасался к нему! Нечаев внимательно посмотрел на Дамира Ильясовича, и в его взгляде Галимов прочел неприязнь. – Почему Вы считаете этого человека главарем банды? – вежливо осведомился Владимир Нечаев. – У него изъяли два пистолета, – доложил Галимов. – На нем нет формы со свастикой, – отметил Нечаев. – Он не носит ее в целях маскировки, – пояснил Дамир Ильясович. – И от него пахнет алкоголем, – продолжил следователь областной прокуратуры. – Вчера я пил коньяк, – подтвердил Сосновский. – Находясь в состоянии алкогольного опьянения, Вы застрелили из пистолета пятерых трезвых бандитов, вооруженных автоматами? – уточнил Нечаев. – Верно, – отозвался Сосновский. – И они даже не пытались сопротивляться? – иронично осведомился следователь прокуратуры. – Не успели. Я застал их врасплох. – Откуда у Вас оружие? – спросил Нечаев. – Купил у контрабандистов, – спокойно ответил Сосновский, удивив следователя областной прокуратуры и обрадовав Галимова. – У меня есть ордер на обыск Вашей квартиры и дачи, – предупредил Нечаев. – Если мы не обнаружим ничего подозрительного, то отправим Вас в больницу, потому что у Вас сотрясение головного мозга, и Вы не способны дать объективные показания. «Он открыто издевается надо мной и пытается помочь арестованному!» – опешил Галимов и побагровел от ярости. – Я тоже должен присутствовать при обыске! – заявил он. Нечаев не стал возражать. Грибов потребовал снять с арестованного наручники. Это не понравилось Дамиру Ильясовичу, но он не рискнул спорить со столичным гостем. Приезжие вместе с Галимовым и арестованным направились в квартиру Сосновского. В качестве понятых Нечаев пригласил соседей. Обыск производился чисто символически. Приезжие заглянули во все комнаты, но ни к чему не притронулись и даже не соизволили открыть шкафы. – Здесь нет ничего подозрительного! – объявил Нечаев. – Это не обыск, а пародия на него! – возмутился Галимов. – Я напишу рапорт на имя прокурора с подробным перечнем всех нарушений! – Удачи Вам в этом нелегком деле! – насмешливо отозвался Нечаев. – Будем надеяться, что прокурор когда-нибудь прочтет Ваше послание и даже воспримет его всерьез. «А ведь он прав!» – подумал Дамир Ильясович. «Прокурор поверит ему, а не мне». Пока он размышлял над тем, как лучше написать донос на Нечаева, тот продолжал реабилитировать арестованного. Расспросив соседей об Александре Сосновском, следователь областной прокуратуры услышал лишь положительные отзывы. – Наверное, нет смысла осматривать дачу, – Нечаев вопросительно посмотрел на Грибова. – Да, там тоже все должно быть нормально, – согласился столичный гость и переключился на Галимова. – Дамир Ильясович, Вам ведь не нужны лишние неприятности? В вежливой фразе содержалась открытая угроза. Галимов кивнул, ощущая, как предательская слабость разливается по телу. – Сосновский не встречался с адольфовцами, – продолжил Грибов. – Вчера он культурно отдыхал на природе вместе с приятелями и пил коньяк. Сесть за руль в таком состоянии он, естественно, не мог. И никакого оружия у него не имелось. – А кто же убил адольфовцев? – не понял Галимов. – Полицейские, выполняющие Ваш приказ. Бандиты оказали вооруженное сопротивление при задержании, поэтому полицейские стреляли на поражение. Об этом Вы доложите областному начальству. Вас ждут завтра. Ходят слухи, будто готовится приказ о Вашем переводе в областной центр. Зачем такому таланту пропадать на периферии? – Я больше не буду работать в Нэйске? – недоверчиво уточнил Галимов. – Вы все правильно поняли, Дамир Ильясович! Собирайте вещи и уезжайте со спокойной совестью! – Грибов произнес это серьезно и даже слегка раздраженно. – Но я должен замещать Котова во время его отсутствия, – напомнил Галимов. – Эту работу мы поручим Нечаеву, – заявил Грибов. На лице Нечаева не отразилось никаких признаков недовольства. А Сосновский обрадовался. «Странно все это!» – подумал Дамир Ильясович. «Хотя меня это уже не касается. Я возвращаюсь в областной центр!». *** Выпроводив Галимова, Грибов внимательно посмотрел на Александра. – Вы бесподобны, Сосновский! Я даже не знаю, как квалифицировать Ваши действия! И еще меня удивляет то, что Синельников пытался выдать Вас за главаря «черной банды», а Галимов – за лидера адольфовцев. – Ничего удивительного в этом нет. Я с детства не отличался примерным поведением. – Поэтому согласились воспользоваться услугами читов? Только не говорите, что слышите о них впервые! Я даже догадываюсь, кто втянул Вас в такую скверную историю. – Если знаете, то зачем спрашиваете? – Александр не понимал, чего добивается Грибов. То, что столичный майор ФСБ ведет двойную игру, не вызывало сомнений. У Грибова есть какой-то личный интерес в этом деле, иначе он бы не прибыл в Нэйск. – Мне нужен Артур Вилнов – опасный преступник, обвиняемый в смерти генерала Штормина, – сообщил Грибов. – В то время, когда Синельников выполнял обязанности начальника ГОВД под видом Сафронова, Артур Вилнов был его заместителем. Вилнова рекомендовал Ким, у которого он прежде работал. В отличие от Синельникова, Вилнов не стал менять свои паспортные данные. В «черной банде» Артур адаптировался легко и быстро. Там он познакомился и подружился с Демоном. Но все это стало известно нам только после ликвидации «черной банды». Разыскивая Артура Вилнова, мы не подозревали о том, что Синельников убил Сафронова и занял его место. Мы хотели арестовать Вилнова и опасались за жизнь Сафронова. Но Вилнов застрелил Синельникова и скрылся, имитировав свою смерть. Только читы знали о том, что во время ликвидации банды Артур был с ними, а не с «черными». Официально Артур Вилнов считается погибшим. Но он жив и даже сбежал от читов. У него осталась одна дорога – к Демону. Больше никто не рискнет приютить этого наглого подонка. А Демон давно мечтает свести счеты с Нечаевым. Вилнов, конечно, согласится помочь приятелю. Мы планируем захватить Демона и Вилнова живыми. Владимира Нечаева придется использовать в качестве приманки. Для гарантии его безопасности нужна надежная охрана, но если мы выделим Нечаеву телохранителей, Демон все поймет, и операция сорвется. Поэтому мы и устроили этот спектакль. Следователь из областной прокуратуры реабилитировал арестованного и любезно согласился временно заменить Галимова, получившего новое назначение. Сосновский проникся симпатией к Нечаеву и предложил ему поселиться в своей квартире. Если горожане подумают, что Нечаев охраняет Сосновского, то это усыпит бдительность Демона. – Но я живу сейчас не в квартире, а на даче, в поселке Озерном, и ко мне приехала невеста, – предупредил Александр. Ему очень хотелось оставить все дела и заняться личной жизнью, хотя он понимал, что спорить с Грибовым не только бесполезно, но и опасно. – Так даже лучше, – заявил Грибов. – Приезд Вашей невесты очень кстати. Подготовка к свадьбе убедит Демона и Вилнова в том, что Вы не представляете для них никакой опасности. – Если я буду делать вид, будто охраняю Сосновского, то это покажется подозрительным всем, и в первую очередь его невесте, – возразил Нечаев. – А если учесть, что мы сможем общаться лишь в свободное от работы время…