— В армии служил… Четыре года… — В армии год служат. — А контракт? — Ну, не знаю… Где он служил? — Извини, он мне свое личное дело не показывал… Как только покажет, обязательно скажу… — Оторву я ему это личное дело. — Ага, давай. Опозорил меня на весь институт. А я, между прочим, там на хорошем счету! — Между чем? — Оставь парня в покое! — Думаю, Радик с этим не согласится, — качнул головой Леон. Глеб выбил ему передней зуб, Радик вне себя от бешенства — рвет и мечет. Но Радик из тех баранов, которые бодаются, если во главе стада стоит лев. Как скажет Леон, так и будет. — Купи ему «Чупа-чупс», пусть успокоится. — А если он тебя хочет? — Что-то я не поняла! — взвилась Инна. — Это что за движения такие? Да, он предложил Радика себе на смену, но это же был тупой прикол. Если бы в стране проводился конкурс тупых приколистов, Леон точно бы занял на нем первое место. Инна в таком ключе и рассудила, потому и свела все к иронии. Но шутка, повторенная дважды, перестает считаться таковой. — А он что, не может тебя хотеть? Или ты страшная? — Если я тебе надоела, так и скажи. Младший брат обычно донашивает за старшим его одежду. И Леон с Радиком считают себя братьями, но Инна не в секонд-хенде себя нашла, чтобы ее донашивали. И если Леону что-то не нравится, она всегда найдет ему замену. Глеб ее не очень-то устраивал. Ей упакованный мужик нужен, а у него ни кола ни двора. С родителями живет, машины нет… Но почему бы не попробовать его просто на вкус? Если хочется, то почему нет? А да, потому что ей редко с кем хочется по-настоящему. Редко — это Леон и еще один фрукт из перечеркнутого прошлого. — Может, и надоела, — пожал плечами Леон. — Плакать не буду. Инна попыталась подняться, но Леон схватил ее за руку. — Может, мне та газовая принцесса нравится. Она поняла, о ком речь. Не думала Инна, что Зойка может быть такой отчаянной. Может, она в Глеба влюбилась? Да и сам он, похоже, положил на нее глаз. Опять же, уехали вместе. — Газовая принцесса — дочь газового короля, — криво усмехнулась она. Химкомбинат работал на природном газе, потому господина Некрасова можно было смело так называть. Правда, королем он был в прошлом. — Кто у нее папаша? — А кто химкомбинатом у нас владел? — Некрасов? — Знаешь. — Он же вроде как отошел от дел. — Он-то, может, и отошел, а богатство осталось. — И дочь — принцесса. — Знаешь, я уверена, что Зойка бросится в твои объятия, — усмехнулась Инна. — Это сарказм? — После того как ты на нее с кулаками… Истинный джентльмен! — Затмение нашло… — в раздумье кивнул он. — Газовое… — Она тебе этого не простит. — А я собираюсь извиняться? — Да мне все равно!.. Только если я узнаю, что ты к ней клеишься… — Испугала. — Да пошел ты! На этот раз Леон не смог ее удержать. Только далеко она уходить не стала. А зачем? Ну проявил он интерес к Зойке, и что? Все равно ведь не сможет подъехать к ней. А если вдруг, то свет клином на нем не сошелся. А Зойка, конечно, штучка. Тихая, тихая, а как взорвалась. И как от Леона отбивалась, Инна бы так не смогла… Завидовала она Зойке, чего уж греха скрывать. И очень бы хотела оказаться на ее месте. Но со своей красотой. Богатая, красивая… И еще она могла бы стать знаменитой. С такими деньгами, как у ее отца. Но для этого нужно быть еще и умной. А Зойка дура. Закрылась от всего мира, живет в своем дворце и ведь не зачахнет с тоски. * * * Пуля влетела точно в лоб. На входе маленькая дырочка, а на выходе — целый фонтан из огромной дыры. Но Кириллов не падал. Стоял и смотрел на своего палача грустными глазами. Глеб выстрелил снова. На этот раз в сердце. А жертва