— Я… — девушка опустила голову. Было все еще непривычно говорить о своей магии, как о чем-то совершенно обыденном. — Сила вырвалась. Зверь в сторону отпрыгнул… — Настя пожала плечами. — И все? — Он по траве кататься начал. А шкура, словно земля засохшая, потрескалась, а потом спина розовая стала. — Розовая? — Шувалов даже подскочил. — А… запаха никакого не было? — Я не заметила… показалось только, что как шерстью паленой пахнуло. — И все? Пожалуйста, вспомните, это — очень важно! — потребовал начальник тайной канцелярии. — Александр Иванович, да что вы прицепились? — возмутился Белов. — Точно это важно, чем там воняло! — Важно, Григорий Петрович, ой как важно. Невеста то ваша на оборотня метку поставила. — Метку? — изумилась Настя. Шувалов вздохнул. — Ох, сила есть, ума не надо. Спину вы ему магией обожгли. Хорошо так приложили, от души! — И что теперь? — Белов хмуро посмотрел на графа, что только руки не потиравшего от радости. — Теперь нам поспешить надобно, пока рана не затянулась, слуг опросить, сплетни собрать… Посему прошу меня простить, я вынужден поторопиться! — поклонившись, Шувалов направился к выходу. Уже на самом пороге он вдруг достаточно резво отпрыгнул в сторону, избегая удара распахнувшейся двери. — Да пропусти ты, нелюдь! — Варя ворвалась в комнату. При виде подруги в окружении мужчин, один из которых был начальником тайной канцелярии, глаза фрейлины округлились. Ойкнув, она невольно попятилась. — Варвара Гавриловна? Добрый вечер! — Шувалов поклонился. — К чему такая спешка? — Там… Елисавета Петровна… — упоминание имени императрицы заставило фрейлину успокоится. Уже не обращая внимания на Шувалова, она обернулась к подруге. — Государыня тебя спрашивала. — Я иду, — Настя направилась к дверям, но Шувалов, невзирая на недовольство Белова преградил ей путь. — Прошу прощения, Анастасия Платоновна, но сегодня вы более по парку гулять не будете, а в сопровождении вашего жениха отправитесь домой, где незамедлительно расскажете все Анне Михайловне и предупредите, что я завтра зайду. — Завтра охота, — заметил Белов, не зная, сердится ли на графа или благодарить его. — Охота… Да, охота… а ведь это может сыграть нам на руку, — пробормотал Шувалов, задумчиво взглянул на Настю, и чуть громче добавил, — Думаю, я до охоты успею! Он повернулся к Варе, все еще с недоумением смотревшей на всех. — Вас же, Варвара Гавриловна, я попрошу сказать государыне, что я отправил Анастасию Збышеву под защиту Анны Михайловны Бутурлиной… впрочем, лучше я сам к ней пойду и все объясню… Варвара Гавриловна, вас не затруднит проводить меня?! — еще раз поклонившись, Шувалов подхватил слегка растерянную фрейлину под руку и вышел. — Гриша, ты, наверное, тоже иди… — нерешительно протянула Настя, избегая смотреть в звериные глаза преображенца. Злые слова начальника тайной канцелярии все еще звучали в ушах. «Вы ведь тоже готовы стелиться на пузе перед этой ведьмой…» Становилось понятно, с чего Григорий вдруг с такой заботой относится к навязанной государыней невесте. — И нарушить приказ Шувалова? — усмехнулся гвардеец, ошибочно считая, что Настя все еще напугана после встречи со зверем. — Нет, Настенька, я еще из ума не выжил. От того, как жених ласково произнес её имя, сердце кольнуло. — Да, конечно… опять приказ, — девушка прикусила губу. — Приказы исполнять надо… Они молча вышли из дворца. Ночь была тёплой, наполненной запахом роз и морской свежести. Настю все еще потрясала такая быстрая смена погоды, ведь вечером ветер нес ледяной холод. Сейчас хотелось остановиться, вдохнуть полной грудью и замереть, заслушавшись пение соловьев. — Пойдем, — поторопил Григорий, оставаясь равнодушным к красоте ночи. Преображенец достаточно быстрым шагом направился к воротам, желая поскорее проводить невесту и вернутся. Мысль о том, что зверь все еще на свободе, не давала покоя. К тому же государыня намекала на некую приманку, и слова Шувалова о том, что надобно успеть до охоты, все не шли из головы. Погруженный в раздумья, преображенец невольно все убыстрял шаг. Настя послушно шла следом. Сейчас ей казалось, что жених старается быстрее избавиться от нее. Они подошли к дому Бутурлиных, Белов остановился у калитки, по-звериному повел носом и усмехнулся. — Так и знал! Анна Михайловна защитные обереги поставила. — А как же я теперь? — растерялась Настя. — А я говорил: к Софье надо! — начал поддразнивать Григорий, но, видя расстроенное лицо невесты, сразу же перестал. — Ты смело иди, Анна Михайловна тебя не забыла. А вот мне без приглашения вход заказан. — Ладно, — Настя толкнула калитку, та легко открылась, словно приглашая девушку войти. Настя шагнула и тропинка, ведущая к дому, едва заметно заискрила, переливаясь серебром. Белов еще какое-то время стоял, завороженно смотря на вспыхивающие под ногами невесты серебряные искры. Лишь когда Настя под ворчание заспанного Степана скрылась в доме, гвардеец по-звериному тряхнул головой, прогоняя наваждение. Аромат ведьмы развеялся, вместе с ним ушло и чувство, охватывающее Григория каждый раз, когда он видел Настю. Ему хотелось защитить хрупкую девушку, а еще подхватить на руки и покрыть лицо невесты поцелуями. Гвардеец вздохнул. Шувалов был прав, Настя имела над волком особую власть. Впрочем, и над самим Григорием тоже. Сила ведьмы… Зверь тоже чуял ее и наверняка желал законную добычу. Белов вдруг вздрогнул, совершенно точно поняв, что за приманку имела в виду Елисавета Петровна. Настя. Ради желания обладать ею, зверь непременно покажется. Григорий буквально ощутил, как топорщится шерсть на загривке, а из горла вырывается глухое рычание. Ветер вновь переменился, задул сильнее. Преображенец вдруг уловил знакомый запах противника, звериные глаза сверкнули. Миг, и рыжеватый волк потрусил по улице к зверинцу, стараясь избежать встреч со случайными прохожими. Впрочем, люди, испуганно крестясь, и так шарахались от серой тени С приближением к Зверинцу запах врага становился все явственнее. К нему примешивался запах паленой шерсти и еле уловимый — мяты. Волк оскалился. Он жаждал убить того, кто посягнул на его пару. Еле слышное рычание вырвалось из глотки. Понимая, что человеку сейчас не место, Белов позволил зверю одержать верх над разумом. Отстраненно, словно во сне, он наблюдал, как серо-рыжая тень крадется по едва заметной тропинке, как припадает к земле, чтобы в следующий миг вылететь на поляну беззвучной тенью навстречу сверкающему глазами противнику… Конец второй части