Рабочие часы Оливии, казалось, становились все длиннее и длиннее, но она всегда была мне очень благодарна. – Люблю работать, – говорила она с раскрасневшимся лицом. – Это так бодрит. Я отыскала в себе ту женщину, которой была раньше. Большое тебе спасибо за помощь. – Мне в радость. Так оно и было. Ее девочки привносили новую динамику. Фредди, казалось, тоже наслаждался их обществом. А мне нравились наши беседы с Оливией. Однажды вечером она зашла забрать Клемми и Молли, и в руках у нее была большая хозяйственная сумка. – У меня подарок для каждой из нас, – сказала она, протягивая мне коробку в коричневом бумажном пакете. – Спасибо. Оливия огляделась. – А где дети? – Смотрят телевизор, – извиняющимся тоном ответила я. – Отлично. Тогда ты можешь открыть свой прямо сейчас. Но быстрее… пока они не вошли. Я вынула коробку и посмотрела на этикетку. С минуту не понимала, что у меня в руках. И тут меня осенило. – Вибратор? – Тсс! – Она хихикнула. – Услышат еще. У меня тоже такой. – Но зачем? – Разве не очевидно? Мы с тобой «не получаем сладенького», как говорят американцы. Так что сможем сами себя обеспечивать. Я занимаюсь маркетингом для одной компании по производству секс-игрушек, и нам дали несколько бесплатных образцов. Наконец-то мы сможем немного повеселиться! Мне не хотелось признаваться, что на самом деле теперь мы с Томом иногда занимались любовью. – Образцы? Ими ведь никто не пользовался? Оливия завизжала от смеха: – Конечно нет! Смотри, они в запаянных пакетах. – Но что скажет Том? – Так не рассказывай ему, глупышка. Спрячь в надежном месте, а потом ляг спать раньше мужа. Скажи, что устала. Для меня это нормально, мы же с Хью спим в разных комнатах, а некоторые мои подруги играются в ванной, заперев дверь и включив радио. – Ты что, знаешь людей, которые пользуются этими штуками? – Конечно! Я удивляюсь, какой ты бываешь наивной для человека с твоим жизненным опытом. – Она торопливо обняла меня. – Не пойми это неправильно. Мы покатились со смеху. – Что смешного? – спросила Клемми, выходя из гостиной. – Ничего особенного, дорогая, – сказала Оливия, пока я быстро убирала свой «подарок» обратно в пакет. – Я рассказывала тете Саре о том, что случилось на работе. Нам пора домой. – Спасибо, что забрали нас из школы, – хором сказали девочки. Затем каждая обняла меня. Они мне действительно очень нравились. Как бы я хотела, чтобы у Фредди была сестра. – Домашнюю работу они сделали, – добавила я, когда они уходили. – И ты свою не забудь сделать, – подмигнув, сказала Оливия. – Какую домашнюю работу? – спросил Фредди. – Ту картину, которую мне нужно закончить, – ответила я. Я не солгала. Мне действительно нужно было закончить картину. Покупатель, который приобрел предыдущую, заказал еще одну. На ней красовался морской пейзаж, я рисовала его по фотографии, которую сделала на островах Силли во время медового месяца. Мне почти не хотелось его продавать. Бирюзовый и аквамариновый оттенки притягивали меня, я словно была прямо там, в воде. Подальше от всего этого. В ту ночь я воспользовалась советом Оливии. В любом случае довольно часто я ложилась спать раньше Тома. Он обычно зависал внизу, проверяя электронную почту. Пользоваться вибратором оказалось проще, чем я думала. Меня захлестнула волна удовольствия. О боже! И не представляла, что может быть так! На следующее утро я проснулась, чувствуя себя… ну, на самом деле сияющей. Но при взгляде на Тома какая-то часть меня рассердилась. Подарок Оливии напомнил мне, как хорошо нам с Томом было вместе. И, вероятно, больше уже не будет. Но, в отличие от Хьюго, мой муж по крайней мере заслуживал доверия. Когда Фредди перешел в выпускной класс – я с трудом могла поверить, что сын так быстро повзрослел, – начало нарастать напряжение. – Тебе придется больше концентрироваться на математике и подобающих предметах вместо того, чтобы все время рисовать, – сказал Том. – Искусство – подобающий предмет, – ответил Фредди. – Да, – поддержала я. – Именно так. И мы это уже проходили. – Мужчине нужны солидные навыки, которые его поддержат. – Какой сексизм, – вырвалось у меня. – Да ладно тебе, Сара. Ты не смогла бы прокормиться, если бы не я. – Прости, мам, – сказал Фредди позже, когда мы остались одни. – Все в порядке, – ответила я. Но все было совсем не в порядке. Вскоре после этого мне позвонили из школы Фредди и сказали, что он прогулял и был пойман с друзьями в городе за курением. – За курением чего? – спросила я, придя по вызову. Том был на работе, и я решила, что лучше ничего ему не скажу, пока не выясню все факты. Куратор бросил на меня неуверенный взгляд. – «Бенсон и Хеджес»[10], полагаю. Какое облегчение! – Могло быть и хуже, – заметила Оливия, когда в тот же день приехала за девочками и я во всем ей призналась. Она бросила на меня понимающий взгляд. – Это же не марихуана и не крэк, верно? Временами казалось, что Оливия слишком много обо мне знает. Обо мне прежней. Той, что все еще пыталась иногда проявлять себя. – Как вы купили сигареты? – спросила я сына. Фредди пожал плечами: – Одолжили у брата моего друга удостоверение личности. – Но это незаконно. – Разве? Все так делают. – А ты не должен больше так делать. Я серьезно. Ты можешь получить предупреждение. Фредди пожал плечами: – Ну и что? Внутри у меня все сжалось. – Поверь, ты не хочешь попасть в полицейское досье. Он рассмеялся: – Я и не собираюсь, мам. Ты слишком много суетишься. И ты такая паинька-паинька! Что бы он подумал обо мне, если бы правда выплыла наружу? Сын мог решить, что время от времени нарушать закон – это нормально, ведь родители подают пример своим поведением. Потом Фредди отстранили от занятий за драку на площадке с мальчиком постарше. Тому досталось сильнее – у него был сломан нос. Такое от мужа мне уже не удалось скрыть. Тем более Фредди не разрешали возвращаться в школу целых две недели. – Зачем ты это сделал? – спросили мы его. – Он грубо отзывался о тебе из-за голых людей, которых ты рисовала. «Вот видишь?» – говорило лицо Тома. Позже он набросился на меня в своей напыщенной манере. – Это несправедливо и по отношению к нему, и по отношению к нам. Люди будут гадать, что у тебя в голове. Я в бешенстве ушла. Том был таким ханжой. Часть меня чувствовала себя польщенной тем, что мой мальчик заступился за меня. Однако мне не хотелось, чтобы его травили из-за того, что я отличаюсь от других мам. Так и он выделялся среди одноклассников, а я по себе знала, к каким печальным последствиям это может привести.