стоит как ни в чем не бывало. В глазах боль, тоска, страдание. И мольба. Глеб снова повел указательным пальцем, но спускового крючка под ним уже не было. И пистолет куда-то исчез. А вместо Кириллова он увидел маму, которая склонилась над ним. И с тревогой смотрела на него. — Глеб, ты чего? Это был сон. Всего лишь кошмарный сон. Похоже, Глеб что-то говорил. Может быть даже кричал. Этим и напугал маму. — Да кошмар приснился… — поднимаясь, сказал он. А за окном уже солнце, в комнате светло. И на часах — половина седьмого. Пора вставать. Зарядка, мыльно-рыльные процедуры и в институт. Распорядок дня простой, но совсем не скучно. Надоело Глебу жить в сложном мире, устал он от всех передряг, которые выпали на его долю. Смертельно устал. — Если что-то не так, скажи. — Мама внимательно смотрела на него. — Да все так. Даже лучше. А то, что было в прошлом, об этом он никому и никогда не расскажет. Даже мама ничего не узнает. В прошлом было много чего, но и в настоящем не все гладко. Порез на боку несильный, но пару швов наложили. А могло быть и хуже, если бы нож не соскользнул. Прошило бы клинком печень, и все, ни одна припарка не помогла бы. Пиджак, опять же, безнадежно испорчен, рубашка. Деньги у Глеба были, но каждая копейка на счету, а он потратился на обновки. Думал, в институт придет как человек. И в чем теперь идти на занятия? Но проблема не только в испорченном пиджаке. Мама — женщина неглупая, она все понимает. Глеб объяснил ей, что неудачно споткнулся, зацепился за торчащий из стены штырь, но материнское чутье так просто не обмануть. Если нож появился раз, он может влезть в его жизнь снова. Или даже остановить ее. И все из-за какой-то пустоголовой красотки с медовыми волосами. Инна хороша собой, не вопрос, и Глебу даже льстило внимание с ее стороны. Но не та она девушка, с которой хотелось бы связать свою жизнь. А развлечения, пляски с песнями и трясками — это Глеб хотел оставить в прошлом. Нагулялся он, напелся. И дерьма полной ложкой хлебнул. Хватит с него. Куда больше ему понравилась Зоя. Спокойная, уравновешенная, рассудительная. И красивая. Не столько внешне красивая, сколько внутренне. С такой женщиной в жизни будет уютно и надежно… Но и Зоя отпадает. Дочь богатых родителей — это не для него. Это крест на их отношениях. Так что о ней лучше забыть. Пиджак мама починила — зашила, постирала, отгладила. Но все равно не то. Впрочем, Глебу грех жаловаться. У него судьба латаная. И кровь с нее не смыта. С Инной он пересекся у главного входа в учебный корпус. Она стояла, небрежно прижимая к боку изящную сумку для книг, в которую могло поместиться максимум два учебника. Стояла с видом примерной ученицы, которая ждет учителя, чтобы пожелать ему доброго утра и отличного настроения. Волосы убраны назад, на лице минимум косметики, улыбка мягкая, можно даже сказать, скромная. Но все это показное, от настроения. В глубине глаз у нее воспоминание о бурном финале вчерашнего дня. С Леоном. С которым она, конечно же, спит. Она смотрела в одну сторону, а он нарочно подошел к ней с другой. И улыбнулся ей в самый последний момент перед тем, как исчезнуть из вида. Он не мог игнорировать ее: нельзя выставлять свои обиды напоказ, если не хочешь выглядеть неудачником. Но и разговаривать с ней не хотелось. — О! Глеб! Но проскользнуть мимо не удалось. Инна плавно переместилась в его сторону, мягко взяла под руку. И сделала это с таким видом, как будто только его ждала. — Первой пары не будет, — сказала она. — Почему? — Ну пойди, узнай, — с милой улыбкой, но при этом оскорбленно сказала она. — Если не веришь.